Тайны старого альбома

</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Часть первая</strong><br /><strong>В области разрушения у русских не было соперников</strong><br />Роль дворянского сословия в истории России велика. На протяжении многих веков этот господствующий класс определял внутреннюю и внешнюю политику государства. Благодаря дворянам, как основным землевладельцам, развивалось сельское хозяйство. Офицеры-дворяне служили в армии, отдавали свои жизни на алтарь Отечества. В своих поместьях дворяне развивали культуру усадебно-паркового строительства, создавали прекрасные архитектурные ансамбли, строили церкви и школы, первыми осваивали сельскохозяйственные производства. Но так сложилось в российской истории, что их заслуги незаслуженно забыты, а сами они были практически уничтожены. Выдающийся русский искусствовед Николай Николаевич Врангель, младший брат одного из руководителей белогвардейского движения П. Н. Врангеля, в 1902 году совершал поездки по России, изучая и описывая памятники усадебной культуры. В начале 20‑го столетия в России насчитывалось около 140 тысяч усадеб. Накануне первой русской революции Николай Врангель пишет: «В области разрушения у русских не было соперников… так в грандиозном пожаре умерло всё, что существовало два века… мы в новой пустыне видим лишь оазисы прошлого… едешь по бесконечным дорогам, едешь по бедным обнищавшим деревням и с ужасом и тоской видишь разруху на каждом шагу…». Тяжело сознавать, что этот вывод справедлив и более века спустя.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Более 30 представителей дворянского рода…</strong><br />Дворянский род Мякининых раньше был хорошо известен в Любытине и Боровичах, их фамилия часто встречается и в документальных источниках: церковных ведомостях, памятных книжках Новгородской губернии; в краеведческом сборнике «Боровичские усадьбы и их обитатели» (автор-составитель Л. В. Подобед): «… Есть у меня соседка в д.Староселье, Мякинина Анна Николаевна, … помещица старого закала». Около стены Никандровской церкви есть надгробие с надписью: «Любовь Михайловна Мякинина скончалась 16 января 1889 г на 77 году». В «Списке дворянских родов Новгородской губернии, внесенных в дворянскую родословную книгу с 1787 по 1 января 1910 г, с приложением списка губернских и уездных предводителей 1767 г. » (Новгород.1910 г.), насчитывается более 30 представителей этого рода. Вернее, к началу 20 века назвать людей, носивших фамилию Мякинины, одним родом было уже нельзя. В результате выписок из различных источников нами была составлена таблица, в которой мы попытались проследить родственные связи по отдельным ветвям хотя бы до 3 колена, правда, на уровне предположений. Установить же какие-либо родственные связи между всеми этими носителями фамилии не представляется возможным.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Загляните <br />в семейный альбом…</strong><br />Воспоминания Екатерины Ивановны, хотя и весьма скудные, стали первым источником информации о Мякининых. В 2007 году, рассказывая о Неболчском погосте, она впервые упомянула (как своих родственников) помещиков Мякининых. Их усадьба Заречье располагалась на берегу реки Мда, в непосредственной близости от поселка Неболчи. Каких-либо документов, подтверждающих ее рассказ, у Екатерины Ивановны не было. Но она показала нам настоящую реликвию — старинный фотоальбом, в котором представлены фотографии ее родственников начала 20 века. Обтянутый бархатом желтого цвета, альбом поразил нас. В нем содержится 38 фотографий. Все они относятся примерно к одному временному периоду — с 1904 по 1919 год. Только на одиннадцати из них есть точное указание даты. Фотографии сделаны в фотоателье Санкт-Петербурга — Петрограда, Гатчины, Боровичей. Об этом свидетельствуют надписи на обратной стороне фотографий. Все фотографии черно-белые, качество очень хорошее, изображения четкие. К сожалению, многих, кто изображён на фотографиях, Екатерина Ивановна не знала. На основе ее воспоминаний, анализа фотографий, надписей к ним нам удалось сделать вывод о том, что в альбоме преобладают фотографии родственников бабушки Екатерины Ивановны, Анны Ивановны, в девичестве Пареевской, о них мы также упоминаем в настоящей работе. На второй странице альбома имеется надпись чернилами: «Надобрую память! Марии Мякининой. Ив. Ив. Пареевский «15» августа 1910 года. СПБ» (орфография автора сохранена). Как выяснилось из рассказа Екатерины Ивановны, альбом принадлежал ее матери, Марии Константиновне, в девичестве Мякининой. Он был подарен ей двоюродным братом по матери, Иваном Ивановичем Пареевским.</p> <p style="text-align: justify;">Мать Екатерины Ивановны — Мякинина Мария Константиновна — родилась 25 марта 1899 года. Образование получила начальное, в Неболчской земской школе. «Мама с 14 лет работала письмоносцем за 3 рубля и килограмм ржи», — рассказывала Екатерина Ивановна. В 1919 году вышла замуж за выходца из крестьян д.Ханыкова Новинка, Манакова Ивана Григорьевича. Об отце Екатерина Ивановна очень мало знала, так как он умер, когда ей было пять лет. Известно лишь, что он до революции служил писарем в одном издательстве в Петербурге. Он был образованный, увлекался чтением. Заболел туберкулёзом и рано умер. На одной из фотографий, хранящихся в семейном альбоме, мы видим его вместе с братьями — об этом свидетельствует надпись на фотографии: «Илья, Иван, Василий». Василий Григорьевич — старший брат — был офицером. Судьба братьев отца Екатерине Ивановне неизвестна. Овдовев, Мария Константиновна одна растила дочь. Приходилось очень тяжело, она была почтальоном, носила почту по всем окрестным деревням. Кроме того, дома держали хозяйство. После замужества Екатерины Ивановны жила с дочерью и зятем, вела домашнее хозяйство. Очень любила читать. На одной из фотографий мы видим Марию Константиновну на фоне домашней библиотеки. Екатерина Ивановна упоминала и о том, что мать часто посещала с.Белое (Любытино), где у неё было много родственников Мякининых. Но дочь она с собой не брала, Екатерине Ивановне вообще старались про таких родственников не рассказывать… Умерла Мария Константиновна 29 января 1982 года. Похоронена рядом с мужем на кладбище Неболчского погоста.</p> <p style="text-align: justify;">Отец Марии Константиновны, Мякинин Константин Иванович (ок.1864 года рождения) был старшим сыном Мякинина Ивана Алексеевича.<br />Мякинин Иван Алексеевич — прадед Екатерины Ивановны по матери — упоминается в Ведомости о церкви Неболочского Георгиевского погоста за 1863 год в разделе «О прихожанах означенной церкви»: «В селе Заречье живет капитан 2 ранга Иван Алексеев Мякинин. Число дворов — 1, число душ мужеска пола — 1, женска пола — 1» (очевидно, имеется в виду сам хозяин поместья и его жена, о детях упоминания нет). Далее читаем: «При нем временнообязанных дворовых людей мужеска пола — 8, женска пола — 11». Екатерине Ивановне известно о прадеде лишь то, что он умер в Петербурге, его жена тоже вскоре умерла. Их троих детей воспитали родственники, дали им образование, перестроили дом в Заречье. «Дом был длинный, на 2 семьи», — рассказывала Екатерина Ивановна. Благодаря одному из документов, найденных в новгородском архиве, нам удалось выяснить, что Иван Алексеевич умер в июне 1869 года: в заявлении его сына, А. И. Мякинина, в президиум Елисеевского сельсовета от 5 февраля 1930 года читаем: «До 1882 года жил при родителях». Там же Александр Иванович пишет: «Звание дворянина я получил от отца, который в своё время служил офицером во флоте. После смерти отца я остался 10 месяцев…»</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Часть вторая<br />Бесценные документы</strong><br /><img src="images/stories/lubytino/42/mat' i otec EI.jpg" border="0" title="Тайны старого альбома" style="float: right; margin-left: 10px; margin-right: 10px;" />Так получилось, что из всех представителей рода Мякининых именно об Александре Ивановиче мы узнали больше, чем о других. Это связано с тем, что он и члены его семьи подверглись репрессиям, в 1931 году были лишены имущества и выселены на север страны. Судьба Александра Ивановича –яркий пример того, как дворянство в 20 веке исчезало как класс. В Государственном архиве Новгородской области хранится «Дело о лишении избирательных прав гражданина с. Заречье Елисеевского сельского совета Мякинина Александра (начато 17 марта 1931 г, окончено 22 октября 1932 г)». В нем много ценных документов. Во‑первых, имеется Паспортная книжка на имя А. И. Мякинина — документ, который непосредственно подтверждает его, а значит, и его родственников Мякининых, дворянское происхождение. Пункт 2 гласит: «Звание: потомственный дворянин». Также в деле имеется заявление Александра Ивановича, которое упоминалось выше. В этом документе содержатся интересные биографические сведения: «Матери я лишился 10 лет и именно в этом возрасте я был отдан в мастерскую Виктора Гальтер в Петербурге учеником сроком на 5 лет и 4 месяца где приходилось по мимо обучения мастерству исполнять все возможные хозяйственные работы по приказу хозяина мастерской. После окончания испытаний я работал у того же мастера (хозяина) мастерской на жалование 12 руб в месяц. После чего я перешол на работу… на Крондштатский пароходный завод, где и работал в течение 5 ти лет. За ним перешол в Кронштадскую мастерскую при складе динамо электрических машин слесарем монтёром по паровым двигателям где проработал 1 год» (орфография и пунктуация автора сохранены). Еще один документ: «Аттестат за № 4. Дан сей от Кронштатского Пароходного завода дворянину Новгородской губернии Александру Мякинину в том, что он работал в слесарской мастерской Кронштатского Пароходного завода около 5‑ти лет слесарем и сборщиком машин. Возлагаемые на него работы исполнялись добросовестно с полным знанием дела и поведение было хорошим». Таким образом, имея дворянское происхождение, Александр Иванович фактически является представителем пролетариата — рабочего класса, что показательно в вопросе разорения дворянства и смешения его с другими сословиями. Следующим шагом к смешению сословий является женитьба на представительнице мещанского сословия. «Означенный в сей книжке потомственный дворянин А. И. Мякинин в 11й день ноября месяца 1898‑го года сочетался браком в Неболчской церкви с дочерью-девицею Тихвинскаго мещанина Андрея Андреева, проживавшего в селе Заречье, Жуковской волости, Евдокиею Андреевой», — гласит запись в Паспортной книжке.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Выехал в деревню, женился и остался на работах…</strong><br />Дворянство, конечно, было различно в экономическом, бытовом, культурном отношении. Представители описываемой ветви дворян Мякининых сами вели свое небольшое хозяйство, являвшееся основным источником дохода. Так было и до 1917 года, и в первые годы советской власти. « В 1896 году по случаю болезни брата выехал в деревню, женился и остался на работах в своём хозяйстве которые и продолжаю вести по сие время личным трудом используя для работы в хозяйстве всех без исключения своих членов семьи а по сему хозяйство не выходит за пределы трудового а именно имею 3 коровы, 1 лошадь, 1 телёнка 9 едоков в хозяйстве а из них трудоспособных 3 и 6 нетрудоспособных. На основании выше изложенного я себя не причисляю к лицам жившим и живущим на нетрудовой доход», — пишет в своем заявлении Александр Иванович. Совсем иной взгляд на его хозяйство у властей: «Принимая во внимание, что Мякинин происходит из потомственных дворян, до революции крупный собственник земли, имел 2‑х поставную мельницу, сдаваемую им в аренду, до 1927 г. имел постоянную работницу при наличии в семье достаточного количества своих трудоспособных. Кроме того, в дореволюционное время сдавал крестьянам собственные лесные дачи на сруб, а также и под посев на кабальных условиях. На полевых работах в дореволюционные годы Мякинин Александр эксплоатировал крестьянство, которое одновременно работало у Мякинина до 20 человек», — так объясняются в документах причины выселения. А то, что дворянин Мякинин, как говорят сейчас, давал рабочие места, кормил, таким образом, не только себя, но и местное население, в расчет не бралось. Большой ошибкой власти было и то, что не учитывалась роль дворянских усадеб как хозяйственных центров в развитии культурного земледелия, огородничества, садоводства, животноводства.<br />Никаких контрреволюционных выходок не имел…</p> <p style="text-align: justify;">Мякинины были, очевидно, из тех дворян, которые не имели никаких политических амбиций, их главной заботой была земля, хозяйство. «Никаких контрреволюционных выходок не имел, всегда считаю себя преданным гражданином советской власти так как охотно участвовал и сдавал добровольно хлеб и лён, кооперации платил без промедлений сроков…» После революции представители семьи Мякининых не собирались эмигрировать из России, остались на родине, пытались выживать за счет собственного труда и даже (что вообще поразительно) заботились о будущем своей страны: «… и в дальнейшем думаю быть полезным для советской власти в смысле увеличения зерновых культур увеличения пахотной и сенокосных площадей приобретения крупного рогатого скота и т. д. так как по плану пятилетки должны догнать и перегнать буржуазные страны во всех отраслях».</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Часы-ходики и самовар</strong><br />Сегодня, проезжая мимо пустых, зарастающих кустарником и лесом полей, трудно представить, что в те далекие годы, о которых идет речь, эта земля не пустовала — каждый ее кусочек был обихожен, вспахан, засеян, приносил урожаи — и все это благодаря таким рачительным хозяевам, как Мякинины.</p> <p style="text-align: justify;">После 1917 года у Александра Ивановича конфисковали часть имущества. Например, мельница досталась Борисову Матвею, который ранее арендовал ее: «после революции мельница и изба перешли в мою собственность». Перед выселением Мякининых проводились публичные торги их имущества. Как следует из перечня, выставляемого на торги имущества, было оно весьма скудным и даже можно сказать убогим: «сундук ломаный, одна кадка старая, два цветочника, лист железа старое». Часы- ходики и самовар, оцененные соответственно в 2 и 10 рублей, в этом списке — самый дорогой и привлекательный товар. Тем не менее, владелец такого имущества был причислен к кулакам и в числе прочих 8 кулацких хозяйств выселяется «немедленно вместе с их семьями из пределов не только сельсовета, но и района». В семье выселяемого — жена, Евдокия Андреевна 52‑х лет, сын Мякинин Вячеслав 24‑х лет с женой Мякининой Клавдией Николаевной 23‑х лет и дочерью Галиной одного года от роду; сын Михаил 18 лет, дочери: Елена 13 лет, Мария 10 лет, Евгения 7 лет. «Дочь Мякинина Антонина проживает в г. Ленинграде, работает прислугой». По информации УВД г. Мурманск, которую предоставил нам центр «Возвращенные имена» при Российской Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, «приговорен Жуковским РИКом в 1931 г. Приговор: Выселение — Мурманская обл., Кировский район». Как вспоминала Екатерина Ивановна, «увозили их среди ночи, бросали всех в телегу… Загремели телеги. Светит месяц, идут такие сонные маленькие дети. Как преступников бросали в телегу, не дали нам проститься… Привезли их в Хибины, среди снега расставили палатки. Выживал там только крепкий народ, отец там умер, а ребятишки выжили, там потом жить и остались». Потомки Александра Ивановича (кроме старшего сына) не вернулись в родные места. Вернулся только сын Вячеслав. Жил в д.Кременичи.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Судьба сестры</strong><br />Сестра Александра Ивановича, Мякинина Мария Ивановна, упоминается в делах Дрегельского райисполкома. В «Списке хозяйств колхозников и единоличников, подлежащих освобождению от уплаты сельхозналога 1939 года в виду преклонного возраста» под № 205 значится Мякинина Мария Ивановна 1867 года рождения, проживающая в селе Заречье и не имеющая семьи. Екатерина Ивановна запомнила ее читающей журнал «Нива» и курящей длинные сигареты. « С тросточкой ходила, интересная была старуха», — вспоминала она. В альбоме есть фотография Марии Ивановны в молодости. Она окончила институт благородных девиц в Санкт-Петербурге, замуж не выходила, была бездетной. У нее на погосте был отдельный дом. Когда ее брата выслали, Мария Ивановна пишет заявление в Жуковский райисполком с просьбой «о возвращении с места высылки ее брата Мякинина Александра Ивановича с его семьей». Однако, как гласит выписка из протокола № 45 Заседения Президиума Жуковского РИКа, «Президиум РИКа считает нецелесообразным возвращение ее брата Мякинина и его семьи. В просьбе Марии Мякининой отказать». Так Мария Ивановна больше и не увидела брата. Умерла во время Великой Отечественной войны. Похоронена на кладбище Неболчского погоста. В доме Анненковых сохранились ее вещи: диван, зеркало, комод, подсвечники.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Краткие выводы</strong><br />В ходе исследования нами получены, систематизированы и обобщены ранее неизвестные сведения, которые подтверждают, что Мякинины — один из дворянских родов России. Им принадлежали обширные землевладения на территории современных Любытинского, Боровичского и Крестецкого районов Новгородской области. Они участвовали в общественной жизни, принимали активное участие в строительстве храмов, были чиновниками, предводителями уездного дворянства, военными — И. А. Мякинин был морским офицером — капитаном 2 ранга.</p> <p style="text-align: justify;">Помещики Мякинины были разного достатка. Мякинин А. И. сам обрабатывал землю, имел мельницу. Благодаря хозяйственной деятельности таких людей, как Мякинины, в стране развивалось сельское хозяйство. К началу 20 века дворянство как класс уже не представляло собой того привилегированного сословия, которое на протяжении столетий определяло внешнюю и внутреннюю политику государства. С развитием капиталистических отношений дворянство стало разоряться, смешиваться с другими классами. Браки дворян в конце 19 — начале 20 века были смешанные. Так, Мякинины породнились с представителями крестьянского сословия — Пареевскими и Манаковыми, мещанского сословия — Андреевыми.</p> <p style="text-align: justify;">После революции 1917 года дворянство не только перестает существовать как класс, но практически прекращает существовать физически. Те, кто не эмигрировал из Советской России, были обречены. Представители семьи Мякининых не собирались эмигрировать, остались на родине, пытались выживать за счет собственного труда. Но их постигла та же участь, что и большинства представителей российского дворянства. В 30‑е годы 20 века они подверглись репрессиям. Не сохранилось ничего от имения Заречье. Родственные связи семьи оказались нарушенными. Представители разных ветвей рода не знали, а зачастую даже не хотели знать о том, где и как живут их родственники.</p> <p style="text-align: justify;">Таким образом, гипотеза нашего исследования о том, что исторические события 19–20 веков повлияли на историю дворянских семей в России, нашла свое подтверждение. Нам удалось, хотя бы частично, «восстановить историческую справедливость» — возвратить из небытия одну из русских дворянских фамилий.</p>