Рыбацкое счастье

</dt><dt style="text-align: justify;"><strong>Через две войны</strong></dt><dt style="text-align: justify;"> В альбоме семьи Ивановых тоже есть такие. На одной из них отец Веры Ивановны – Симанов Иван Симанович с боевыми товарищами в годы финской войны. «Фотография чудом сохранилась, - говорит она. - Когда отца призвали на финскую, мне было два года. Потом сразу – Отечественная. Мы жили в деревне Соловьево Волотовского района. Немцы пришли туда в августе, наш дом сожгли. Много тогда пришлось пережить. Потом была эвакуация. И первое мое воспоминание об отце – это, когда он приехал уже в 45-м из Сибири и привез нам с братом кедровых орехов».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">Иван Симанович был хорошим рассказчиком, но сразу после войны не хотелось, да и некогда было говорить о ней – надо было работать, растить детей. Когда же появились внуки, пришло и время вспоминать. Ему было о чем рассказать. Первой его войной была финская. «Служил он связистом в отдельном батальоне корректировки артиллерийского огня, - говорит старший внук Сергей. - Рассказывал о линии Маннергейма – оборонительной системе противника на Карельском перешейке. Она была очень мощная, поэтому бои здесь шли очень кровопролитные. Вспоминал такой эпизод: неподалеку от их месторасположения рос сосновый бор, а после артобстрела из этого леса даже на топорище палку было не найти. Ценой больших потерь удалось прорвать эту оборонительную линию. Морозы стояли крепкие. У финнов были сильные лыжные батальоны, снайперы, их звали «кукушками», многих убивали. Говорил, что горя хлебнули по полной». «Про «кукушек» тоже помню, - замечает Вера Ивановна. - Стреляли с сосен – страшно. У отца была с собой иконка и, что удивительно, говорил, с одной стороны убивают, с другой – я живой. Чудом уцелел». «А мне запомнился такой случай, - добавляет её муж Виталий Петрович. – Они были на передовой, финская линия обороны видна невооруженным глазом. Смотрю, говорит, там зашевелились, заходили – видно, какой-то чин приехал. Он взял винтовку, прицелился, а стрелял хорошо, и попал в одного. Ну, потом финны им и дали – такой артобстрел устроили! А ему еще досталось от командования».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">После финской войны мирная жизнь Ивана Симановича длилась недолго. Великая Отечественная вновь сделала его солдатом. Шли первые месяцы войны, их везли под Смоленск. «Дед рассказывал, что немецкие самолеты налетели на их колонну, как мухи, - вновь вспоминает Сергей. - Не убежать, не укрыться от них. Его ранило в бедро. Он пополз, чтобы хоть где-то спрятаться, и опять шрапнелью ему попало практически в то же место. Кость была раздроблена, и он очень долго лежал в госпитале в Бийске, это в Сибири. Раненая нога после этого стала короче – он получил инвалидность. Но до конца войны продолжал службу по охране объектов».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;"><strong>Рыбалка – в наследство</strong></dt><dt style="text-align: justify;"> Не в характере Ивана Симановича было считать себя инвалидом, да и нелегкое послевоенное время не позволяло. Семья была работящая – огород, хозяйство, рыбалка, охота. «В то время рыбалка была не столько удовольствием, сколько возможностью прокормить семью, - говорит Вера Ивановна. - Отец начал рыбачить с 9-ти лет. Он часто вспоминал, как бабушка его будила рано утром, ружье – на плечо и отправляла на озеро щук стрелять – когда та гуляет, близко подходит к берегу. А спать-то, говорит, хочется. Зайдет за двор, подремлет у стены – идти все равно надо».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">Привычка с детства к труду у Ивана Симановича осталась на всю жизнь. Когда семья в 1952 году переехала в Парфино, они и здесь держали небольшое хозяйство – поросят, кур, уток, сажали огород. Сам он пошел работать в пожарную охрану фанерного комбината, и за многолетний добросовестный труд занесен в Книгу почета предприятия.</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">По жизни с ним была и страсть к рыбалке, и она не могла не передаться внукам. Сегодня Сергей с Александром уже рыбаки с огромным стажем, который начинался под руководством деда и отца. Благодаря этому в доме на столе часто рыба: Вера Ивановна любит ее разную, в любом виде, и знает все тонкости не только приготовления, но и ловли. В этом деле она тоже уже ветеран – более двадцати пяти лет ездит вместе с мужем на рыбалку. Считает, что если эта страсть сидит в крови, то стоит лишь раз взять удочку. «У нас уже были внуки, и ребятишки созвали меня на рыбалку – весной клевала плотва. Говорю, дайте мне-то удочку попробовать. Поймала несколько плотвичек и все: рыбалка – любимое дело. Вначале ездили только летом, а сейчас и зимой».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">Теперь у Веры Ивановны есть полная амуниция для зимней рыбалки – прорезиненные бахилы, плащ, ледоруб, чемодан, удочки. И лунки сама сверлит – бывает, до 20 в день, и терпения как у истинного рыбака хватает. «Я встаю утром, у меня все болит – спина, ноги, руки. На речку приезжаем – ой, крутой берег, как спуститься? Делаю лунки одну, другую – пока не найду клев. Только рыбка клюнула – все, у меня ничего не болит. Такой азарт появляется – не передать. Обратно домой поднимаешься на берег в этой амуниции, думаешь – последний раз. А на другой день: «Ну что, поедем?» - «Поедем!».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">И «бороздит» их старенький мотоцикл зимой и летом ухабистые дороги, сугробы, ледяную гладь рек, непроезжую грязь. Не раз застревали, и Вере Ивановне приходилось быть толкательной силой. Всякое приключалось, и им легче сказать, где они не были за эти годы. Местные реки, озерки, заливы в устье, верховье Ловати знают хорошо, ездили и за Старую Руссу, и на Ильмень - любимых мест много.</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;"><strong>А судак был с валенок</strong></dt><dt style="text-align: justify;"> После поездки Виталий Петрович с присущей ему аккуратностью все фиксирует в дневнике рыбалки – где были, какая была погода, температура, сколько рыбы поймали. Поначалу с 1985 года, когда еще ездили с сыном, не всегда записывали, а когда к рыбалке пристрастилась жена, все регулярно заносится. Судя по записям, Вере Ивановне удача чаще улыбается: «17.01.99 – были у Второго Ровца, шел дождь, +1. Я поймал 12, маменька – 45». Записи в последующие дни месяца: «Я – 9, она – 49; я – 60, она – 154 (22 – на одного червяка)». 2012-й год: «13.01. +3, поехали на рыбалку, река еще не замерзла полностью, морозов выше 5º не было, поймали 3 кг густеры». И последняя запись: «8 марта – ездили на окуня в Верготь, я поймал – 13, она – 14».</dt><dt style="text-align: justify;"><br /></dt><dt style="text-align: justify;">В рыбацкой практике Ивановых, наверное, как и у всех, есть и чемоданы окуней, и одни ерши, и бешеный клев леща, и сорвавшаяся с крючка огромная рыбина. Вот ее-то Вера Ивановна никогда не забудет: «Купили мы «закидуху». Приехали на рыбалку. Забросили – не идет. Думаю, зацепила за бревно. Потянула еще – туго, но пошла. На берег-то вытащила – судак с валенок. А опыта-то еще не было, мне надо было резче его на берег, а он барахтался в грязи, прыгал и сорвался с крючка. Я думала, с ума сойду. Никогда не забуду эту рыбалку».</dt><dt style="text-align: justify;">Наверное, многим женщинам трудно понять восторг и то, какое удовольствие приносит это, как принято считать, мужское увлечение. Но, как и любое другое, это интерес, радость, положительные эмоции, отдушина для души. А еще - свежий воздух, движение, полезная пища. «Если бы ни рыбалка, зимой совсем засиделись и разболелись, - считает Вера Ивановна. - Это движение, это жизнь». </dt><dt><br /></dt><dt><strong><br /></strong></dt><dt style="text-align: right;"> <strong>Фото из семейного архива Ивановых</strong></dt></dl>