— Прожила я долго, знаю много, — тихо, глядя куда-то вдаль, произносит она. — За столько-то лет сколько всего перед глазами прошло. А помню всё как сейчас...
Свидетельница эпохи
Жизнь у Анны Павловны ШЕВЧЕНКО и впрямь не маленькая. 17 февраля ей исполнится 90 лет. Стоит ли говорить, что большинство эпохальных событий века XX и века нынешнего коснулось её и семьи. Практически на её глазах зарождалось и взрослело молодое советское государство. Коллективизация, сталинские репрессии, хрущёвская оттепель, времена застоя, наконец быстрый развал казавшегося незыблемым СССР, последовавший за этим хаос — каждый из этих периодов длился не одно десятилетие, и всему была свидетелем она. Однако ничто не оставило на сердце таких шрамов, как тяжелейшее время Великой Отечественной.
В Смольный, к Ленину
— Родилась я на хуторе недалеко от Шеребути. Я в семье — самая младшая, были ещё брат и три сестры, сегодня-то уже никого в живых не осталось. Жили мы собственным хозяйством, имея корову, лошадь, надел земли, в общем, не бедствовали. Я родилась спустя десять лет после Великой Октябрьской революции, и как раз на период моего взросления пришлось объединение частных хозяйств в колхозы. Я, конечно, не очень хорошо помню то время, знаю только, что у мамы с папой всю скотину забрали в колхоз. Родители впали в отчаяние, но папа не растерялся и отправился аж в Смольный, к самому Ленину. Уж не знаю, встретился ли он с самим Ильичом, или с кем-то из больших начальников, только и корову, и лошадь, и всю остальную живность нам вскоре вернули. Тогда нас, маленьких, больше радовало то, что из поездки он привёз городских гостинцев — бубликов, пряников, конфет... Ох и праздник был!
Однако в покое власти нас всё же не оставили. В 1932-м стали активно ликвидировать хутора, на которых тогда много крестьян жило. Делалось это с целью искоренения т.н. единоличников. Дескать, или вступай в колхоз, или уезжай совсем. Родители предпочли переехать в Крестцы. Купили дом на улице Марии Ивановой. Мама устроилась на лесозавод, который в то время находился там, где сейчас здание старого КБО, папа уезжал с бригадой на неделю в лес, где заготавливал осиновые доски для бочек, тесал клёпки, как тогда говорили.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала...
Вскоре мы подросли, стали ходить в школу. В 1941-м я перешла в 7 класс, наслаждалась каникулами. Ночевали мы летом в сенях, над коридором для этого был оборудован специальный настил. И вот однажды утром в сени вышел отец и спокойно сказал: «Ребятня, айда в дом, война началась...». Могли ли мы тогда представить, что нас ждёт... Тогда, конечно, нет.
В тот же день старший брат засобирался в военкомат. Вечером мама проводила его до Ляковы, откуда, по-видимому, отправляли новобранцев, и больше никто из нашей семьи его никогда не видел, не было даже весточки о том, пропал ли он без вести или погиб, все попытки разыскать его оказались безрезультатными, так что для меня он до сих пор жив...
Крестцы стали бомбить чуть ли не с первого дня войны, и какой же это был ужас для нас, подростков. Никогда не забуду этот противный вой и гудящие прямо над крышей тяжёлые моторы вражеских самолётов, десятки налётов за день.
Очень скоро в Крестцах ввели карточную систему. 500 граммов хлеба выдавалось на работающих и 150 граммов — на иждивенцев. Папа, родившийся в 1886 году, давно уже не подходил для войны по возрасту, и он остался дома, работал, как и мама. У нас оставалась корова, так что, по большому счёту, мы не голодали. Кроме того, в доме поселились аж 25 лётчиков, делившихся с нами своим пайком, в благодарность за это мама топила баню, иногда кое-что стирала для солдат, да и вообще помогала чем могла.
Я решила устроиться на льнозавод, вместе с другими перерабатывала тресту на волокно.
Вскоре нас, молоденьких девчонок, стали обучать навыкам оказания первой медицинской помощи (в здании, где сейчас городская аптека, на втором этаже был аптечный пункт, а внизу располагалась столовая, где и разместился наш пункт обучения). Всё было хорошо, пока нас обучали перевязкам, наложению шин и пр., а вот когда завели в «анатомичку», я не смогла вынести этого зрелища, и сказала отцу, что не получиться продолжить учебу. Знала бы я тогда, что меня ждёт впереди...
Прошла я обучение и военному делу, получив звание командира стрелкового отделения. Всё это происходило параллельно с трудом на основном месте. А после работы отправлялись собирать осколки на подъезде к аэродрому, чтобы машины, прибывающие на станцию с топливом, не прокалывали шины; чистили снежные завалы возле аэродрома, подъездные пути к ж/д вокзалу. Как выяснилось позднее, нашёлся предатель, оповещавший кого-то, когда на станцию прибывал поезд с грузом, и как только слышался приближающийся стук колёс, на эшелон тут же совершался вражеский налёт, приходилось и нам бросаться врассыпную, чтобы спастись от ливня пуль.
В 1943 году мне пришла повестка в военкомат. Разговор был короткий: «Комсомолка?» — «Да!». «Обязана помочь Родине, будешь работать в госпитале, тем более была на курсах, хоть и не окончила».
Вот тут-то и начались самые страшные для меня дни. Раненые шли в крестецкие госпитали потоком. Страшные увечья, невыносимые страдания, кровь, гной, черви, поселившиеся в ранах, которые приходилось обрабатывать, оголённые кости — всё это длилось днями и ночами.
Впоследствии в военкомате не смогли подтвердить мою работу санитаркой просто потому, что я не запомнила номер госпиталя, к которому была причислена, но до того ли тогда было! До сих пор мне снится весь кошмар, вся подноготная войны, до сих пор не могу смотреть военные фильмы, всё мне кажется недостаточной правдой, ничто не передаёт тот ужас, который мы пережили...
«Так близко это всё и так далёко»
Вся послевоенная жизнь Анны Павловны была связана с льнозаводом. Непрерывный трудовой стаж — 56 лет!
В 1946 году она награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», имеет медаль «Ветеран труда», множество юбилейных медалей, производственных наград. Окружающие знают её как бесконечно доброго и отзывчивого человека, сама она признаётся, что после всего пережитого не умет по-другому относиться к людям, знает, как хрупка человеческая жизнь.
Её папа ушёл из жизни в 1953 году, мама — в 1974-м. Нет сегодня рядом ни сестёр, ни мужа, ни сына. Приехала помогать ей из далёкого Саранска невестка Анна. А за праздничным юбилейным столом соберутся ещё и внучка, и правнучка, и праправнучка.
Несмотря на преклонный возраст Анна Павловна остаётся деятельным человеком. Инициирует ремонты в подъезде дома на Лесной, 26, где проживает, содержит и свою небольшую квартирку в идеальной чистоте, угощает соседей вкуснейшими пирогами, которые сама печёт, следит за событиями в стране и в посёлке. Да и с виду никак не дашь ей её девять десятков непростых лет.
Так хочется, чтобы эта милая, добрая женщина, прошедшая горнило бед и лишений, была хоть немножечко счастлива, радовала близких своей заботой и участием. С юбилеем вас, Анна Павловна, и низкий поклон!
Оксана ЕГОРОВА
Фото автора
