В апреле супруги Михайловы отметили «изумрудную» свадьбу
Не каждый, знаете ли, в нашем городе, как оказалось, рад подсказать верный путь. Но дорогу осилит идущий. Нужный адрес найти не удавалось. Минуя настороженных собак, я открыла калитку дома, в окне которого виднелась красивая кукла в белом платье. «Тут точно не откажут», — подумалось мне. И угадала. Вежливо объяснили, как пройти, куда повернуть, да и про хозяев искомого дома, супругов Михайловых, услышала добрые слова.
Найти их более не составило труда, а они уже и заждались. Радушно приветствовали, усадили за стол в центре комнаты. Все-таки, как это хорошо было раньше принято — подобная расстановка мебели располагает к беседе. Михаил Михайлович и Антонина Алексеевна вместе уже 55 лет.
— Так долго, что сами и не помним, — смеется хозяйка дома, всё больше вспоминая недавнее прошлое.
А вот её супруг рассказывает об их знакомстве:
— Антонина жила в Языкове. Кстати, и в школу ходила ту, что в барском доме располагалась. А я жил в Ретеже. Но это ничего, что из другой деревни. Раньше тропинок много было — быстро можно добежать. Вот я и бегал вдоль р. Шегринка. А повстречались мы, когда пришли на посидки. Так в нашу молодость парни и девушки проводили своё время: снимали дом и собирались в нём в свободные вечера все вместе. Среди подруг увидел её, и больше уж никого не надо было.
— Миша ушел в армию. Служил в Германии, — продолжает супруга, — а я училась в медицинском техникуме. Потом распределили на работу в д.Шепилово Хвойнинского района. Заведовала там медпунктом. Будущий супруг приезжал туда на мотоцикле. А поженились уже в д.Забродье, там раньше был сельсовет. Родились дети. Трое...
Старшая дочь Ирина до сих пор — свет в окне. Старается помогать родителям. При упоминании о ней глаза Антонины Алексеевны наполняются тихой родительской радостью.
— И сама дочка умница, и её дочери тоже. Вот внучка стала доктором биологических наук, — просто и без должной гордости старается разнообразить беседу Михаил Михайлович. — Дети все родились здесь, в Окуловке. А потом мы уехали на Север. Я много и долго работал в Мурманске, Оленегорске на горно-обогатительном комбинате.
— Так вот откуда столько отличительных значков на стене! — догадалась я. Хозяйственный Михаил Михайлович достает папку с документами: тут и поздравительный адрес администрации Окуловского района, и трудовая книжка. Записей там много. Шел человек по служебной лестнице, неоднократно был отмечен за добросовестный труд.
Антонина Алексеевна работала в медпункте детского сада и воспитывала детей. Они уже давно выросли. У каждого — своя судьба, своя жизнь. Сын остался в Оленегорске, у дочери уже свои внуки есть, а вот младшего сына уже, к сожалению, нет в живых.
— Я думала, что и не переживу этой утраты, — делится горькими воспоминаниями хозяйка, пока ее супруг занят поиском фотоальбома. — Сын ушел молодым. Трудно было смириться с его гибелью. Не смогла бы справиться с горем, если бы не муж. Таких мужчин, наверное, теперь и не осталось...
Вот что называется — и в горе, и в радости. Михаил Михайлович, сдерживая свои чувства, рассказывает, что их сын был наместником Иверского монастыря, участвовал в его восстановлении. И теперь владыка Лев и епископ Боровичский и Пестовский Ефрем не забывают родителей отца Нила. На стене висит портрет молодого священнослужителя, во взоре которого понимание и бесконечная доброта.
Супруги по очереди передают друг другу слово, не перебивают, слушают, иногда улыбаются, иногда грустят. Тихая добрая беседа сменяется таким же светлым молчанием. Мне не хочется его прерывать. Думается, что жизнь человеческая — это ненаписанная книга, которую можно прочитать, заглянув в глаза. Смотришь в них и все понимаешь без слов.
— В чём секрет вашего счастья? — спрашиваю «изумрудных» юбиляров. Ответ последовал краткий:
— В труде! Всю жизнь заняты были и не ругались совсем.
Вот такое оно — тихое счастье.
— Всё-таки есть настоящая любовь на свете? — уже прощаясь у самой калитки, не смогла я удержаться от вопроса к Антонине Алексеевне.
Добрая красивая женщина, за плечами которой 55 лет ладной семейной жизни, ответила уверенно и спокойно:
— Есть. Конечно, есть. А как же иначе?
И сразу мне вспомнились слова Николая Гоголя, когда он описывал супругов преклонных лет: «Легкие морщины на их лицах были расположены с такою приятностию, что художник, верно бы, украл их. По ним можно было, казалось, читать всю жизнь их... Нельзя было глядеть без участия на их взаимную любовь»...
Марина ПАСКУЛЬ
Фото автора