Ещё не остыл после празднования годовщины снятия фашистской блокады Ленинград, современный динамичный Питер. Ещё время пройдёт, уйдут со страниц бытия люди, лишь только улицы да мосты, площади да каналы, Нева да Финка останутся очевидцами той бесконечной трагедии и того великого подвига, стойкости несломленного духа, идеалов и человечности в жесточайших условиях.
Со страниц хроник гремит: «Война. Ленинград. Блокада», навечно связанные. И тут же, рядом, тонкой строчкой в числе многих, но чётким картографическим пунк-тиром обозного маршрута: «Мошенское — Хвойная, и дальше... в Ленинград».
Вскоре после снятия блокады Государственный комитет обороны направил телеграмму в адрес Мошенского райкома ВКП(б), в которой благодарил трудящихся района за активную помощь продовольствием населению осаж-денного Ленинграда.
Наш земляк Евгений Дмитриевич Потеряев, награждённый медалью за труд в годы войны, рассказал об этих обозах. Война застала его ещё совсем мальчишкой в очереди за хлебом — это он помнит точно, с голосом Левитана и суровыми словами. Она пришла на нашу землю моментальным урезанием вдвое нормы хлеба. Чуть позже забрала с прилавков крупы, печенье и конфеты. Да что еда! Люди — ужасная жатва, уже и у нас появились солдатские вдовы и солдатские матери. Страшные сообщения о потерях, о продвижении захватчика, об обложенном Ленинграде и двух с половиной миллионах его жителей, оставшихся в западне.
Мошенской район был богатым и людьми, и пахотной землёй. Как сказано в книге «Воздушный мост»: «Мошенский район был самым благополучным из всех северо-восточных районов Ленинградской области. И оттого, что земля была там получше, пожирней и имелись отменные пастбища на заливных лугах, что тянулись вдоль неторопливых речек — Увери, Махновки, Радоли, Удины. В сосняке, в смешанных лесах, манивших охотников и грибников, прятались озера Великое, Меглино, в которых не переводилась рыба. И чудо — озеро Коробожа. С севера в него вливается извилистая, местами порожистая речка Удина, огибающая, наверное, самую красивую деревню района Яковищи. А чуть спустишься от Яковищ вниз, и откроются взору яковищенские ключи — извилистая, узенькая, быстрая речушка, образуемая холодными родниками, которые бьют с ее дна мощными ключами и выбили здесь бездонное русло. Вдоль берега у ключей настроили с незапамятных времен водяные мельницы, у самых глубоких омутов прилепились баньки. Не надо за водой ходить. Напарился — и тут же бултых в обжигающую ледяным холодом ключевую воду... Сужаясь к югу, озеро Коробожа незаметно переходит в реку Уверь. Здесь-то и раскинулась самая богатая до войны старинная деревня Устрека.
Почти в каждом хозяйстве — добротный бревенчатый дом с двойными оконными рамами, утепленными полом и потолком — для зимы и легкая дощатая изба — для теплого летнего времени. Что ни двор — корова, телята, пять–семь овцематок. Держали свиней, кур. Живности хватало и на семью и на продажу...»
Осенью сорок первого было принято решение оказывать помощь блокадному Ленинграду. Распоряжением Елизаветы Михайловны Вятских, первого секретаря райкома, колхозы разбивались на четвёрки, и каждый из них собирал обоз. В нём — сухая картошка, сухари, тёплые вещи, особенно варежки «с пальцем», мясо тушами, ягоды — чего только не было. Около Поричья, относящегося к меглецкому колхозу, готовили торфяные брикеты и в другие обозы. Колхозный бригадир Александров Николай Александрович водил обозы до Хвойной. Сам Евгений, любопытный мальчишка, четыре раза хаживал с таким обозом.
Впрочем, детьми они себя не считали. Да и не были ими. Работа и ответственность не давали поблажек. На молодёжное комсомольско-пионерское звено, как они себя называли, выделялись гектар земли на человека, два быка, дровни, телега, плуг, грабли, жатка и всё прочее, нужное для работы. Пахали, завозили навоз, сеяли, жали и получали немалый урожай. Ещё и на своих полях успевали — «инструмент»-то имеется. Разумеется, и с учёбой совмещали. А учились в ту пору те, кто действительно этого хотел, поэтому и знания впитывали, и не кривились, что писать приходилось на газетах между печатных строк. Кто учиться не хотел, в школу и не ходили.
По окончании учебного года наступала особая пора — «навозица». Работали в неё дети, и среди них устраивались «соцсоревнования». Приз изумительный — миска мёда. Первый запряжёшь — получай ложку мёда, первый загрузишь — ложка. И так далее: кто первый привёз, срыл, раскидал.
Готовили древесину, в том числе и для Ленинграда. Зимой заготавливали лес и подвозили на берег. В разлив сплавляли на воду навалом и в сопровождении бригады мужиков под управлением деда Реутова вели по Увери в Мсту, дальше — в Волхов, на воды Ильменя. Занимало это месяц и больше.
В войну работали все, от мала до велика, получали помощь продуктами. В первый класс ребята шли с корзинками, чтобы сразу после уроков сорваться на поле, собирать оставшиеся после жатвы колоски, а четвероклассники уже вырабатывали взрослую норму по льну. Лён был великим богатством: волокно шло на обмундирование, костра — на порох.
День за днём, год за годом отсчитывали обозы шаги, километры, ходки. Понемногу, малой толикой на фоне количества нуждающихся в поддержке и помощи жители Мошенского района начинали делать то, чего боялись поначалу, — отрывать от себя кусочки для других, отдавать то, в чём нуждались и сами. Не осознавали поначалу того, что успокаивается душа, сердце становится чуточку больше. И появлялось знание — поднажмут ещё чуть-чуть, поднатужатся и спасут тем самым одну, вторую... многие жизни. Радовались. А как не радоваться? Одно дело делали. Великое. Родину защищали.
Мария КОНЕВА
От редакции: один из подписчиков в группе нашей газеты «ВКонтакте» рекомендовал прочитать книгу Михельсона В. И., Ялыгина М. И. «Воздушный мост», цитата из которой приведена в материале. Её часть «Обозы уходят в ночь» довольно подробно рассказывает о помощи наших земляков осаждённому городу. Одна из глав так и называется — «Выбор пал на Мошенское». И, хотя отрывки из этой книги публиковались на страницах «Уверских зорь» несколько лет назад, мы присоединяемся к этому совету. Тем более что произведение довольно документально, в нём много данных, много имён наших земляков.
