Предстоящий юбилей освобождения района от немецко-фашистской оккупации – логичный повод обратиться к помощи немногих, увы, людей, кто помнит те давние времена.
Предлагаем вниманию читателей воспоминания петербурженки батецкого происхождения Надежды Васильевны Тимофеевой.
Историю «поправил» пожар
Слова песни «родительский дом – начало начал» и про меня тоже. Всегда, как перелётную птицу, тянуло в родное гнездо. Более полусотни лет каждое лето приезжала сюда в отпуск. А потом, на пенсии, «отпуск» длился всё лето. В паспорте место моего рождения обозначено как деревня Дубцы Радольского сельсовета Батецкого района. А в метриках моих родителей место рождения – деревня Дубцы Городенской волости Лужского уезда. До войны наш район входил в состав Ленинградской области. Да и деревни Дубцы на карте больше нет.
Теперь две её улицы входят в состав посёлка Батецкий – Дубецкая и Садовая. А до 1919 года была лишь нынешняя Дубецкая. На месте Садовой улицы земля была барская, принадлежала помещику Сазикову. Но в 1919 году случился в деревне пожар. Она сгорела дотла – от первого дома до последнего. Огонь начался от железнодорожной казармы и прошёлся по всей деревне. Крыши были соломенные. Ураганный ветер, поднявшийся во время пожара, вырывал из крыш горящие снопы. Они летели в сторону д. Мроткино, где люди стояли на крышах с вёдрами воды, защищая свои дома от огненной стихии.
Все жители д. Дубцы находились в это время в поле, на работе. Никто не успел что-либо спасти. Так рассказывали мне мои родные и родные моего мужа – свидетели этого бедствия. Спасся лишь находившийся на пастбище скот.
Вот тогда, после пожара, и возникла вторая улица деревни – нынешняя Садовая. По отношению к Дубецкой улице она находилась на возвышенности, которую в 1919 году назвали Красной горкой. Так стала именоваться вновь возникшая деревня. Позднее её нарекли Новые Дубцы. Так же назвали и организованный потом колхоз. А ещё позже, уже после войны, колхоз получил имя «Красное Знамя». С этим названием он и прекратил своё существование.
Станционное происхождение
Во вновь отстроенной деревне на обеих улицах застройка стала свободней. У домов появились приусадебные участки. Между ними были так называемые прогоны, по которым прогоняли на пастбище скот, подвозили к домам дрова, сено, солому и т. п. А до 1919 года, по рассказам моих родных, дома стояли так плотно друг к другу, что между ними едва протискивался возок со снопами.
До Великой Отечественной войны не было понятия «посёлок Батецкий». Всё это называлось станцией Батецкая Октябрьской железной дороги. Посёлок по площади был в несколько раз меньше нынешнего. Существовало немного улиц – Советская, Траншейная, Кривая Траншейная, Лесная, Железнодорожная. По-моему, и всё. Нынешняя Советская была и раньше главной, центральной. На ней стояли здания райисполкома, райкома партии, нарсуда, школы, дома культуры, продовольственного магазина, жилые дома.
До войны в доме культуры имелись зрительный зал, библиотека, столовая. На месте нынешнего мемориала было футбольное поле. По праздникам, 1 Мая и 7 Ноября, к футбольному полю стекались небольшие колонны демонстрантов. На поле воздвигали трибуну и проводили праздничные митинги. Школьная колонна следовала от Дубецкой начальной школы по Железнодорожной и Советской улицам. Незадолго до войны в посёлке построили двухэтажное здание средней школы, где я проучилась всего один год до войны, уже в 5‑м классе. После войны потребовался большой ремонт здания, чтобы вновь открыть в нём школу.
До самой Гусарской дороги
Довоенный посёлок выглядел совсем не так, как сейчас. От вокзала вдоль железной дороги шла Железнодорожная улица (ныне Зосимова). Она была скорее деловой, нежели жилой. Начиная от нынешней Садовой здесь были расположены различные учреждения: банк, аптека, раймаг (промтоварный магазин), возле него хлебный ларёк. Здесь же находились конторы «Заготзерно» и «Заготсено», сберкасса. Жилых зданий на этой улице не припомню. Вдоль домов шла пешеходная дорога, а транспорт ходил по шоссе, вымощенному камнем. Оно проходило вдоль железной дороги и, в другом виде, сохранилось по сей день.
Улиц Юбилейной и Комсомольской ещё не было. А между Железнодорожной и нынешней улицей Комарова располагался сенопункт. Там стояли скирды сена, принятого от колхозов. Там же высился большой ангар, где хранились уже спрессованные кипы сена, готовые к отправке в воинские части для конницы, а также в города, где ещё широко использовался гужевой транспорт. Сенопункт занимал обширную территорию. Его границами были улицы Железнодорожная, Траншейная (ныне Первомайская), деревня Дубцы и Гусарская дорога (ныне улица Комарова).
Происхождение названия «Гусарская дорога» доподлинно не известно. Кто говорит, что по ней когда-то проезжал гусарский полк. А кто-то вспоминал, как по этой дороге торговцы-перекупщики прогоняли стада гусей. Они скупали птиц у населения по деревням и потом гнали их в Петербург своим ходом. Улицы Комсомольская и Юбилейная возникли уже через несколько лет после войны.
Бой над сенопунктом
До войны на месте нынешнего рынка стоял точно такой же рыночный навес, где местные жители торговали овощами, ягодами, грибами и молоком. Там же был и ларёчек, где после бани можно было попить клюквенного морса. А в баню мы ходили железнодорожную. Её здание возле вокзала по сей день в целости. За вокзалом в сторону Ленинграда до войны стоял двухэтажный дом № 5, где жили семьи железнодорожников. Во время фашистской оккупации там был лагерь, где содержали наших пленных красноармейцев. А на месте Железнодорожной улицы немцы в 1941 году снесли все дома, проложили рельсы и построили две погрузочные платформы. Перенеся объект со станции на территорию посёлка, они маскировали погрузку воинских эшелонов.
На территории сенопункта, то есть рядом с этими платформами, располагалась немецкая зенитная батарея. В её задачи входила оборона погрузочных платформ от налётов нашей авиации. И всё-таки летом, очевидно, 1943 года несколько наших самолётов прорвались сквозь зенитный огонь и отбомбили станцию и погрузочные платформы. Один самолёт, которым управлял, видимо, лётчик высочайшего класса, пикировал прямо на зенитки и в упор расстреливал их. Этот самолёт немцы всё же подбили. С густым дымным шлейфом потянул он в сторону Новгорода, к линии фронта. И мы все, наблюдавшие этот бой, молили Бога, чтобы дал ему долететь живым до своих. Это был красивый бой, если можно так сказать о битве вообще. С глубоким волнением наблюдали мы всё это, радовались каждому удачному заходу наших лётчиков на батарею. А она, судя по тому, как затихал зенитный огонь, понесла существенные потери.
Ранняя телеграмма
Хочется ещё сказать о довоенной Батецкой, о её осушительной системе. До войны не было таких признаков заболачивания, как сейчас. Посёлок был сухим. Все улицы, все дороги были оканавлены, и канавы работали исправно. Дождевая и талая вода отводилась в ручьи, которые соединялись с прудом барской усадьбы. Кроме большого паркового пруда, была ещё каскадная система маленьких прудов. Они играли роль своеобразных водохранилищ. В дождливое лето все излишки воды из посёлка вытекали в эти пруды. А в сухое лето жители деревни Дубцы пользовались их водой для полива огородов и полоскания белья, так как уровень воды в речке и колодцах тоже понижался.
Река Удрайка была более полноводной. Весной она разливалась так, что сносила мосты. И школьные каникулы были всегда приурочены к разливу реки. Ведь в старшие классы Батецкой школы, начиная с 5‑х классов, ходили ребята из окрестных деревень. А всего за несколько лет до войны ребята-старшеклассники ходили в ШКМ (школа крестьянской молодёжи) в деревню Кочино.
В 1939–1940 годах в воздухе запахло грозой. Финская кампания стала предупреждением, что грядёт время великих испытаний. Взрослые уже потихоньку поговаривали о войне.
1941 год. Мой дядя, Николаев Пётр Алексеевич, 22 июня уезжал из Батецкой в Оредеж, где работал железнодорожным мастером. Приезжал навестить мать. Я рано утром с бабушкой провожала его на поезд. Он пошёл на телеграф, чтобы позвонить домой. Там ему сказали, что по линии связи прошла телеграмма о начале войны. Вышел он оттуда и обратился к бабушке: «Мама, началась война. Никому пока ни слова. Ждите сообщений». А в 12 часов дня мы услышали по радио уже официальное сообщение о вероломном нападении Германии.
Уповая на блицкриг
Война быстро докатилась до Батецкой. Какое-то время немцев сдерживали на рубеже реки Луга. Станцию бомбили немцы. Появились первые жертвы. Не все жители посёлка и деревни Дубцы сумели эвакуироваться вглубь страны. Но люди прекрасно понимали, что битва за узловую станцию будет нешуточной. Все кто мог ушли в леса и близлежащие деревни. Наша семья пряталась в деревне Витцы. Затем, боясь, что под бомбёжку попадут и Витцы, прятались в сараях какой-то пустоши. Как только в небе появлялся немецкий самолёт, все прятались по кустам и под деревьями, чтобы немецкие лётчики нас не заметили. Ведь они часто охотились за людьми. А 14 августа немцы заняли Батецкую. Через несколько дней, когда бои утихли, все вернулись домой, предварительно послав в разведку стариков.
Жуткая картина предстала перед нашими глазами. Половина домов посёлка и деревни сгорели. Огороды изрыты окопами. Немцы воевали с комфортом: в окопах возле дома даже лежали половики. Они ведь надеялись на блицкриг, не собирались долго воевать. И начались три долгих года фашистской оккупации. Но жить-то нужно было. В Оредеже осталась семья моего дяди Петра Алексеевича, четверо маленьких девочек – семи, четырёх лет и две близняшки, родившиеся ровно через месяц после начала войны. Они остались на попечении матери и старенькой бабушки.
Дядя Петя как железнодорожник вынужден был отправиться в Ленинград для прохождения службы, он уже был фронтовым железнодорожником. Семью его перевезли в Дубцы. Среди родных казалось легче растить малышек. Хотя то время и страдания семьи вспоминать страшно. Ведь это были мои двоюродные сестрички.
(Продолжение следует)
Подготовил
Олег ПЛАТОНОВ
Фото из открытых
источников
