Поговорить с интересным человеком – всегда удовольствие. И я стараюсь себе в этом не отказывать
Житель деревни Галица Николай Васильевич Дмитриев известен нашим читателям. Вдвоем со своим братом они установили на своей малой родине памятник репрессированным землякам, обустроили путь до чистейшего деревенского родника и пригласили священника освятить его. Да и вообще руки у этого человека золотые – всю жизнь он работал на крупном машиностроительном заводе.
Наш разговор начался со смешного, я посетовала, что всё чаще вещи теряю – положу – и забуду куда.
– Нет, я против такой беды строгую систему выработал – каждую вещь кладу в строго определенное место. С возрастом память слабеет независимо от нашего желания, и если каждый раз молоток класть в новое место – часами искать придется. А время и так летит быстро, его терять теперь – это роскошь, – подытожил Николай Васильевич.
Рассказал он и немудреную быль. Понемногу стало подводить здоровье у его старшего брата. А дети, желая сохранить покой отца, его сразу отлучили от любой двигательной активности. Привозя на дачу, сразу направляли к гамаку – отдыхай, отец! Ты свое отработал! Тот полежит-полежит, а непривычно – встанет и идет к сыну, который ремонтом дачи занимается – давай помогу. Сын ни в какую – ступай, ступай, твое место сейчас самое почетное – гамак. Отец понурит плечи и уходит.
Но от такого режима жизни сердце пожилого человека здоровее не становилось – наоборот – всё чаще давало сбои. Взволнованные дети записали его на прием к самому известному московскому доктору, очереди ожидали более полугода. Дождались, привели отца. Доктор посмотрел кардиограмму, осмотрел пациента и посоветовал – покой и еще раз покой.
– А я это дело так понимаю, – говорит Николай Васильевич, – это доктор прежде всего себя подстраховал, а не о пациенте позаботился. Вот сказал бы врач брату – двигайся больше. А с братом вдруг что-нибудь случится, так его, врача, родственники по судам затаскают. А так – в гамаке сиди! Случись что – претензий предъявить не к кому.
Я ведь и сам ходил к врачу, была у меня такая жалоба – когда крепко напарюсь в бане, глаза режет. Наутро уже получше, но все равно дискомфорт есть. Вот и направился я к окулисту глазное давление проверить. А тот сразу отправил меня сделать кардиограмму. Я пошел, хотя и рассуждал про себя – какая связь, где глаза, а где сердце? Окулист посмотрел мою кардиограмму и говорит: «Вы считаете, что у Вас с сердцем всё нормально? Так вот нет, не нормально. Баня для Вас должна быть исключена. Немножко подогрейте воду, слегка окатитесь и тихонечко идите домой».
Думаю – надо же, тихонечко. Я к нему с глазами пришел, а он мне уже жить запрещает.
Потом я ему прочитал почти всё цифры на его таблице, почти до самого низа. Не нашел он у меня ни внутриглазного давления, ни глаукомы. Я добросовестно прокапал прописанные им глазные капли и уже 2 года в больницу не хожу. Потому как других проблем, кроме как теплой водой обтереться и тихонько идти домой – он у меня не выявил.
За других не скажу, но для себя уверен – к врачу нужно идти только тогда, когда у тебя, например, приступ аппендицита и ты сам с этим ничего сделать не можешь. Если ты внимателен к себе, твой организм подскажет тебе о приближении болезни задолго до того, как её диагностирует врач. И подскажет, как её не допустить. В каком объеме тебе гамак нужен, в каком – движение. А врач – он не Бог, его же тоже понимать надо.
А образ жизни я не меняю на протяжении нескольких десятков лет. В деревне работы много. Подъем в 6 утра. Скотину обряжаю, ухаживаю за огородом, зимой чищу дорожки. Нужно принести воду из родника на другом конце деревни, натопить печь. На то, чтобы автомашину содержать в порядке, тоже время нужно. Осенью долго картошку не копал, ждал бабьего лета. Один день выскочит теплый, а на другой еще круче намочит. Молодое бабье лето так дурило голову.
Телевизор я смотрю избирательно, этих плясунов и певунов, который один другого на иностранном языке перекрикивают, даже не включаю. А все Петросяны – это одна похабщина, только свой внутренний мир разлагать. Детективы – нет, это пустое дело. Я порядок уважаю и намерен порядочных людей слушать. «Право голоса», «Право знать» – это обязательно, несмотря на то, что эти передачи заканчиваются за полночь. Люблю программы, где рассказывают, как ведут себя Обама и его приспешники.
А вот еще одна ситуация – когда на активные действия натолкнуло стихотворение. Чтобы сохранить память, решил учить стихи. Жена посоветовала сборник «Пять тысяч любимых строк». Стихи оказались хорошие, учились легко. Я повторял их, выполняя дела по дому. Так и добрался до стихотворения «Не смейте забывать учителей» Андрея Деменьтева: «Не смейте забывать учителей. Они о нас тревожатся и помнят. И в тишине задумавшихся комнат ждут наших возвращений и вестей...». Вспомнил свою первую учительницу, Раису Николаевну Пучкову. Удивительный человек она была – огромной внутренней силы, интеллигентности, большой души. Даже будучи взрослым, я робел перед ней и на её вежливые заинтересованные вопросы отвечал односложно. Теперь об этом пожалел – если бы судьба позволила, сели бы, поговорили и я бы ей рассказал о том, как много она значила для своих учеников.
Давно хотел найти место, где захоронена моя учительница. Заговаривал со своими бывшими одноклассниками, а они только плечами пожимали – не помним.
А вот когда стихотворение Дементьева начал учить – никого не стал спрашивать, просто пошел на шереховичское кладбище. И, пока не нашел её могилку, не ушел оттуда. Поклонился своей учительнице, обкосил и убрался на месте её упокоения. Учителей забывать – не смейте, это наш долг, наша совесть. Вот мы мимо ходим – а их могилы зарастают. Нельзя так, это не по-человечески – а мы люди.
Так я живу. И думаю, возраст – это не так и важно. Важно слышать и понимать себя. Не изменять себе и уметь отзываться на свой внутренний голос.
Записала Кира СОБОЛЕВА
