Всё дальше в прошлое уходят годы Великой Отечественной войны, в ходе которой наша армия ценой неимоверных героических усилий освободила страну от фашистских захватчиков. Мы помним о фронтовиках, тружениках тыла, благодарим ветеранов за мирное небо над нашими головами.
«Мы великих дел не вершили
и по трижды чужой вине,
как солдаты, в землянках жили,
умирали, как на войне».
В. Фирсов
Но 75–80 лет назад родилось поколение людей, которые видели страшную войну детскими глазами, познали весь ужас неокрепшими детскими душами. Сегодня они поделятся своими воспоминаниями.
Виталий Петрович Осипов, 1932 г. р.
— Когда началась война, моя семья жила в деревне Луг — мать, отец, мы с сестрой. В сентябре 41‑го в деревню уже пришли немцы. Перед их приходом умер от болезни отец. Боялись немцев, потому ушли в лес и жили в вырытых землянках. Хотя и было страшно, мы с мальчишками прятались у реки в кустах и видели, как со стороны Козичина продвигались военные немцы: одни — к нам, другие — в сторону Молвотиц. Запомнились огромные лошади с короткими хвостами, не такие, как наши.
Понемногу стали возвращаться в деревню, холода наступали. В нашем доме жили пять немцев. Сделали себе нары — спальные места. Окна закрыли ставнями, оставили совсем маленькое окошечко. Очень боялись они партизан. Нам с сестрой отвели уголок за печкой, там и спали.
Недалеко от дома находился их штаб, туда периодически привозили почту для них. В посылках были яблоки, орехи и конфеты. Нас, ребятишек, угощали. Но не любили, если кто-то брал сам, без спросу.
В декабре наши постояльцы поехали ловить партизан. Наткнулись на засаду, двух немцев убили. Мы с Леонидом Затейкиным видели, как их похоронили прямо в деревне.
Коров перед приходом немцев угнали, осталось несколько и большой бык. Всех забрали, коров зарезали, а быка застрелили.
Бомбёжек не помню, но наши самолёты летали ночью и обстреливали окрестности деревни, зная, что там находятся немцы. Конечно, было страшно и нам.
Помню, что всегда хотелось есть. Как уж мама ухитрялась готовить что-то из овощей, травы, липовых листьев. С годами забываются те события. Не дай Бог, чтобы повторилась война.
Людмила Николаевна Павлова, 1938 г. р.
— Когда началась война, нашу семью эвакуировали в Велилы. Помню, как ехали на телеге. Скоро возвратились назад, мама осталась в Молвотицах, а мы с сестрой стали жить у бабушки Анны Михайловны в Заселье. Когда пришли немцы, к нам поселили переводчика. Ему и кровать хорошая досталась. А мы ютились на печке. Обижать нас не обижали. Но меня дразнили, называли «партизанка Люси». Я в долгу не оставалась. Все ругательства, какие знала, слышали враги, но они смеялись над бойкой девчонкой. Бабушка боялась, ругала меня, говорила, что убьют.
Отец мой был в партизанах, кто-то донёс, и маму арестовали. Как рассказывала бабушка, должны были расстрелять, но пришли наши, которые стояли в деревне Горки, и освободили маму.
В доме с нами жил и младший сын бабушки, Миша, ему было уже 16 лет, и он рвался на фронт. Однажды ночью он ушёл и хотел перейти в часть к нашим войскам. Его поймали, привели в деревню, кричали, что он партизан. Помог переводчик, что жил у нас, удалось доказать, что мальчишка не был в партизанах.
Времени прошло много, да и маленькая я была тогда. Потому скупые воспоминания переплетаются с рассказами бабушки. Одно скажу — страшное время было, голодное и несправедливое. Отец погиб, будучи в партизанском отряде. Вместе с другими бойцами похоронен у здания Успенской церкви. Так что росла я без отца, познав все трудности, когда нет опоры и защиты с детства. В День Победы всегда прихожу к обелиску.
Таисия Алексеевна Лукина, 1935 г. р.
— Во время войны моя семья жила в деревне Татары. Отец ушёл на Финскую войну, был ранен, приехал на 10 дней в отпуск — и обратно на фронт. Там и погиб, больше мы его и не видели. Как сейчас, стоит перед глазами молодой, в военной форме и шапке-будёновке. Позднее родился наш младший братишка Толик. Как маме было прокормить пятерых детей?! Всегда были голодные, Толик потом и умер от голода, а у меня ноги опухали.
Боялись немцев, вырыли землянки в лесу, взяли с собой что могли и стали там жить. Жили в постоянном страхе, вечно голодные. Приходилось есть не только траву, а и мох. Это не забудешь никогда. Семь лет пришлось мне быть в няньках, там и кормили чужие люди.
Как бы ни жили сейчас с трудностями, но военное время самое страшное. Пусть будет мир всегда.
Тамара Алексеевна Рекечинская, 1936 г. р.
— Перед войной мы с братом Леонидом жили у бабушки в деревне Бутылкино (Василёвщина). О войне помню, но воспоминания переплетаются с рассказами бабушки. Летом 1941 года после прихода немцев жили в лесных землянках. Было и холодно, и голодно, и страшно. Двоюродная сестра Зоя однажды пошла в деревню набрать картошки, так её немцы приняли за партизанку и застрелили. Помню похороны сестры. Потом немцы стали угрожать, что будут обстреливать окрестности деревни, боялись партизан. Переселились все в деревню. Помню, что нам удалось спасти нашу корову, не досталась она немцам. Всей деревней спасали.
Дом у бабушки был большой, пятистенок, потому и поселились к нам немцы. Помню, как однажды привели пленного русского с простреленной рукой. Немец содрал с головы бабушки платок и перевязал ему руку. Получается, что он ему по какой причине, не знаю, сочувствовал. А вот над другим пленным издевались — запирали в дымную баню, потом кидали в снег, потом на допросах били.
Детства у нас не было, вечно голодные, никаких игрушек. Да ещё и напасть военного времени — вши. Они были даже на одежде. Однажды нашла в заброшенном доме кусок мыла, так девочка одна и отобрала у меня.
Жили какое-то время в картофельных буртах. Там родился мой двоюродный брат Юра Павлов.
Лидия Николаевна Николаева, 1933 г. р.
— В деревне Ёлкино мы жили с семьёй. Когда пришли немцы, они заселялись в дома, где жило немного людей. Потому у нас не было их, куда ж пятерых детей девать? Но заходили и к нам, как-то объясняли, что у них в Германии тоже маленькие дети остались. Давали нам иногда шоколадки. А нам бы хлеба поесть вдоволь. Такой голод был. Весной мёрзлую картошку собирали на полях, из мха и липовых листьев мама пекла лепёшки. В Ахремове стояли тоже немцы, но они отбирали у населения всё и даже к нам приезжали.
Когда наши стали наступать, немцы ушли. Однажды появились человек десять их, пришли к бабе Маше. Обмороженные, обессиленные. Деревенские сообщили партизанам, они пришли и шестерых убили, а троим удалось сбежать.
В школе училась четыре класса, ходила пешком в Желонку. Помню свою учительницу Марию Владимировну, добрая, хорошая была.
Что мы, русские люди, выдержали от этой проклятой войны, страшно вспоминать, и забывать нельзя, чтобы не было испытаний для наших детей и внуков.
***
Разговор оказался непростым и нелёгким. Беседы с людьми часто прерывались паузами и слезами. Они рано попрощались со своим детством, ведь начало войны совпало с началом их жизни. Это поколение принято называть «дети войны». Действительно, они прежде всего дети ветеранов войны, солдат, которые грудью встали на защиту Родины. Не всем суждено было вернуться к своим детям, пополнившим уже в мирное время армию с обидным названием «безотцовщина».
В годы войны дети, как и взрослые, переносили страдания от страха бомбёжек, видели смерть, голодали, выполняли тяжёлую работу, видели, как приносили в дома похоронки на отцов и братьев.
Кто-то был угнан на чужбину и стал малолетним узником. Подростки уходили в партизаны, были случаи, года они воевали и в составе Красной армии, совершали подвиги. В советские годы в школах на уроках истории ученики узнавали о юных героях-антифашистах. Лёня Голиков, Зина Портнова, Валя Котик... К сожалению, в годы развала советской страны «умники» от либералов пытались разрушить и память о детях-героях, подвергнув сомнению их патриотические поступки. Попало ли в души современных детей зерно сомнения? Сложно сказать. В лучшем случае они просто даже не знают их имён, которые были на слуху у советских школьников (у бабушек и дедушек современной молодёжи).
По-разному складывалась жизнь детей военного поколения. Даже если они и не совершали подвигов, их надо уважать за то, что выпало на их долю. Это сейчас они живут в мирной обстановке, получают пенсию, которой большинство довольны. А почему? Да потому что к изыскам жизни не приучены с младенчества. Конечно, хотелось бы и им путешествовать, как европейским пенсионерам, пользоваться высокотехнологичной медициной, дорогими эффективными препаратами. Но увы...
Проект закона «О детях войны» подготовлен, но не рассмотрен Госдумой. Даже определено, кто относится к этому статусу — родившиеся в период с 1 января 1928 года по 2 сентября 1945 года. Хотя в ряде субъектах федерации приняты соответствующие законы, выплачиваются добавки к пенсии.
Время бежит.
Как ни печально, вслед за участниками войны начинают уходить из жизни и её малолетние свидетели.
Сегодня мы поблагодарим их за искренние рассказы о своей горемычной жизни в войну и, конечно, поздравив с Днём Победы, пожелаем здоровья и уважения в обществе.
Валентина ГОЛУБЕВА
Фото автора
Во имя Мира!
В который раз восстанет Воин
В рядах Бессмертного полка,
Что благодарным сердцем скроен —
Отчизны русской на века!
И вот опять листок бумажный,
Как голос памяти тех дней,
Доносит нам о самом важном
Скупые строчки новостей:
«Нас остаётся очень мало,
Снаряды кончились... Кольцо
Вокруг сжиматься быстро стало,
Бесстрашно смотрит враг в лицо...
Но... всем, кто нас... потом отыщет...
Всем передайте без прикрас,
Как бились мы, Господь не взыщет,
И... не исполнили приказ...
Не удержали мы позиций,
Не обеспечили «заслон»
От зла фашистской вереницы,
Ползущей к нам со всех сторон!..
Но мы за Родину сражались,
За новый день — для всей Земли...
Чтоб люди снова улыбались,
И мир, как Знамя, берегли!»
Завет потомкам! Смысл жизни:
«Гореть, чтоб свет нести другим!
Забыв себя, для счастья ближних —
Расстаться с самым дорогим!»
В который раз шагает Воин
В рядах Бессмертного полка,
Что благодарным сердцем скроен —
Во имя Мира на века!
Алексей ЕГОРОВ
