Снова май, победный май, как его называют в народе. Масштабными торжествами отмечают День Победы. К сожалению, покидают нас ветераны Великой Отечественной войны, пополняя ряды Бессмертного полка. И никогда уже не расскажут нам, как было там, на войне.
Единственными, кто может рассказать о том времени, остаются дети войны. Именно они становятся последним поколением, знающим о войне не понаслышке. Предлагаем читателям газеты воспоминания детей войны — наших земляков.
Галина Васильевна ЦВЕТКОВА, с. Молвотицы:
— Родилась я в деревне Зализёнка Боровичского района. Отец, Василий Тимофеевич, работал по малярной и столярной части, мать, Наталья Гавриловна, трудилась в колхозе. В семье было пятеро детей. К началу войны старшему сыну Николаю исполнилось тринадцать лет, мне шёл седьмой, а младшая, Люся, родилась в мае 41 года. Про детство таких детей сейчас говорят, что его опалила война. Это правда.
К началу войны я совсем маленькая была, но горя хватило, как на большую. Мужчины из деревни ушли на фронт, остались женщины с малыми ребятами. Все работали, но всё равно были голодные. Летом полегче: грибы, ягоды, трава, даже мох сушёный. Мы, ребятишки, убежим в лес босиком и едим, что съестное попадётся. Зимой хуже: к голоду прибавлялся холод. Одежда и обувь износились. Бывали дни, когда и печку не топили — не хватало дров. Грелись у соседей на печке.
Однажды набрали в лесу грибов‑сморчков, там же сварили в консервной банке, посолили удобрением (на поле в мешках лежало). И заболели. Все слегли, сделались как мёртвые: лежим на соломе и головы не поднимаем. Наша тётка принесла молока и отпоила нас.
Поправились. А вот у соседских детей иная судьба. Колюшка и Ванюшка родились в 41 году. Мы подбежим к кроваткам, покачаем, покричим: «Коля, Ваня, вы ещё живы?» И бежим дальше еду искать. Эти дети умерли от голода, вернее, от неправильного, недетского питания. Совсем крошки были.
В 43‑м году наша деревня почти вся сгорела. Стояло жаркое лето, ручейки и речушка Каменка пересохли. В деревне пусто — взрослые жали рожь, ребятишки в лесу. Сгорели часть жилых домов, скотные дворы, сараи с сеном. Прибежали мы из леса, а жилья и нет. Плакали очень. По земле не пройти, ноги жгла прогревшаяся земля. Жить стали по нескольку семей в доме. Никто не отвернулся от погорельцев. Жили добротой людской. Она тогда была.
Учиться пришлось всего три класса. Учила поповская дочка, очень строгая. На всю деревню один букварь, потом дали «Родную речь». Чернила мама делала из свёклы. Не пришлось учиться дальше, а я мечтала выучиться на медсестру. Но надо было зарабатывать кусок хлеба. Сила есть — иди работай. Старший брат выучился на прицепщика, помогал матери кормить младших. Я пошла работать на свиноферму в одиннадцать лет. Таскала тяжёлые вёдра с водой. Так началась моя трудовая биография.
Тамара Алексеевна РЕКЕЧИНСКАЯ, Марёво:
— Перед самой войной мои родители уехали в Сибирь по месту военной службы отца, планируя впоследствии забрать туда и детей. Но планы поменяла начавшаяся война. Мне пять лет, брату четыре — такие маленькие дети остались на руках у бабушки Александры Клементьевны, с которой мы и прожили страшное время оккупации.
Жили в деревне Василёвщина. Конечно, много времени прошло, но что-то помню сама, что-то запало в голову из рассказов старших. Помню страх перед немцами — они появились в деревне скоро, летом. Жители убежали в лес, вырыли землянки. Потом немцы пригнали обратно, объявив, что будут обстреливать находившихся в лесу партизан. Какое-то время жили все в колхозных картофельных буртах. Там родился мой двоюродный брат Юрий. Он живёт в Молвотицах.
Разрешили прийти в свои дома, и сами немцы там стали жить. Нам отвели уголок, ребятишки в основном обитали на печке. Помню, привели раненного в руку немца, кричали, один содрал с головы бабушки платок, чтобы приложить к руке.
У дедушки с бабушкой по отцовской линии в доме жил офицер-интендант. Мы с братом приходили туда и видели много больших коробок со сливочным маслом. Всего один раз брату дали конфет. А бабушка с дедушкой голодали, у нас хоть какая-то еда была. Помню, как я носила им засохшие корочки хлеба и лепёшек наполовину с травой.
В доме жил с немцами пленный, чех. Они издевались над ним, кричали, закрывали в бане, которая топилась по-чёрному. Хотя и маленькая была, но понимала, что немцы чувствовали себя хозяевами, жителей презирали.
Дважды были в эвакуации — в Красном Велильского сельсовета и в Липье, где нас поселили недалеко от узкоколейки. Её бомбили, потому жили в страхе. В первом классе Старской школы училась всего один день — бабушка больше не пустила. Училась только, когда возвратились в Василёвщину, а затем в Марёвской школе. Всё перепутала война, отобрала спокойное детство, искалечила судьбы людей, особенно детей.
Екатерина Дмитриевна ПОТАХОВА, Марёво:
Екатерину Дмитриевну в районе знают многие: она относится к категории жителей-долгожителей и к «детям войны». А ещё многие узнают её, когда она колесит по улицам райцентра на велосипеде. Несмотря на солидный возраст ловко управляется со своим «конём». Не всем молодым по плечу такое занятие.
Накануне Дня Победы удалось побеседовать с Екатериной Дмитриевной. Конечно, детских воспоминаний почти нет, что-то переплетается с рассказами родителей. Но всё сказанное дорогого стоит, потому как рассказчица относится к последнему поколению очевидцев Великой Отечественной войны.
— Семья моя жила в деревне Яснеболок Молвотицкого района. Отец мой Дмитрий Филиппович воевал на финской, а затем и с фашистами. Воевал и старший брат Михаил, уже в конце войны. Слава богу, оба вернулись живые.
Мама наша, как и все женщины, осталась с детьми одна. А нас было четверо, пятый, Алексей, родился уже после войны. Старшие рано пошли работать в колхоз, помогали матери. Кроме производства надо было содержать и огород: пололи, поливали, заготовляли сено. А сытыми всё равно не были. Мне, младшей, перепадало побольше: жалели, да и что мог понять несмышлёный ребёнок. Старшие летом ходили в лес, приносили ягоды, грибы, собирали съедобную траву, из которой мама пекла лепёшки.
Немцы в нашей деревне были. Что-то конкретное, связанное с ними, не припомню. А вот одна картина так и стоит перед глазами.
Пришёл в дом чужой человек, военный, в немецкой форме (потом мама сказала, что это был немецкий солдат). Мы сидели за столом и ждали, пока мама напечёт лепёшек. Пригласила этого человека к столу, угостила сиротским угощением. Он посмотрел на нас, заплакал и вынул из кармана фотографию, где были его дети. Звучало слово «киндер», текли слёзы по лицу солдата. Уже позднее поняла, что не все немцы хотели воевать — у них тоже были семьи и дети.
Если бы не война, жизнь многих людей сложилась бы удачнее. Многие не выучились и не получили профессию, очень рано начали трудиться, как и я, к примеру. После окончания Одоевской семилетки уехала в Тверскую область, работала в леспромхозе. Нелегко молоденькой девчонкой работать на лесозаготовках, а делать нечего. Когда вернулась в Марёвский район, вышла замуж, снова много работала, уже по строительной части. Была и маляром, и штукатуром. Работы производились вручную, много сил уходило. Но зато и результат труда виден: это многие здания, в строительство которых вложен и мой труд. Вырастила двух дочерей, Валя учительницей стала, Галя — бухгалтером. У меня два внука, две правнучки. Приезжают навестить меня. С хозяйством справляюсь сама, но если надо, дети и внуки помогут. Всех земляков поздравляю с праздником Победы, желаю, чтобы никогда не повторилась война, выпавшая на долю моего поколения.
Виталий Петрович ОСИПОВ, Марёво:
— Военное время помню. Мне было девять лет, когда началась война. В сентябре фашисты уже пришли в нашу деревню Луг. Ехали на машинах, мотоциклах, ни одного не видели пешего. Затем прибыли так называемые ездовые: на лошадях, очень больших и здоровых, у нас в колхозе не было таких. Они не последовали дальше, остановились в деревне. Поселились в домах, выбрав лучшие места, а хозяевам место — в углу или на печке. У нас в доме тоже жили солдаты и с ними офицер. Им часто присылали посылки. Отмечали католическое Рождество, а потом и Новый год. Ёлки не было, а ветки развесили по комнате и прикрепили свечи.
Поехали на лошадях в Манцы, ловить партизан. Двое вырвались вперёд, и их убили. Вернулись злые, собрали нас, подростков, и велели рыть могилы. Мороз стоял крепкий, два дня копали могилы. На похороны привезли из Молвотиц батюшку, отпевал убитых.
Очень помнится голод, всё время хотелось есть. А еда — только что останется с огорода после сдачи государству. Летом в лесу пропитание искали. Однажды привезли наши «ездовые» со Свапущи сала в литровых банках. Некоторые ловкие крестьяне, в том числе и моя мама, взяли себе, когда немцы зазевались. Это как-то поддержало в голодное время.
Приходилось видеть, как отбирали у жителей деревни одежду: тулупы, шапки, валенки и даже одеяла. Мёрзли в ту страшную зиму. Когда их погнали наши, немцы по домам собирали белую материю, люди говорили, что для маскировки.
Страшны были бомбёжки и обстрелы. До сих пор перед глазами пули на дороге — одна за другой. Мы с Лёней Затейкиным, другом моим, прятались за баней.
Перед уходом из деревни немцы готовили поджог. Разнесли в каждый дом бутылки с керосином. Мама сумела спрятать, потому наш дом и не загорелся, когда другие пылали. Один немец увидел это, пришёл в дом, разбил керосиновую лампу и бросил под порог. Но дом всё равно не загорелся, словно кто хранил его.
Страшно было, когда взорвался в Заборовье (возле Молвотиц) склад боеприпасов: в Лугу даже двери в домах пооткрывались. Сначала никто ничего не понял. Мама спрятала нас с сестрой в колодец, воды там не было — вымерзла в сильные морозы.
Чего только не случалось во время войны! И всё против простого человека, и особенно против детей. Что мы видели тогда, да и после войны? Одёжку с чужого плеча, постоянный голод, патронные гильзы вместо игрушек, тяжёлый труд с детства. А его, детства, как будто и не было у нас. Всё забрала проклятая война. В школе учились — один учебник на всех. Писали на газетах, на квитанциях, на любом клочке бумаги. Чернила делали из свёклы, сока бузины, из сажи. Весну и лето — от снега до снега — бегали босиком. Большие неудобства, когда надо работать на поле: ходили по стерне, кололи ноги в кровь. И никто не говорил про права детей, как сейчас. Радует только то, что не удались планы гитлеровцев, не потеряли люди человеческий облик, выстояли, поддерживая и помогая друг другу. А матерям нашим низкий поклон за то, что сберегли нас, сражаясь на невидимом материнском фронте.
Таисия Алексеевна ЛУКИНА, Марёво:
— Как же забудешь эту войну проклятую. Сколько горя она принесла людям! Отец мой погиб на финской. Мамушка, Анастасия Алексеевна, осталась одна с четырьмя детьми. В мирное время не знаешь, как поднять детей, а тут такая напасть с народом приключилась. Жили мы в деревне Татары, туда и пришли немцы. Люди боялись, убегали в лес семьями. Да недолго пожили там: как пережить холода с малыми детьми? Возвратились назад, стали жить при немцах. Людей они особо не обижали. Разве что потеснили, когда стали жить в наших домах. Хозяева ютились в укромном уголке да на печи. Оттуда, с печки, и наблюдали мы, ребятишки, как они ели вкусную еду. Особенно удивляла колбаса в банках. Однажды угостили нас — помню вкус и сейчас. Да не спасла эта колбаса, младший братец Толюшка умер от голода. Как он плакал и просил есть! Мама много работала, огород был. Но с огорода надо было платить налог. Были слова тогда такие — всё для фронта, всё для победы. Крутились матери как могли. Ребятишки летом собирали грибы, ягоды, ловили рыбу. До поздней осени копали мёрзлую картошку на полях, пекли лепёшки. Запах от них не самый хороший. Старшие ещё ели, понимали, что другого нет, а маленькие вот и умирали, как наш Толя.
Сейчас вот думаю: да и было ли у меня детство? Никогда не было красивых игрушек, кукол, детской удобной красивой одежды. Уже и после войны не легче жили. С малых лет по чужим людям жила в няньках. Такая вот судьба у моего поколения, не одна я так жила. Наверное, это время и закалило нас. Работы никогда не боялась, бралась и делала. Мне уже 87–й год, но, слава богу, сама справляюсь со своим нехитрым хозяйством, выращиваю картошку, овощи, огород стараюсь не запускать. Люблю вкусно сготовить, пирогов напечь. Люблю праздники, спеть, сплясать, порадоваться вместе с людьми. Видно, чего не хватало в детстве, хочется сейчас. Хочу поздравить односельчан с Днём Победы, пожелать крепкого здоровья, мирного неба над головой.
***
Присоединяемся к поздравлениям. Благодарим земляков за воспоминания о своём военном детстве. Война навсегда изменила жизнь детей, искалечила тысячи детских судеб, отняла светлое, радостное детство. Но выдержали эти испытания маленькие солдаты невидимого фронта. Выросли, состоялись как граждане своей страны, не пошли по кривой дорожке. Тому пример — наши респонденты. Галина Васильевна Цветкова всю жизнь честно и добросовестно трудилась, вырастила детей. Тамара Алексеевна Рекечинская посвятила жизнь любимому делу — педагогике, до сих пор приходят к ней благодарные ученики. Виталий Петрович Осипов на всех участках своей трудовой деятельности проявил себя умелым, знающим работником, отмечен районными и областными наградами. Таисия Алексеевна Лукина сама рассказала о своей жизни, которая проходит на глазах односельчан. Пользуется уважением у людей. Екатерина Дмитриевна Потахова выжила в страшные годы оккупации. Создала семью, вырастила дочек, помогла получить образование. Сама трудилась добросовестно, отмечена наградами района и области, имеет знак «Ударник коммунистического труда».
Дети войны... Уже давно не дети, а пожилые уважаемые люди. Пожелаем им здоровья и внимания со стороны властей. Эта категория людей достойна и почестей, и помощи, и льгот.
Валентина ГОЛУБЕВА
Фото автора и из архива редакции
