До земли сегодня мы поклонимся...

<p style="text-align: justify;">Великое множество материалов, посвящённых Великой Отечественной войне, публиковались в нашей районной газете на протяжении многих лет. Поэтому вновь листаем старые подшивки...</p> <p style="text-align: justify;">***</p> <p style="text-align: justify;">В одном из номеров «Авангарда» за 1973 год попалась на глаза старая фотография, а под ней статья-расследование Анатолия Степанова «Освобождение»: «Павел Яковлевич Власов, майор в отставке, бывший заместитель командира 518 стрелкового полка 129 дивизии, принимавший активное участие в освобождении нашего района, прислав публикуемую выше фотографию, снабдил её следующей подписью:</p> <p style="text-align: justify;">«Освобождённые советские граждане деревни Речки, которых наши бойцы спасли от верной гибели, закрытые в бывшем овощехранилище, подготовленном фашистами к взрыву. Беседуют с колхозниками старший лейтенант А. Т. Ставский и майор Н. Олегин». Кто они, эта женщина и дети, запечатленные за разговором с советскими офицерами? За какую провинность готовили гитлеровские бандиты мирным советским гражданам такой страшный конец?</p> <p style="text-align: justify;">В правлении колхоза имени Ленина, куда мы обратились за советом, начиная поиски, нас сначала разочаровали, сказав, что такой деревни больше не существует, а потом обрадовали, дав два, но зато точных адреса.</p> <p style="text-align: justify;">Татьяна Федоровна Иванова, проживающая теперь в деревне Великий Заход, едва взяв фотографию, уверенно проговорила:</p> <p style="text-align: justify;">– Женщина, изображённая на снимке, Анна Ивановна Флотская, а улыбающаяся девочка, смотрящая прямо в объектив – её дочь Настя. К сожалению, ни той, ни другой уже нет в живых. Но что они – это точно. Как не помнить своих бывших односельчан. Столько горя в дни войны вместе перенесли. На краю смерти были не раз. Трижды наша деревня переходила из рук в руки. В начале 42 года дерзкой ночной атакой бригада морской пехоты выбила немцев. Многих побили, остальные в одном белье бежали в Великий Заход. Две недели у нас была Советская власть. А затем снова ворвались немцы. Обозленные большими потерями в том ночном бою, фашисты решили отыграться на мирных жителях. Штыками и прикладами, угрожая немедленным расстрелом, погнали нас за околицу полуразбитой деревни на минное поле. И лишь в самый последний момент «раздумали». Обращались с нами как со зверями. За малейшее нарушение – наказание: плети, отбывание без пищи в «холодной». Пользоваться плодами своего труда, например, картофелем с приусадебного участка не разрешалось под угрозой смерти. Агитировали ехать в Германию, райскую жизнь обещали, картинки показывали. Но мы видели их новый порядок у себя и под различными предлогами отказывались. Зимой 43‑го, чуя свой неминуемый конец, бросились бежать. Нас загнали в большой бункер и заминировали...</p> <p style="text-align: justify;">Живет в Великом Заходе Лидия Степановна Бочкарева. Она пенсионерка, не один десяток лет проработала педагогом в школе. Летом памятного 41‑го года она, ленинградская учительница, приехала в деревню в отпуск. Приехала и навсегда осталась там, где пережила испытания, запомнившиеся ей на всю жизнь.</p> <p style="text-align: justify;">– В феврале третьего года войны, – вспоминает Лидия Степановна, – орудийная канонада, доносящаяся с фронта, усилилась. Немцы начали эвакуацию своих тыловых частей, и мы поняли, что час освобождения близок. В один из зимних дней в Великом Заходе остановились прибывшие из Волбовичей немцы. Всю ночь они пропьянствовали, а утром меня вместе с двумя другими учительницами А. П. Бочкаревой, М. И. Ведерниковой и их детьми, 13‑летней Тамарой и 7‑летней Ниной, новый комендант вызвал к себе. Пьяный офицер через переводчика сказал нам, что нас сейчас поведут в деревню Речки.</p> <p style="text-align: justify;">– Расстреливать, – мелькнуло в голове. – Речки – только предлог. Но два немецких солдата действительно повели нас под конвоем к деревне.</p> <p style="text-align: justify;">Под Речками грохотал бой. Рвались снаряды, а на околице над нашими головами засвистели и пули. Умереть так хоть от своей пули, мелькнула мысль. По-видимому, так были настроены и мои спутницы. Никто из нас не прибавил шагу. Но немцы, бросившиеся было бежать, вернулись и пинками заставили нас идти быстрее.</p> <p style="text-align: justify;">В штабном блиндаже офицер, увидев нас, удивился. Затем после долгого и раздраженного телефонного разговора с кем-то, не глядя на нас, дал указание увести. Бессонную ночь мы провели лежа на полу в полуразрушенном доме. Почти ежеминутно в выбитые окна залетали пули, впиваясь в стены над нашими головами. Утром немцы, пришедшие сменить часового у дома, страшно ругались, шальная пуля сразила его ночью наповал. Нас же с остальными жителями деревни заперли в бункере.</p> <p style="text-align: justify;">– Никому не выходить, иначе... – Немецкий переводчик при этом выразительно провел рукой по шее.</p> <p style="text-align: justify;">Всю следующую ночь не затихала жаркая перестрелка. Но к утру все стихло. Несмотря на то, что в бункере находилось свыше 30 человек, стало холодно. Решили истопить печь. Но едва в ней загорелись дрова, где-то совсем рядом затрещал пулемет, раздалось несколько сильных взрывов. Сквозь маленькое оконце донеслись крики на русском языке. Наши! Но как дать знать им, что здесь мы, а не немцы. Решение пришло быстро и над подземельем заполоскался красный флаг, наскоро скроенный из платья. Обстрел сейчас же прекратился. А через полчаса дверь с грохотом отворилась и на пороге вырос человек в маскхалате с миноискателем в руках. Сдвинувшийся капюшон обнажал шапку-ушанку с поблескивающей красной звездочкой на ней. Радости нашей не было границ. Живы, спасены. И самое главное – пришла Советская Армия! По одному через сделанный проход в минном поле выводили нас из блиндажа в деревню, где встречали наши бойцы. В изорванных грязных маскхалатах, пропахшие порохом и опаленные огнем у лесных костров, они, бесконечно родные и близкие, обнимали и целовали нас, угощали детишек хлебом, консервами, сахаром. Потом с их помощью мы устроились в нескольких сохранившихся и разминированных домах и землянках, а они ушли дальше. Туда, где все разгораясь и нарастая, гремел бой.</p> <p style="text-align: justify;">Так, благодаря мужеству и отваге советских воинов, были спасены свыше тридцати советских граждан, часть которых и поныне живет и трудится в колхозе имени Ленина...»</p> <p style="text-align: justify;">***</p> <p style="text-align: justify;">В «Авангарде» от 23 февраля 1974 года опубликована статья капитана запаса П. КОНДИНА из города Калинина «Вынужденная посадка»:</p> <p style="text-align: justify;">«...23 февраля 1943 года мой самолёт ПО‑2 при выполнении боевого задания в районе «Демянского котла» был подбит зенитным снарядом. Осколок пробил бензобак. Бензин неудержимо вытекал. Отбомбившись по цели, я развернул самолет курсом на восток и с набором высоты полетел на свою территорию.</p> <p style="text-align: justify;">Была низкая облачность. Ночь. После того, как остановился двигатель, перешел на планирование. У самой земли, пробив облачность, увидел перед собою ровное заснеженное поле, оказавшееся озером. Сел у самого берега, на котором видна была деревня. Утром выяснилось, что в ней нет не только людей, но даже следов. Всё занесено снегом по окна. Во всей деревне нет в рамах ни одного стекла, многие дома без крыш. Все разбито, всё разрушено. В одном из подвалов в бумажном хламе нашёл справку на сдачу молока одной женщиной.</p> <p style="text-align: justify;">Это была деревня Зыковщина Полновского сельсовета. Тут же, раскрыв планшет с картой, установил свое местопребывание. Мы были на своей территории. Но ранее тут проходил фронт. С осени наши войска потеснили немцев на запад, но коренных жителей почему-то еще не было: или их немец угнал с собой, или не вернулись ещё из эвакуации на свои пепелища.</p> <p style="text-align: justify;">О последующем подробно долго рассказывать. Это был трудный путь в свою часть. По пояс в снегу, без пищи мы со штурманом Петром Слюзаренко шли девять суток.</p> <p style="text-align: justify;">Позднее мы прилетели к месту вынужденной посадки на двух самолётах. Привезли бензобак, бензин, авиамасло, лыжи. Произвели замену бака, но нас начали бомбить прилетевшие немецкие самолёты. К счастью, всё обошлось благополучно и мы вернулись на свою базу.</p> <p style="text-align: justify;">Много раз мне приходилось бомбить Рамушевскую переправу – эту жизненно важную артерию, связывающую 16‑ю немецкую армию с основными силами, а также полевые аэродромы Глебовщина и Пески, на которых базировались немцы. Всего я совершил 275 успешных вылетов. Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалями...»</p> <p style="text-align: justify;">В этом же номере небольшое письмо со стихами от В. БОЛЬШАКОВА из совхоза «Луженской»: «Уважаемая редакция! Проходя однажды мимо братской могилы, я, сняв шапку, долго стоял около памятника, изображающего солдата со скорбно опущенной головой. Невольно пришли на память тяжёлые военные годы. Под впечатлением этого я написал стихи:</p> <p style="text-align: justify;">Стоишь ты низко голову склонив,<br />Черты лица от дум изменены.<br />А я смотрю на хмурое лицо<br />И вспоминаю ужасы войны.<br />Всего шесть лет в ту пору<br />было мне,<br />Но не изгладит время чёрных дней.<br />Они осадком тягостным лежат<br />На чуткой детской памяти моей.<br />...Услышав самолёта вой: «Сынок,<br />Беги в окоп!» – предупреждала<br />мать.<br />Шесть лет всего..., а я,<br />как взрослый, мог<br />Чужой мотор по звуку отличать.<br />Кусок лепешки пресной в кулаке<br />Зажат, слезой подсоленный<br />слегка.<br />От сильных взрывов где-то<br />вдалеке<br />Песок, как тальк, струится<br />в потолке.<br />Кто любит жизнь, кто мирно<br />хочет жить,<br />Все те, кому свобода дорога,<br />Заявят хором, что войне не быть,<br />Чтоб жизнь текла, как речка<br />в берегах».</p> <p style="text-align: justify;">***</p> <p>Газета от 23 февраля 1988 года, 55‑летие со дня освобождения родного края. Попался на глаза интересный снимок 1943 года, читаем подпись под ним:<img style="float: right;" src="images/stories/avangard/0_2018/4/2.jpg" alt="" width="292" height="207" /></p> <p style="text-align: justify;">«Храбро дрались под Демянском воины бывшей 250‑й стрелковой дивизии. Особенно досаждали врагу наши снайперы. В каждой стрелковой роте, в каждом взводе выслеживали и брали на мушку врага меткие стрелки.</p> <p style="text-align: justify;">В пятой стрелковой роте бывшего 918 полка воевал рядовым мариец по национальности Архип Корепов. 37 непрошеных гостей «закопал» он на Вотолинской земле за полгода боев, но в одном из них пал смертью храбрых. Дело его продолжили боевые товарищи, обученные им искусству меткой стрельбы. Командир роты Благодыр, политрук Чернецов, бойцы Фильков, Пешков, Шкуренко, Гаврилов, Подполяк, мстя за гибель друга, на участке фронта Пустошка – Федьково – Соболево уничтожили свыше 60 фашистов.</p> <p style="text-align: justify;">Были свои меткие стрелки и в бывшем 922 полку. На снимке, который прислал юным следопытам из Вотолинской восьмилетней школы ветеран дивизии, полковник в отставке В. Волошин, вы видите одного из них, снайпера Хандогина (справа). Только что на его груди рядом с орденом Красной Звезды заблестела новая награда – орден Красного Знамени. Командир полка подполковник Смирнов поздравляет Хандогина, на счету которого было несколько десятков убитых гитлеровцев, с заслуженной боевой наградой».</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Листала страницы «Авангарда» Елена АБРАМОВА</strong><br /><strong>Переснял Александр ШПИЛЁВ</strong></p>