Ещё одним раритетным экспонатом пополнилась коллекция районного музея краеведения. Борть-колоду для пчёл, прообраз более позднего рукотворного улья, привёз в дар музею москвич Анатолий ЧЕРЕВАТЫЙ, краевед-любитель.
Известно, что первоначально пчёлы — до того, как их «приручил» человек — селились в дуплах деревьев. Двуногим сластёнам, чтобы добраться до мёда, приходилось валить дерево и выпиливать ту его часть (иногда длиною метра полтора), где располагались пчелиные соты. По этому «образу и подобию» стали строить жилища для одомашненных пчёл первые пчеловоды, именуемые бортниками. Борти сохранялись в арсенале пасечников и после изобретения современного улья. Теперь на один такой архаичный примитивный пчелиный домик могут обратить внимание посетители зала бытовых древностей нашего музея.
Но, надо сказать, дар музею был лишь попутной акцией москвича, любителя старины. Главная цель его визита в Марёво (уже не первого) — встреча с активом музея, местными «самостийными» краеведами на предмет оказания ими посильной помощи в поиске информации по интересующему гостя вопросу. А именно: Анатолий Прокофьевич (по совместительству — общественный помощник «администрации» Верхневолжского Ольгинского женского монастыря, находящегося недалеко от нас, в местечке Волговерховье) заинтересовался судьбой блаженного отшельника по имени Тимофеюшка, до войны проживавшего на границе Тверской области и Новгородчины, в районе озера Клопино. Район поисков на территории современного Марёвского района — деревни бывшего Радоховского прихода, давно превратившиеся в урочища: от Татаров и Манцов до Пустошки, Еськина, Плоского, Песчаниц, Леохнова, Зверева. Краеведа интересуют живые потомки людей, некогда населявших эту территорию.
С учётом того факта, что большинство вышеназванных деревень почили в бозе невдолге после войны, шансы спустя семь десятилетий отыскать «аборигенов» представляются весьма проблематичными. Однако это не останавливает москвича-краеведа. Анатолий Прокофьевич намерен и дальше по крупицам собирать фактический материал о блаженном, надеясь, в том числе, и на содействие марёвцев. Ему уже удалось выйти на контакт (через социальные сети) со знатоками-любителями, интересующимися стариной, в том числе и довоенной жизнью нашего лесного края.
Предположительно, Тимофеюшка был блаженным, то есть не был монахом одного из монастырей, располагавшихся на Селигере или Стерже, не имел духовного сана, но вёл монашеский образ жизни, что было достаточно распространённым явлением на рубеже XIX–XX веков. Родился он приблизительно в 1860‑х годах, был уроженцем тех мест, где впоследствии совершал отшельнический подвиг, и был известен не только в прилегающих районах Тверской области, но и на сопредельной Новгородчине.
Цель поисков — нахождение и фиксация максимального количества сведений о блаженном, установление точных мест его отшельнического подвига (как и места погребения) с перспективой установки памятных знаков и информационных сооружений на ключевых местах, связанных с именем Тимофеюшки.
По свидетельствам очевидцев, старожилов из числа жителей тех мест, отшельник обладал даром предсказания, помогал людям. Расположение его лесного скита люди старались держать в тайне. Попытки найти его землянку успеха не принесли.
Сведения о Тимофеюшке отрывочные.
«Да, был такой старичок. Жил в лесу. К нему ходили за советом. Что ни спросят, он всё угадывал, всё было по его», — вспоминает 90‑летняя жительница деревни Рвеницы. И далее: «Мама пришла к отшельнику. У него была вяленая рыба. Тимофеюшка разломил, дал ей со словами: «Поешь, душа моя, вижу — голодная». Сам есть не стал, только понюхал. Мама спросила: «Какая у меня жизнь будет?». Старец ответил: «Жизнь будет трудная, бедная, мужа твоего посадят в тюрьму за финансы, но ты его не ругай, он не виноват, в тюрьме будет недолго».
Чем же провинился мужик, сбылось ли предсказание Тимофеюшки? Цитирую дальше: «Отцу дали деньги для вербованных людей на проезд на стройку в Кингисепп. Деньги он раздал, а расписки не взял. Вербованные разбежались, никто на стройку не поехал. Виновным признали отца. Когда его приехали забирать, он спрятался под матрац. Я, маленькая девочка, плакала и просила не забирать отца. Милиционер говорит: «Не будем забирать, покажи только, где он». Ну я и показала. Отца арестовали, дали 7 лет. Маме добрые люди посоветовали — напиши бумагу. Она написала, что росла сиротой, вышла замуж, родила четверых деток, все маленькие, без кормильца помрём. Отца вскорости и выпустили».
По описаниям старожилов, Тимофеюшка жил «в подобии избы, полуземлянке на неких «возвышенностях» рядом с озером Клопино, в сосновом лесу. Место располагалось в пешей доступности от деревень Волговерховье, Вороново, Люшино, Палицы и других». Ближайшие к тем местам новгородские (марёвские) деревни названы выше.
Возможно, кто-то из пожилых, прочитавших заметку, попытается порыться в памяти, освежить полузабытую информацию, слышанную с детства от бабушек. Поисковику-краеведу важны любые сведения о блаженном отшельнике.
Анатолий КАСАТКИН
Фото автора
