Военное детство – таким оно было у многих сегодняшних ветеранов
10 мая газете «Звезда» исполняется 98 лет. Недавно мы познакомились с жительницей деревни Трубичино, ветераном Людмилой Васильевной Марковой. В годы войны она была подростком и трудилась наравне со взрослыми. А практически сразу после окончания войны, в августе 1945 года, она пришла работать в типографию в поселке Пролетарий, где уже печаталась наша «Звезда». Для нас этот факт стал сюрпризом, хотя мы давно, по крупицам, собираем историю районной газеты, которая начала издаваться в мае революционного 1917 года.
В преддверии 70-летия Великой Победы напомним о военной биографии газеты «Звезда». До самой войны она была главным официальным органом Новгорода и района, в который входило больше половины территории нынешней области. Последний номер «Звезды» вышел в августе 1941 года, перед самой оккупацией. Но через полтора года, 10 января 1943 года, Новгородский подпольный центр выпустил первый номер газеты, которую партизаны также назвали «Звезда», ее расклеивали по окрестным деревням.
Три года назад новгородский журналист Валерий Рубцов провел большое исследование и выяснил много неизвестных нам до того времени фактов. Так, мы узнали, что первый выпуск «Звезды» после освобождения Новгорода от фашистов 20 января 1944 года был напечатан в типографии 59-й армии, которая располагалась в деревне Вяжищи, и там выпускали газету «На разгром врага». Первые 500 экземпляров «Звезды» новгородцы увидели уже 2 февраля 1944 года.
Такие нужные новости
Как выяснилось, в августе 1945 года «Звезда» уже печаталась в типографии поселка Пролетарий.
– Называлось наше предприятие «Райиздательство Мстинского района», – начала свой рассказ Людмила Васильевна Маркова. – Когда я пришла, мне еще не исполнилось 18 лет, взяли меня ученицей бухгалтера. Но довелось участвовать во многих производственных процессах. Издательство тогда объединяло непосредственно редакцию газеты «Звезда» и типографию, в которой, кроме самой газеты, печаталась бланочная продукция. Директором был Иван Васильевич Захаров, он приехал из Мурманска, где тоже работал в типографии, но страдал болезнью легких, и трудился он здесь не очень долго. В те годы все в типографии делалось вручную. Наборщицы набирали строчки из букв, разложенных по ящичкам – кассам. Печатную машину приходилось крутить вручную, делать это было физически тяжело, поэтому помогали все, вплоть до бухгалтера.
Газета в те годы выходила часто – три раза в неделю, новости людям были очень необходимы. По воспоминаниям Людмилы Марковой, журналистов в редакции было очень мало, в основном писали внештатники. И сама Людмила Васильевна приносила новости из колхозов, в которых бывала по комсомольской линии – узнает, где построили ферму, конюшню, кто из новых работников приехал, кто стал бригадиром, и расскажет это в редакции, а потом новость и на газетной полосе появится.
Типография много печатала бланочной продукции, она была востребована у фарфорового завода, который уже набирал обороты, и в результате накопили средств на покупку новой широкополосной печатной машины. А потом и бумагорезательную смогли приобрести.
Людмила Маркова отработала в райиздате пять лет. В последствие трудилась в потребкооперации, руководила объединением общественного питания Новгородского района. Много работала и много училась, потому что, как она считает, без образования невозможно достичь в жизни больших высот. Она рано осталась сиротой, отец, будучи при смерти, завещал родственникам дать образование девочке.
Наравне со взрослыми
Мне очень хочется привести здесь воспоминания Людмилы Васильевны о военных годах. В 1941 году ей исполнилось 14 лет. Она хорошо помнит то время, потому что забыть такое невозможно.
– Я родилась в поселке Пролетарий, отец был начальником цеха на фарфоровом заводе, а мама – художницей, – начала она свой рассказ. – Производство было вредное, мать заболела скоротечной чахоткой и умерла, когда мне было 2,5 года, а через год скончался от этой же болезни и отец. Дальняя родня по отцовской линии жила в деревне Нильско, в 15 километрах от поселка. Меня и взяли в семью бабы Ульяны, у нее было двое взрослых сыновей Александр, Алексей и дочь Клавдия.
Баба Ульяна, которую девочка стала называть мамой, сама грамотности не знала, но Люсю, как и обещала ее отцу, отправила учиться. Когда девочка окончила шестой класс Пролетарской школы, началась война. Уходя на фронт, мужчины дали ей наказ быть в семье за старшую: баба Ульяна болела бронхиальной астмой, работать в поле не могла, задыхалась. К тому времени старший Александр был женат, у его Кристины уже народился малыш, а скоро должен был появиться еще один. Работник из молодой мамы тоже был никакой. Вся надежда оставалась на 14-летнюю девчонку.
Стала Людмила работать в колхозе. Мама Ульяна поначалу ходила за ней, показывала, как правильно серпом жать и косу держать, чтобы не попасть по ногам, как с лошадью справляться.
– Мне определили звено по заготовке кормов для Красной Армии, – пояснила Людмила Васильевна. – Мужики уже все ушли на фронт, в деревне остались женщины, старики и подростки, как я. А нужно было и сено косить, и лен теребить, все убрать, что было посеяно.
Звено по заготовке кормов состояло из подростков, но метать стог им в помощь выделили взрослую женщину Прасковью. Ребята подавали сено наверх, а она укладывала. И видно до того доработалась, что ей стало плохо, она упала со стога и умерла.
Немцы до деревни Нильско не дошли, но эту территорию много обстреливали, через деревню проходили советские войска, и, по воспоминаниям Людмилы Марковой, встречались и дезертиры. Им, подросткам, приходилось по ночам патрулировать по деревне, смотреть, чтобы во всех домах соблюдалась светомаскировка, и нет ли каких чужих людей.
– Однажды днем в поле услышали, как летит немецкий самолет. И откуда-то взялся наш «ястребок». Мы чуть ли не молились за нашего, и он все-таки сбил немца. Мы увидели, как фашист упал в наш Нильский ручей, куда мы купаться ходили. И вся ватага ребятишек побежала в ту сторону. Не понимали, что толку от нас мало, что сделать мы с ним ничего не сможем, да и опасно это было. По пути разобрали забор по колышку, чтобы не совсем с пустыми руками бежать. Сзади военные наши тоже бежали, но им было не догнать нас. И вот – ручей, а немца нигде не видно. Мы, что знали по-немецки, стали кричать – «хэндэ хох» и все такое. И немец из кустов вышел, весь в грязи, в тине. Руки вверх и что-то держит, оказалось потом, что это был планшет. Тут и военные добежали. Повели летчика в деревню, ребятишки рядом идут. Потом говорили про нас – победители, немца из кустов выгнали!
Людмила, как одна из самых грамотных в деревне, проводила своеобразные политинформации. Она читала приходящие газеты с фронтовыми сводками, и по вечерам рассказывала, как обстоят дела на фронтах. Однажды, придя за почтой, обнаружила среди прочих писем и похоронку в свой дом.
– Пока шла домой, прочитала, что наш Шурка погиб смертью храбрых, похоронен на юго-западной окраине города Колпино, в 210 шагах от реки. Я несу похоронку в дом, мамка Ульяна падает в обморок, а у Кристи на руках маленький ребенок, а второй – за ногу зацепившись стоит. Она такая красивая была, стоит с огромными глазами и шепчет: «Вот все и кончилось».
И такая злость в Людмиле закипела – от этой войны проклятущей, от фашистских извергов, что не забыть ей до сих пор эту горькую картину – отчаявшуюся молодую женщину с похоронкой в руках...
Когда бомбежки в деревне усилились, местных жителей стали перевозить в другие места. Семья Людмилы оказалась в Крестецком районе. Там ей также пришлось работать и в полях, и на лесозаготовках. Был страшный голод. Домой вернулись, когда освободили Новгород. В марте 1944 года побывала она и в самом городе, который произвел на нее угнетающее впечатление. Стояли только церкви, домов не было совсем. Из земли торчали тоненькие трубы и шел легкий дымок. И еще запомнился вой голодных собак...
Долго не было известий от Алексея. Он вернулся домой только в августе 1945 года, оказалось, что был сильно ранен, контужен, не мог дать о себе знать. Алексей стал работать в колхозе, а Людмилу отпустили учиться дальше, так она и оказалась в типографии поселка Пролетарий, о чем мы уже рассказали.
Ольга ПАРИЦКАЯ
Фото автора и из личного архива Людмилы Марковой
