Всё дальше от нас Великая Отечественная война, всё тише грозовое эхо сороковых-пороховых, всё меньше остаётся в живых ветеранов той страшной годины... Но подвиг героев бессмертен, а память – священна. Сохранить это наследие для потомков помогают воспоминания участников тех событий. К 70‑летию Великой Победы ребята из Окуловского Дома молодёжи, участники районного конкурса «Твой фильм о войне – наша общая Победа», брали интервью у ветеранов. Сегодня, в преддверии 9 Мая мы публикуем их. К сожалению, не все из героев видеофильмов дожили до сегодняшнего дня, но их голос звучит, несёт правду о той войне...
Весельчак и душа кампании Саша Митрофанов с первых дней войны хотел уйти на фронт. Шутка ли, все соседские парни постарше воевали уже второй год. «Молод ещё, учись», – сказали в военкомате.
– Вся молодёжь спешила в военкомат, целыми улицами уходили добровольцами на фронт. Ненависть к врагу была огромной и каждый хотел защищать родину, – вспоминает ветеран. – Я получил повестку в конце 1942 года, а на передовую попал в январе 43‑го. Наша зенитная батарея стояла под Ленинградом, готовилась операция по прорыву блокады. День, ночь – всё время на ногах. Не помню, отдыхали ли мы вообще. В бригаде парни все молодые, боевые. Более трёхсот самолетов вражеских сбили. Морозы страшные стояли, я тогда ноги сильно обморозил. Но долго болеть не пришлось. Двинулись в наступление.
Александр Васильевич участвовал в снятии блокады, и, как говорит сам, это были очень тяжёлые бои, с большими потерями.
– Но боевой дух солдат трудно было сломить. Плечом к плечу стояли в одном строю люди разных национальностей и всех вдохновляла победа под Москвой, – продолжает фронтовик. – Хорошо немцам там дали, отбросили от столицы и погнали с нашей земли. Мы все свято верили, что Красная армия – самая сильная и никто её не победит. Командирам нашим тоже верили, маршалом Жуковым восхищались, а Сталина и вовсе почитали, с его именем шли в бой.
День победы рядовой Митрофанов встретил под Прагой. Ему ещё и двадцати лет не исполнилось, а пережить пришлось немало, горечь потерь долго терзала душу.
– Пусть никогда не повторится война, потому что нет ничего страшнее этого, – уверен ветеран, ныне проживающий в Окуловке. – Пусть молодые парни и девушки живут в мире, любят свою Родину и если понадобится, сумеют её защитить, как сделали это мои ровесники в 41‑м.
(Запись воспоминаний сделана 8 октября 2014 года)
По воспоминаниям Василия КИЛЕЙНИКОВА, ветерана из п. Угловка, несмотря на подписанный между Германией и Советским Союзом пакт о ненападении, тем не менее ощущение надвигающейся войны витало в воздухе над нашими городами и сёлами.
Об этом нигде не говорилось прямо, однако работало извечное «сарафанное радио», которое доносило тревожные вести. Роковые предчувствия, увы, оправдались. Сам Василий Родионович узнал об этом по повестке из военкомата, которую получил 25 июня 1941 года. На тот момент ему исполнилось 23 года, он получил 5 классов образования, работал шофёром и был женат на симпатичной девушке Клавдии, вместе с которой жил в д.Каменка Пензенской области.
– С каким чувством шёл на войну? Надо было и шёл, положено так, – рассказывает он. – Я ведь не один воевал, вся страна поднялась. Со мной вот ещё братья на фронт ушли: один из них в танке сгорел, а вот я и Пашка вернулись... Да, много народу тогда полегло...
Нашего ветерана судьба хранила, однако и его тоже не обошли стороной немецкие пули: дважды был ранен. Случилось это под Сталинградом, известном краю мужества и отваги.
– В 1941 году нас переправили на Сталинградский Калач (сейчас город Калач-на-Дону). Впереди дозор шёл, как нам тогда сообщили – до немцев метров триста. Дали строгое распоряжение: не курить, разговаривать только вполголоса и начинать окапываться, – вспоминает он. – Ночью кухня пришла, дали перловки, по куску рыбы и хлеба. На следующий же день еды мы так и не дождались, не было её и на вторые, и на третьи сутки. От ротного узнали, что разбомбили нашу кухню, не будет её. А потом немецкая «рама» пролетела и скинула листовки, в которых говорилось о том, чтобы мы бросили оружие, сдались, а за это нам на вражьей стороне обещали создать все условия.
Ответом на неповиновение советских солдат стали танки, которые шли на практически безоружных людей. Как отметил Василий Родионович, гранат не было, у него лично – только 10 патронов в автомате. Разве это сила против танка? В такой неравной схватке он и получил сильный удар по голове. Когда очнулся, было уже тихо и безлюдно, всё кончилось. Вдоль берега реки самостоятельно добрался до Сталинграда, оттуда был направлен в Борисоглебск на лечение.
Ещё один незабываемый эпизод из военной биографии ветерана связан с Воронежской областью.
– На Белом колодце это было, – объясняет он. – Наш 3‑й гвардейский мотоциклетный полк стоял по одну сторону реки, немцы – по другую. Ожидалось, что наша пехота пробьёт оборону, и в это «окно» мы по-тихому проникнем к противнику, а уж оттуда начнём бить. Но – не получилось, пришлось придти нашим пехотинцам на помощь. Перебрались на тот берег, залегли, слышим – справа стреляют, ну, думаем, пошли наши, а здесь и с левой стороны выстрелы зазвучали. И вдруг команда командира: «Ребята, спасайся, кто может, нас окружили!». Рванули мы в разные стороны, кто куда. Я смотрю, в 300‑х метрах от меня домик. Не, думаю, не успею, убьют раньше. И кинулся к пушке, что стояла метрах в 50‑ти. Спрятался, автомат землей присыпал и сижу, рычажок дёргаю – балуюсь, как пацан, прямо. И вдруг: «Хайль!» – немец стоит, что-то лопочет. А я ж не понимаю. Тут второй подошёл... Нащупал я камень, бросил в них, схватил автомат и рванул к домику. Успел, там ещё один из наших тогда оказался, а вот командир взвода не добежал: и оставалось каких-нибудь 3–4 метра, а прошил его немец очередью по ногам. Как сумели, спрятали мы его, а сами по-пластунски, по камышам к своим. Еле ноги унесли.
Едва спасшиеся солдаты достигли своего берега, и тут же узнали, что вновь идут в наступление. На сей раз всё прошло успешно. Вскоре освободили Украину, затем Румынию, Болгарию, Венгрию. В освобождённых городах и сёлах местное население встречало своих спасителей по-разному: болгары приветливо, дружески, а вот в Румынии в букет цветов для наших солдат «благодарные» жители подсунули гранату, явную недоброжелательность проявляли и венгры.
Весну 1945 года Василий Родионович встретил в Болгарии. Он навсегда запомнил этот день: вечером 8 мая они прибыли в местный город Ямбол, здесь заночевали. А с утра была баня – явление на войне крайне редкое: порой, солдаты не мылись долгие месяцы. После долгожданной и такой приятной помывки, командир объявил общее построение и сообщил, наконец, великую новость: «Победа! По домам, ребята!». Правда, путь до дома для Василия Килейникова оказался достаточно долгим и закончился лишь в ноябре 1945 года.
...Давно это всё было, очень давно. Однако, сколько бы ни минуло лет, память ветерана хранит трагические воспоминания, лица погибших товарищей, имена настоящих героев, к которым в том числе Василий Родионович причисляет своего командира полка Белика и знаменитого советского полководца, маршала Советского Союза Георгия Жукова. Для него он – Человек, выигравший войну, навсегда останется Героем и Победителем.
(Запись воспоминаний сделана 23 апреля 2014 года)
Прощай, друг!» Слова соседей по бараку еле-еле пробивались через ускользающее сознание Семёна. Огромная опухоль между рёбрами вот уже вторую неделю мучила юношу. Поначалу ему ещё как-то удавалось собрать силы в кулак и выйти на работу. Но скудное питание – жидкая похлёбка да 50 граммов хлеба и невыносимая боль оказались сильнее молодости.
– Меня привезли в лечебный блок. Меня спасло то, что врачами оказались два антифашиста. Четыре дня они пытались облегчить мои страдания, всё тщетно, – вспоминает Семён Осипович Верхулевский. – На пятый день в больницу пожаловало начальство. Офицеры СС. Их все боялись до жути, да вообще весь воздух в концлагере Дахау был пронизан страхом. Они проверяли работу медиков. Помню я так напугался, что пока фашисты стояли возле моей кровати я даже не дышал. Симулянтов, тех кто по их мнению просто отлынивал от работы, отправляли в газовую камеру, а тела потом сжигали в крематории. Дым из той зловещей трубы никогда не прекращал идти...
Семёну повезло: срочное обследование рентгеном показало, что ему требуется операция. Потом был долгий период реабилитации.
– Когда я вернулся в барак, многих моих товарищей, с кем я ехал сюда с Украины, уже не было в живых, – слова даются бывшему узнику с трудом, непрошеные слезы текут по морщинистым щекам. – Я ведь родом с Черниговской области. Это потом уже, после войны так получилось, что перебрался в Окуловку. А тогда вся моя семья мирно трудилась в колхозе, мы, мальчишки, помогали старшим. Жили скудно, без баловства, не было в селе ни радио, ни телевизора, но люди дружили меж собой, помогали друг другу. Немец пришёл в село очень быстро с начала войны. И скоро всех парней и девчат угнали в Германию. Мы с друзьями по глупости попытались бежать, и сразу очутились в Дахау. Это был кошмар наяву. Любая провинность, даже лишний шаг не в ту сторону, жестоко карались.
В апреле 1945 года узников лагеря освободили американские солдаты.
– Когда пленные поняли, что освобождение близко, они выскакивали из бараков и бежали к воротам. Многие не добежали до своей свободы всего несколько шагов, потому что фашистские автоматчики расстреливали их с вышек, – продолжает Семён Осипович. – Потом говорили, что узники были настолько ожесточены зверствами гитлеровцев, что убили голыми руками нескольких охранников. Расстреливали этих извергов и союзники: то что они увидели в Дахау, потрясло даже бывалых солдат.
После освобождения Семёна Верхулевского долго выхаживали американские врачи, потом его с другими узниками передали советским войскам. Потом юноша трое суток ехал на крыше вагона, без воды, еды, чтобы добраться до Киева.
– Я не верил своему счастью, что вернулся на родину, потому что уже не раз попрощался с жизнью, – говорит Семён Верхулевский. – Когда увидел родимое село, свой огород и дом, то силы вовсе меня покинули. Мама встретила меня на пороге, обняла, и я потерял сознание.
Несколько лет за колючей проволокой не прошли бесследно для Семёна Осиповича. Он, как и тогда, будучи совсем мальчишкой, очень бережно относится к хлебу, дорожит каждым днём жизни, а по ночам часто просыпается от ужаса, что он вновь там, в далёкой Баварии, на мёрзлом топчане, голодный, холодный, больной, беззащитный...
(Запись воспоминаний сделана 11 марта 2015 года)
Всякий раз, когда природа оживает после зимней спячки, для Веры ШАРАНОВОЙ из Окуловки наступает особая пора. Это пора Великой Победы, поистине всеобщего, всенародного, самого главного праздника. Праздника, который тогда, в мае 1945 года, гуляли целыми городами и сёлами, и чужих на нём не было, каждый тогда был своим.
– Я в 1941 году в школе училась, собиралась поступать в 8‑й класс. Как и все мои подружки и одноклассники, мечтала выучиться, освоить профессию. Мы хотели влюбляться, дружить, растить детей. Желания у нас были самые простые и мирные, – рассказывает она. – И вдруг такое страшное, перевернувшее всё известие. Мы в тот день с подружкой пошли за хлебом, вместе со всеми стояли в очереди, когда вместо очередной буханки продавец выдала шокирующую новость: «Девочки, мальчики, ВОЙНА!!!» и заплакала. Мы домой сразу побежали, даже и про хлеб забыли...
На последующие четыре года его вкус стал самым желанным для Веры Петровны и тысяч других советских людей. Теперь получить дорогую краюшку можно было только по карточке, да и то не больше 100 граммов в день.
– Голод начался, все стали менять последние вещи на хоть какое-нибудь пропитание, – вспоминает Вера Петровна. – Я, например, неплохо вязала, за свои изделия тоже получала хлеб. В одну из таких обменных поездок я потеряла отца. Дело было в Бологое, в тот день крупная отправка наших солдат на фронт была. Немцы это использовали, начали бомбить станцию. Папа тогда накинул мне рюкзак на плечи и велел сейчас же домой отправляться, а сам задержался. Больше его никто никогда не видел.
Известий с фронта в тылу ждали с нетерпением. Когда оживало большое круглое радио, все собирались вокруг, слушали внимательно, боясь проронить хоть слово, переспрашивали друг у друга последние новости. С болью воспринимали сообщения об отступлении Красной Армии, о том, что враг вплотную подошёл к столице нашей Родины. И тем не менее, как утверждает Вера Петровна, верили, что в конечном итоге Победа всё-таки будет за нами: Наше дело правое, враг будет разбит!
– Я никогда не падала духом, во всём была в числе первых, внимания ни на что не обращала, – продолжает ветеран. – На этом и держалась, этим и жила.
В годы войны Вера Петровна работала на военно-хозяйственном складе, была телефонисткой, кладовщиком. До сих пор помнит большие мешки с тяжеленными солдатскими шинелями, которые хрупкие девчонки таскали на своих плечах. Работы было много, трудной, изнуряющей, совсем не женской. Но никто не отказывался, делали, что могли, зарабатывая общую Победу и свой личный кусок хлеба.
Хотя, в тылу молодые девчонки находили время и для отдыха: молодость есть молодость.
– Ансамбль у нас был свой, духовики играли, и мы танцевали – вальс, фокстрот... Влюблялись, не без этого. У меня тоже была любовь на той войне, – задумчиво говорит пожилая женщина. – Конечно, если бы всё это происходило без постоянных бомбёжек, смертей, извечного голода и давящей неизвестности о судьбе родных, ушедших на фронт, было бы гораздо лучше. Но зато мы умели ценить жизнь, каждую её минуту, умели радоваться даже небольшим пустякам, чего в том числе искренне хочется пожелать современной молодёжи.
(Запись воспоминаний сделана 12 ноября 2014 года)
Материалы подготовили
Наталья АРСЕНЬЕВА
и Светлана Курдюкова
