В предыдущем номере «МВ» рассказала о встрече «за круглым столом», посвящённой местному здравоохранению. Сегодня вашему вниманию – ответы главного врача ЦРБ Вадима Ладягина на самые острые вопросы участников встречи.
«У ребёнка эпилепсия. Ни одно лекарство, прописанное в Новгороде, снять судороги не могло. В Петербурге подобрали лекарство. Могут ли по этой рекомендации выписать его нам здесь бесплатно?»
В 323-м федеральном законе об основах охраны здоровья граждан чётко записано: консультации сторонних специалистов не являются обязательными для исполнения лечащим врачом – тем, который ведёт больного. Только он решает, выписывать или не выписывать вам это лекарство. Он же несёт и правовую ответственность, вплоть до уголовной, за вас, если его действия или бездействие создали угрозу вашей жизни и здоровью.
У нас скандалы на эту тему случаются достаточно часто: «Я была в Новгороде у кардиолога, и он сказал, что мне надо поменять это лекарство на это». «Ну и что? А я, лечащий врач, так не считаю». «Я на вас жалобу напишу!». «Пишите». И в этом случае врач может быть абсолютно спокоен – закон на его стороне.
«Хотела записаться к узкому специалисту. Мне в регистратуре отказали. Почему?»
Согласно распоряжению Минздрава, на сегодняшний день мы с вами прикреплены к врачам по участковому принципу, хотя закон, вроде бы, декларирует право пациента выбирать себе врача. Если терапевт не может сам вам помочь, он обязан направить вас на следующий уровень – к узкому специалисту в районную поликлинику, а если такого здесь нет – в областную. Причём, не просто сказать: «Поезжай», но и перезаписать вас туда на приём.
Но всё начинается только с участкового терапевта. Закон так прописывает: не пациент определяет, к кому идти на приём, а врач или фельдшер первичного звена.
Если же пациент наблюдается у специалиста, того же невролога например, состоит в диспансерной группе, то врач на приёме обязан сам записать его на следующий диспансерный приём, чтобы больной не бился в очереди в регистратуру. Я требую, чтобы такой порядок действовал неукоснительно, хотя – что скрывать – некоторые доктора становятся в позу.
Кстати, запись и самозапись к врачам в поликлинике существует. Но тут мы столкнулись с очень серьёзной проблемой. Нам страховая компания вернула много случаев как штрафные санкции: люди записались в электронном виде через Интернет или через регистратуру, но на приём не явились. Получается: и место занял, и сам не пришёл, и время врача прошло впустую. И мы сделать ничего не можем: запись в электронном виде зарегистрирована. За 9 месяцев было больше тысячи таких случаев из серии «и сам не гам, и другим не дам». Конечно, в жизни всё может быть, и если уж прийти на приём, будучи записанным, вы не можете, – так позвоните. Мы тогда другого человека запишем на это время.
В Москве уже стали таких необязательных людей вносить в «чёрный список» – вычёркивать из электронной очереди и тем самым заставлять ходить каждый раз в регистратуру. Наверное, и нам придётся пойти по такому пути.
(В качестве отступления. Одна из участниц встречи рассказала, как она записывалась через Интернет к неврологу областной больницы. «Прихожу в регистратуру: я такая-то и такая-то. Меня спрашивают: «У вас рассеянный склероз?». «Вообще-то не страдаю». «Вы туда записаны». Регистратор дала другой номерок к неврологу, раз уж я издалека приехала. Прихожу в кабинет: «Здравствуйте». Врач в ответ: «Что вы от меня хотите?». Только я начала рассказывать о своей проблеме, он меня перебил: «Вообще-то я – сосудистый хирург. Вам нужна операция? – давайте разговаривать. Не нужна, тогда...». Вот вам и запись в электронном виде).
«Почему мне больше не выписывают бесплатно препараты, к которым я привыкла?»
Если ваш препарат вышел из федерального перечня жизненно важных, то изменить мы по своему желанию ничего не можем. Раньше областной бюджет каким-то образом компенсировал то, что не давал федеральный центр. Сейчас в области денег нет. В этом году нам их выделено в три раза меньше прошлогоднего. И есть приказ: за областные деньги выписывать федеральные препараты мы не имеем права. К тому же многие лекарства из-за санкций за рубежом больше не закупаются. Замена им – отечественные аналоги. Нужно к ним относиться всё-таки без предубеждения.
Помню, лет тридцать назад пациенты буквально изводили врачей просьбами непременно выписать им рецепт на кокарбоксилазу – «она от сердца помогает». Врачи изо всех сил пытались убедить, что это – всего лишь витамин В1. Не убедить! Витамин принимать никто не хотел. Сегодня никто не верит, что кардиомагнил, тромбо АСС и все подобные препараты – это всего лишь аспирин. Хотя надо признать, что немецкий аспирин всё же чище.
Конечно, каждый случай индивидуален. Давайте их так и рассматривать. Не можете, как вам кажется, обходиться без таких-то и таких-то лекарств, обсудите этот вопрос с доктором. Может быть, лекарство удастся заменить комбинацией других препаратов – просто придётся глотать не одну, а например, две таблетки. Абсолютно тупиковых ситуаций не существует.
«Эта боль в душе мне жить не даёт. На работе случился приступ спондилёза (тяжёлое заболевание позвоночника – Ред.). Вызвали «скорую», велели собираться в больницу. Девушка, принимавшая меня в ЦРБ, даже руки не подала, чтобы помочь встать с носилок. Как-то я подползла, села на кушетку. Заходит врач: «Чего сюда припёрлась? Кто тобой сейчас заниматься будет?». «Что же мне делать?». «Ну, я могу тебе сумку на улицу вынести». Шёл второй час ночи, а живу я в деревне. Вот так здесь относятся к людям»
Вы не думайте, что я развожу сантименты, когда выявляются подобные случаи. Один раз потерпел, второй раз услышал жалобы – и господин Киселёв (в прошлом – высококвалифицированный специалист), о котором, как я понял, идёт речь, был уволен по статье за профессиональную непригодность. Больше его в больнице не будет. В своё время я уволил господина Родонова, ещё несколько человек. Ходят разговоры, мол, Ладягин людей выгоняет. Я не выгоняю. Я увольняю тех, кто потерял право носить белый халат.
Тема врачебной этики у нас с повестки дня никогда не снимается.
«Кабинеты хирурга и кардиолога в поликлинике находятся на третьем этаже. Инвалидам, людям с травмами туда трудно подниматься»
Когда поликлиника проектировалась, лифты в ней не предусмотрели. Время показало, что это была серьёзная ошибка проектировщиков. Но если б мы тогда не согласились на этот проект, то, скорей всего, до сих пор сидели бы на улице Карла Маркса и нюхали то, что мы там нюхали.
Когда встал вопрос об обеспечении доступной среды, мы приглашали сюда инвалидов, обсуждали с ними, как исправить эту ситуацию, что необходимо сделать, чтобы обеспечить доступность здания для маломобильных пациентов. На основе этих пожеланий и консультаций с техническими специалистами выработана целая программа. Первый её этап – установка на лестнице платформ-подъёмников. Цена вопроса – два с половиной миллиона рублей за один подъёмник. Сейчас мы деньги нашли, будет проводиться конкурс по выбору поставщика. Подобное оборудование в России не производится.
Перенести указанные кабинеты на нижний этаж, как нам иногда предлагают, стоило бы ещё дороже, поскольку к таким помещениям существуют очень жёсткие санитарные требования: специальная вентиляция, кафель на стенах и т.д.
«Как хорошо было с ЦОВПами. Почему закрыли Центры общей врачебной практики на Новгородской и на Лесной? Вы понимаете, какие неудобства терпит население от того, что их там нет?»
Когда в 2003-2004 годах мы начинали строить первый ЦОВП в Маловишерском районе, если б вы только знали, сколько пришлось выслушать выступлений в другой плоскости: «Зачем это нужно, всех врачей растащат по углам». Пятнадцати лет не прошло, и все поняли, насколько это удобно...
ЦОВП на Новгородской, мы, конечно, не строили. Эта изба существует с довоенных времён. А в годы войны именно в ней располагался штаб командующего фронтом генерала Мерецкова. После войны волей судьбы дом достался больнице, и в нём на много лет обосновалась станция скорой помощи, а потом ЦОВП. Что мы только ни делали, чтобы как-то поддерживать здание хотя бы в безопасном состоянии! В конце концов я людей оттуда вывел, чтобы кого-нибудь случайно не придавило: центральная балка того и гляди обрушится.
Я предлагал ещё несколько лет назад сделать капитальный ремонт. А в ответ: «Здание (из-за штаба генерала Мерецкова) имеет историческое значение. Если хотите его ремонтировать, делайте специальный проект, проводите его экспертизу». Вот такие дела.
ЦОВП на Лесной будет работать, ведь теперь у нас есть специалист. Я был и остаюсь сторонником таких Центров: медицинская помощь должна быть как можно более доступной для людей. Более того, мы проектируем сейчас ещё один ЦОВП – на Пушкинской улице, хотя «наверху» меня далеко не все поддерживают.
«Была назначена операция в областной больнице. Выдали список анализов, которые предварительно надо сделать в районной больнице. Но чтобы их сдать, надо сначала записаться к лечащему врачу. Время идёт, тут уже и на операционный стол пора, а анализы ещё не готовы»
Это хитрость областной больницы, от которой и вы, пациенты, страдаете, и мы, медики, страдаем. Вы приезжаете с этой «простынёй», действительно, вам приходится записываться к врачу, потому что просто так лаборатория, рентген, УЗИ не имеют права вас принять. Мы бьёмся с этой наглостью областных коллег, которые тем самым, когда вы поступаете в стационар, экономят на обследовании, но пока безрезультатно. По закону, если вас госпитализируют, то вас там же должны и обследовать. Но скажите честно: хоть кто-нибудь пытался жаловаться на областную больницу?
Встречается и ещё один повод для жалоб: почему, мол, ЦРБ не берёт обязательные перед операциями анализы на ВИЧ и гепатит и не отправляет их в «Хелпер». Дело в том, что «плановая» машина с анализами из стационара ходит у нас в Новгород лишь один раз в неделю по четвергам, а некоторые анализы должны быть сделаны сразу же, как только их взяли у пациента, иначе объективного результата не получится. Выполнять эту работу для частных лиц мы не можем, да и обошлась бы она пациентам гораздо дороже самостоятельной поездки в область.
И ещё об анализах и обследовании. Не забывайте, пожалуйста, что всё это можно сделать без очереди и бесплатно – во время плановой диспансеризации. Нынче врачи ждут на диспансеризацию тех жителей района, возраст которых делится на 3: 21, 36, 48, 60, 72 и так далее лет.
Вопросы выслушала и ответы записала
Валентина БАЗАНОВА
Фото автора
Лыко в строку
Молитва пенсионера
Господи! Дай мне Феназепам, чтобы принять то, что не могу изменить.
Дай мне Пирацетам, чтобы изменить то, что надо изменить.
Пошли мне Танакан, чтобы не забыть принять Феназепам и Пирацетам.
И помоги найти очки, чтобы отличить одно от другого...
