30 лет назад произошла авария на Чернобыльской АЭС, признанная крупнейшей в истории всей атомной энергетики и по предполагаемому количеству погибших, и по числу пострадавших от её последствий.
26 апреля 1986 года. Солнечный, наполненный жизнью и светом выходной день. На улицах Припяти не по-весеннему тепло. Повсюду – молодые мамочки с колясками, беззаботная ребятня в парке весело гоняет мяч, а болельщики – уплетают мороженое, влюблённые парочки неторопливо прогуливаются по набережной, многолюдно у городского фонтана. Благодатная земля, которая кормила золотом полей. Срочное сообщение городского совета народных депутатов об аварии на Чернобыльской АЭС и складывающейся неблагоприятной радиационной обстановке разом перечеркнуло мирную жизнь людей.
Несколько дней спустя. Гостиница «Полесье» смотрит разбитыми глазницами окон, безжизненную тишину нарушает лишь тягостный скрип вагончиков огромного колеса обзора. Пустые улицы, школы, сады, дома, расколотый глобус и сиротливо мокнущий под дождём школьный журнал, как жалкие отголоски той жизни, что до сих пор блуждает по мёртвому городу. Заброшенные деревни-призраки, обезумевшие от жажды и голода животные, одинокая корова, жалобно зовущая своих хозяев, бульдозер, сравнивающий с землей огромные теплицы. А в них – великолепные в своей красе, но уже смертельно опасные томаты, которые уже никому не нужны. Но как же больно и страшно на это смотреть...
В ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС приняли участие более 600 тысяч человек. Из них почти две тысячи – жители Новгородской области, в том числе – 69 человек из Окуловского района.
Юрий Владимирович ИВАНОВ попал в первый «призыв» ликвидаторов, сформированный в области. 26‑летний офицер запаса отправился в зону отчуждения практически сразу после аварии, 8 мая 1986 года.
– У меня только что родилась вторая дочь. Радостно. Волнительно. Привёз жену из роддома. Ничего не предвещало беды. И тут приносят повестку с красной полосой, то есть следует срочно явиться в военкомат. На сборы дали полчаса, потом автобусом поздно вечером нас привезли в Ивантеево под г. Валдаем, где дислоцировался полк химической защиты. И судя по тому, что горели костры, были выставлены часовые на КПП, кадровые офицеры – в полевой форме, с оружием, много военных – стало ясно: случилось что-то серьёзное.
На построении сомнения развеялись. Нам объявили: предстоит выполнить важное правительственное задание, мы едем ликвидировать последствия аварии на Чернобыльской АЭС, откуда неизвестно когда вернёмся. Вся ночь ушла на погрузку техники химического полка на железнодорожные платформы, а утром эшелон тронулся в путь...
13 мая 1986 года первыми прибыли в село Старые Соколы, что в 30‑километровой зоне от г. Припять. Одни занимались размещением лагеря, техники, другие приступили к работам по обеззараживанию территорий в опасной 30‑километровой зоне. Вот тут и стали осознавать всю серьезность создавшейся ситуации. Никто не знал, не понимал, как себя ведет скрытый «враг», потому что подобная техногенная авария была первой и опыта работы не существовало. Мы приходили в деревни, сёла. Первыми вступали разведчики-дозиметристы, они измеряли уровень радиации, далее велись дезактивационные работы. При помощи техники (цистерн «АРС») в костюмах химзащиты мы мыли спецраствором стены, крыши домов, убирали заражённый грунт и снова проверялся уровень радиации. Если он был в норме, двигались дальше. Так шаг за шагом, день за днём. Потом с нашего полка стали набирать добровольцев для работ в г. Припять на самой атомной станции. Как сейчас помню, сменил парня из Новгорода. Ощущения совсем другие. Уровень радиации на территории станции был в разы выше, чем там, где мы до этого вели зачистку. Даже японская техника не справлялась с поставленной задачей, электроника дистанционного управления давала сбой... Нас переодели в белые костюмы, усилили контроль за получаемыми дозами радиоактивного облучения, выдали дополнительные дозиметры. С них потом считывали данные и средний показатель заносили в учётную карточку каждого ликвидатора. Общий уровень облучения, полученный при выполнении работ по ликвидации аварии, не должен превышать 25 рентген. Дальше – замена и тебя отправляли в полк, и дальше домой.
На самой станции перед нами стояла следующая задача: напротив разрушенной взрывом стенки реактора 4‑го энергоблока мы захоранивали мусор, грунт, куски графита, сброшенные с крыши на землю, части железобетонных конструкций, образовавшиеся после взрыва, в специальном «могильнике», под железобетонными плитами. Работали максимум 15 минут в день, больше не позволял уровень радиации. Жили в подземном этаже станции. Вместе с нами работы выполняли гражданские – крановщики и водители из г. Иваново. Люди выдерживали колоссальные нагрузки, эмоциональное напряжение достигало пика, но хочется отметить, что в этой командировке случаев дезертирства и мародерства среди военнослужащих не было. Учились работать в создавшейся ситуации прямо на местах.
Для меня эта командировка длиною в два месяца стала серьёзной встряской. Как-то сразу поменялись взгляды на жизнь, стал иначе относиться ко многим вещам.
– Когда тебе нет ещё и 30‑ти, ты мало задумываешься о грядущем. Главное, что сейчас ты молод, здоров, силён. И думаешь, что способен горы свернуть. Наверное, для многих ликвидаторов последствий той аварии важным было выполнить приказ правительства страны, обеззаразить территорию, о себе как-то мало думалось, вставали на защиту всего народа, жертвуя здоровьем и жизнью. Правда, тревожные мысли одолевали порой, особенно по пути на объект. От палаточного лагеря добирались до него больше часа, так что времени осмыслить увиденное и услышанное хватало. Из десяти человек, кто тогда ехал со мной в одной команде из Окуловки, сегодня в живых осталось только трое...
Я выполнял обязанности химика-дозиметриста, орудия труда – лопата и тряпка. Мыли оборудование станции в дизельном, насосном отсеках, снимали 30‑сантиметровый слой грунта на прилегающей к АЭС территории и заливали освобождённую площадь бетоном. Наше подразделение совершило 22 выезда на объект. Были среди окуловцев и те, кто работал на крыше разрушенного реактора. Там порог радиации был превышен в сотни раз. И если моя смена составляла 5 часов, то ребятам разрешалась всего одна минута. После таких «вылазок» они сразу же отправлялись домой.
С ребятами-однополчанами связь поддерживаем постоянно, перезваниваемся, встречаемся. Только вот всё чаще на похоронах...
Пусть не рвались тогда вокруг снаряды, не было перестрелок и атак, но до смерти был всего лишь шаг и действия ликвидаторов, оказавшихся в самом пекле трагических событий, стали настоящим подвигом. Они с честью победили невидимого, смертельно опасного врага – радиацию, закрыли его в бетон и металл, что в разы сократило радиационный фон на планете. И если бы тогда не встали стеной, плечом к плечу инженеры, пожарные, бойцы спецотрядов и обычные рабочие и служащие, то последствия катастрофы были бы ещё ужаснее для всего мира.
Светлана КУРДЮКОВА
Фото автора
