озарена деревушка Сосницы, где уживаются донник и сурепка, липы и каштаны
Впрочем, иноземные деревья не мешают ощущать себя там легко, как на родине. Благодаря трудолюбивым людям и живы ещё древние деревеньки с привычными слуху названиями: Ручьи, Речка, Каменка, Дуброво, Сосенка, Пустошь... От одних только простых этих имён веет теплом родимого дома. Чуешь ноздрями, и кожей, и сердцем, и всем своим существом вкусы и запахи калёного солнцем мятлика, донника, каменистой пустоши, грибной дубравы, сырости речного берега и тенистой хвои.
Сосен в Сосницах не так уж и густо, как и елей. Возле дома семьи Малышевых обильно цветут липы, яблони и груши, а не так давно появились, для нас всё ещё немного экзотические, каштаны. Нет, правда, хоть каштан и распространился по всей земле, растёт кое-где в парках, но его родиной считаются всё-таки Малая Азия и Кавказ. А нашим пчёлкам свечечки-цветочки удивительно красивого дерева тоже пришлись по вкусу. Медоносок Малышевы уважают. Они — не пращуры-бортники, не воруют мёд у лесных пчёл, а сами трудятся и помогают насекомым в нелёгкой летней заботе. Да и деревьев таких — с дуплами ближе к маковке — теперь немного в наших лесах.
Мы и приехали-то к Малышевым за медком. Такой необыкновенно вкусный пробовала я, пожалуй, только в отдалённой уторгошской деревне Лонно, у старого слепого пасечника. Верно, только здесь, подальше от душной цивилизации, лучше всего живётся и работается крылатым собирательницам нектара, производительницам самого сладкого продукта.
— Пчела делает мёд, — наставляет старший Малышев, 86‑летний Василий Иванович, — потому и должна она питаться только мёдом, а не каким-нибудь сахаром. Его человек делает, вот пусть сам и ест.
Это он к тому сказал, что так считает: пчелиным семьям на зиму и вообще нужно оставлять столько заготовленной ими самими еды, сколько необходимо. Они будут благодарны.
Каждому ясно: мёд для здоровья полезен, как и все остальные продукты пчеловодства. В качестве уникальных природных лечебниц давненько уже стали применять биоэнергетические пчелиные домики. Сын Василия Николай тоже такой изготовил, даже на колёсиках. Да и каштаны люди используют не только для украшения местности, но и в медицине. Говорят, целебными свойствами обладают и плоды, и листья, и цветки, и кора дерева. Препараты, изготовленные на их основе, отлично снимают сильные боли и воспаления.
Но в Сосницах лечат не только пчёлы с каштанами, но и сам воздух, напитанный ароматом луговых цветов, сдобренный речной прохладой.
Сосницы — деревня правильная. На зады, где в основном картофельные участки да капустные гряды, приходят лоси, косули, зайчишки, кабаны. От последних дед придумал средство — построил мельничку. Жернова крутятся — стук отпугивает мародёров, а то к осени вся картошка будет выкопана, как из-под плуга. От бабочек-капустниц тоже есть народное средство: на колышки верёвка натянута, на неё привязаны полоски белой материи. Лоскутки машутся на ветру, бабочки боятся белого, на капусту не садятся. И никакой тебе тут химии, никакой заразы для живой природы.
Советский асфальт давно превратился в обычную просёлочную дорогу, избы больше деревянные, изгороди как изгороди — не душные двухметровые заборы. По сторонам улицы нависли над дорогой кроны деревьев, тёмно зеленеют кусты отцветшей сирени. Палисадники, правда, есть с современными изысками — населены различными фигурками и декоративными, не нашими, как и каштаны, цветами и кустарниками с замысловатыми, незапоминающимися названиями. Мы-то хорошо знаем имена простые, такие, как золотые шары, люпин, ноготки, астры, настурция. Вообще, последнюю тоже назвали, поди, из-за изогнутых по-турецки носов цветочков‑туфелек словом с двумя корнями (нас-турция)... Деревенским жителям фантазии не занимать было и раньше, несмотря на совхозно-колхозные времена, когда с общественного поля без передышки — на свой огород да на личный покос.
— Я родился в этом доме, и отец, и дед, — гордо произносит Василий Иванович. — Отец в войну погиб, а я вот 86 лет живу на белом свете и смерти не прошу. Нельзя мне, за хозяйкой ухаживаю, второй инсульт перенесла.
Деду есть чем гордиться: на отеческой земле вырос, трудился, в неё и уйдёт, когда Бог призовёт... Рассказывали мы несколько лет назад о Василии Малышеве, о его любви к технике, о хозяйской сметке землепашца, о натуре сильной, но тонкой, с лирическим уклоном и только деревенским людям присущим юморком.
— Было дело, директор совхоза хотел меня механиком поставить. Ой, умора! Какой с меня механик: в технике я, ясен пень, хорошо разбираюсь, а писать-то толком и не умею, какой с меня механик с двумя классами церковно-приходской школы?
Оно, конечно, если ты с двухлетнего возраста в поле, в земле ковырялся, а потом пахал и самостоятельно понимал что к чему в тракторах, сеялках да копалках, шибко грамотным не станешь. Но природные ум и хватка крестьянину нужней были, чем разные науки. Это теперь технологии, теперь неучёному — труба дело... Хотя, в деревне, если с головой, необходимые науки постигнешь сам, куда денешься. Деревня сама кого хочешь научит и картошку вырастить, и мясо, и яйца, и молоко...
Кстати, о картошке. Не соврать бы, с 8, вроде, на 9 июня ночью был заморозок. У некоторых картофельные всходы подморозило порядком. И не сплошь, а местами, будто шагал Дед Мороз по бороздам, и где ступил, там нежная ботва почернела. А у Малышевых — ничего. В огуречнике, где рядом расположились пчелиные ульи, кустики как по лекалу выровненные стояли, крепкие. И 22 июня картошечка уже начинала цвести. И подальше в поле ровно проеханные борозды густо зеленели, только ботва была пониже — попозже, стало быть, посажено.
С краю участка растут капуста, свёкла, лук и тоже справно так зеленеют, глаз радуется. Дождей нынче было совсем мало, но тут до реки — рукой подать, а для подвоза большие бочки есть. Вот только молоденькие плодовые деревца тля портит — посыпаны золой. Отраву, химикаты здесь для уничтожения вредителей и подавно не используют. А потому как — пчёлки же.
Николай Васильевич и его жена Наталья Викторовна с раннего утра до поздней ночи — в огороде, в саду и на своей небольшой пасеке, тут всё рядом. Хорошо, что ночи в июне белые — можно и не ложиться. А можно и полежать в целебном домике, под полом которого находится улей с пчёлками-труженицами.
Пол изготовлен из кедровых досок, в которых имеются маленькие отверстия, предназначенные для ингаляции. Воздух внутри помещения пропитан пыльцой, мёдом, прополисом и воском, которые вырабатывают пчёлы. Человек ложится на лежак. При постоянном гуле насекомых у него поднимается настроение, дышится легко, пропадают головные боли. Многие специалисты рекомендуют подобную терапию.
Лечение основано на эффекте сонастройки частоты вибраций пчелиной семьи с частотой вибраций здоровой клетки человеческого организма. Это научный метод врачевания серьёзных заболеваний печени, почек, суставов, сердечно-сосудистых, женских болезней и многих других. В процессе терапии человек находится в мощном биополе, которое создаёт пчелиная семья, и, говорят, происходит пробуждение самовосстанавливающих сил организма, повышается иммунитет. Если верить учёным, в то время, когда ты находишься в домике, уходят стрессы, возникает ощущение бодрости, регулируется эндокринная система, выводятся токсины, омолаживается весь организм. «Пчёлы ионизируют воздух, поскольку каждая несёт в себе отрицательный ионный заряд. Насыщенный такими ионами воздух оказывает благотворное влияние на человека. Он дышит реже и спокойнее, увеличивается поглощение кислорода, благодаря чему улучшается состав крови, снижается повышенное кровяное давление, поднимается работоспособность. Проведённые научные исследования доказали, что после часа пребывания в биоэнергетическом пчелином домике энергия биополя человека увеличивается в 5 раз». Это — из Интернета. А если по-простому, то домик над ульем можно рассматривать как большой ингалятор, где человек дышит воздухом с содержанием антимикробных веществ: из улья через отверстия в досках в домик попадают испарения эфирных масел прополиса, мёда, маточного молочка, пчелиного яда. Всё это добро попадает в кровь через лёгкие, и получается положительный эффект. Пчеловоды рассказывают, что такие домики они строят по опыту тибетских монахов, которые использовали ульевой воздух для лечения. А вылечить таким образом можно и хронические головные и суставные боли, и мигрень, и разные вирусные инфекции, и даже туберкулёз лёгких и бронхов. Примерно такой волшебный домик я уже видела в огороде у своего бывшего наставника и пчеловода Николая Владимировича Зорина.
Думаю я, а, наверное, отчасти так оно и есть, что рядом с пасекой хорошо не только людям, но и растениям. У Малышевых в теплицах уже давно поспели огурцы, помидоры и клубника наливаются соком, по обочине картофельного поля посеяны медоносные травы, слепит глаза сурепка. Последняя — сорняк для огорода и хлебной нивы, а здесь — кубышки с нектаром.
...Жить можно везде, но в деревне можно жить долго. Она, матушка, — сама по себе лечебница, медовым цветом и запахом исцеляет от болезней, дурной цивилизации и дурных мыслей. (Так, между прочим, пчёлы не могут терпеть мобильников, чуют, что от них исходит, чуют вред. Я свой, гуляя по огороду, из кармана не вытащила, и потому одна пчёлка меня сразу ужалила).
Татьяна КОЗЛОВСКАЯ
Фото автора
