В деревне жить можно. И модно

</strong></p> <p style="text-align: justify;">Между тем в Савинском сельском поселении населённый пункт с названием Волынь существует и, как считает староста Александр Козлов, имеет шикарные перспективы для развития.<br /><strong><br />Стартуем со старостой</strong><br />Через тридцать километров от Великого Новгорода свернули с федеральной автотрассы. Ещё два километра преодолеваем по заснеженной, облагороженной гравием местной «магистрали». Первое, что видим — фундамент церкви. Строится она на деньги жителей деревни в честь Ксенофонта Робейского. Он похоронен в четырёх километрах от Волыни. По легенде этот благочестивый человек плыл некогда по реке Робейка и удивлялся красивому её обрамлению. А когда сошел с лодки, ему явилось чудо. На большом камне он увидел образ Богородицы. Посему здесь и решил поставить церковь, потом и монастырь.</p> <p style="text-align: justify;">Во время шведской интервенции (1611–1617 гг.) Робейский монастырь, как и многие другие обители, был разорен. Но до сей поры в церкви фон Гуддинге, что близ Стокгольма, висит небольшой колокол, изготовленный в 1553 г. и вывезенный из новгородского Ксенофонтова монастыря.</p> <p style="text-align: justify;">В советское время комсомольцы-атеисты решили уничтожить Робейский монастырь. Ломать ведь — не строить. Дело сделали, а валун-камень, на котором был изображен ангел-защитник, сбросили, как говорят местные жители, в реку Вишеру.</p> <p style="text-align: justify;">…А мы едем-едем по пути, проторённому ещё военными поселенцами аракчеевских времён. Тогда сплошь размещались в округе постоялые дворы. Местечко Волынь, со слов старосты деревни Александра Козлова, раньше тоже именовалось Постоялый двор, хотя по другой, официально опубликованной версии, это было Красное Заречье. Красное — от слова красивое. Места действительно живописные, а народу много тут никогда не было. Селились на хуторах, как, например, и прадед самого старосты Василий Гаврилов. Хуторяне мастерили лодки-долблёнки и перегоняли их в Новгород по реке Вишере, а затем по Волхову. Ягоды, грибы собирали, дикий мёд добывали…</p> <p style="text-align: justify;">В советские времена тут было отделение савинского животноводческого совхоза. Молоко, что бурёнки давали, на центральную усадьбу перевозили на лодках по реке или пешим ходом доставляли — топать за девять километров приходилось по лесу или 12 километров преодолевать, если через Кречевицы.</p> <p style="text-align: justify;">Во время Великой Отечественной немцы сюда не дошли, но вот бомбёжки и артобстрелы велись непрестанно. Убитых бойцов хоронили в местном лесу, как правило, в братских могилах, а раненых возвращали к жизни в медсанчасти, что была расквартирована в землянке на левом берегу Вишеры. Именно здесь, по вполне оправданному предположению, нашёл последний приют отец экс-президента Украины Даниил Кучма.</p> <p style="text-align: justify;">По инициативе старосты к родовым и солдатским могилам проложили дорогу: разровняли грейдером, засыпали галькой. Доехать и дойти теперь можно.<br /><br /><strong>Вот моя деревня</strong><br />Когда въезжаешь в деревню, кажется, что цивилизация Волыни не коснулась вовсе. Поскрипывает под ногами свежий январский снег — кипенно белый, в отличие от серого городского. Беспечно резвятся возле хозяйского дома Козловых добродушная лохматая лайка и такса. Первый упругий снег скребут возле домов миловидные бабушки и крепкие мужики.</p> <p style="text-align: justify;">— Вот моя деревня, — говорит Александр, провожая к одной из местных достопримечательностей — бревенчатому дому, выстроенному из массивного кедра. Неотступно за нами, то есть, за хозяином, следует парочка, лайка и такса, дружелюбно друг друга покусывая.</p> <p style="text-align: justify;">Ёлки-палки! Двухэтажный дом, а венцов всего восемь. Можно только представить, сколь могучим был этот исполин сибирских лесов… Оригинальных построек — и старых, и новых — увидеть здесь можно множество.</p> <p style="text-align: justify;">Однако сегодня Волынь формируется уже как удобное место отдыха.<br /><strong><br />Дача — главная задача</strong><br />Один из первых городских поселенцев — Александр Гузеев, основатель новгородской хирургической службы, заслуженный врач РСФСР. Он стал не просто первым, но и самым уважаемым дачником в деревне.</p> <p style="text-align: justify;">— Приятно было видеть, когда к Александру Ивановичу приезжали погостить его тётушки из Москвы, — вспоминает Александр. — Они тоже врачами были. За молоком к местным бабушкам ходили всегда в туфлях на каблучке, с прической и губы подкрашены. Настоящие русские барышни. А как с ними приятно общаться. Такая притягательная энергия. Наши деревенские подтягивались.</p> <p style="text-align: justify;">— Если про сегодняшний день говорить, в чём самобытность вашей деревни?</p> <p style="text-align: justify;">— В прошлом. Улицы расположены по древнему веерному (лучевому) принципу, а их протяжённость около трёх километров. Именно это позволит деревне расширяться, а значит, развиваться. В ближайшее время здесь предполагается отдать под застройку 50 гектаров земли.<br />По своему составу деревня разнородна. Здесь благополучно соседствуют крестьяне и интеллигенция, люди состоятельные и те, чей доход, прямо скажем, мал и очень даже мал. Всех примиряет природа: чистейшая речка, в которой водятся и щука, и лещ, и судак, а также ягодно-грибные места в округе. Сон здесь крепок, а жизнь течёт размеренно и спокойно.</p> <p style="text-align: justify;">— У нас не воруют, — утверждает Александр. — Даже если и выпивает кто, то лучше честно заработает на бутылочку: дров наколет, печку или камин подремонтирует…</p> <p style="text-align: justify;">До недавнего времени жила здесь несгибаемая, трудолюбивая женщина — Валентина Васильевна Хонина. Держала пять коров, вырастила пятерых детей, все они построили в Волыни свои дома. Сейчас в Волыни на все дворы — одна коровушка.</p> <p style="text-align: justify;">Деревенская форма жизни универсальна, и многие горожане хотели бы жить в деревне. Если бы государство часть денег, которые уходят на ЖКХ, вкладывало в развитие индивидуального сектора, то и казне было бы облегчение, и людям. Я часто бываю в Европе и знаю, что там ссуды на индивидуальное строительство выдаются под 2–3 процента годовых. И большинство населения живёт в частных домах. Финны с пяти гектаров клубники умудряются получать прибыль 150–200 тысяч евро в год.<br /><br /><strong>На маленьком плоту</strong><br />Дом у старосты в три этажа. На первом — магазин, единственный в деревне. В гостиной над камином — герб фамильный. А в семейном арсенале — коллекция разного рода миниатюрных слонов. Первый экземпляр, как говорит Александр, дочь Тина привезла из Индии. Теперь их, изготовленных из мрамора, камня, настоящего красного дерева более двухсот. И ещё в семейном музее статуэтки фарфоровые — несть числа.</p> <p style="text-align: justify;">Хозяин дома ещё и на гитаре играет отлично. Самоучка. Говорит: «Играю, как живу». Складно. Нравятся ему песни 80‑х. Те, например, что сочинил Юрий Лоза. На своём надежном семейном плоту преодолевает Александр «бури, дождь и грозы» деревенской жизни. Вспоминает с грустью о своём друге Игоре Усове. Был такой гитарист в новгородском ВИА «Старый порт». Тоже в Волыни жил…</p> <p style="text-align: justify;">— Александр Козлов — уважаемый и авторитетный человек в деревне, — говорит глава Савинского поселения Виталий Бабич. — Его ценят за то, что ответственно относится к любым поручениям односельчан, отстаивает их интересы. И ещё староста — главный проводник решений, которые принимаются на разных уровнях власти. Связующее звено. Сильное звено.</p> <p> </p> <p style="text-align: right;"><strong>Фото автора<br />д. Волынь</strong></p>