Сколько удивительных людей я встречаю благодаря своему профессиональному пути. В минувшую пятницу мне посчастливилось беседовать с Евгенией Ивановной Ельпантифоровой, вчера ей исполнилось 90 лет!
— Откуда фамилия такая сложная? — не могла я не спросить.
— Это мужа фамилия, — ответила Евгения Ивановна, — моя-то простая была — Матвеева.
— Что Вы помните о своём детстве?
— Я теперь всё помню: до мельчайших подробностей жизнь вспоминается, и чем дальше по времени события эти были, тем лучше я их представляю. Мне было 2 года, когда отец умер, — начала она свой безыскусный рассказ, — нас у мамы шестеро осталось. А у мамы рука была испорчена — в молотилку попала, она хлеб на коне по деревням возила. Родилась-то я на хуторе Репище, а потом мы перебрались в деревню Лячка. Я до войны успела ещё два года в школу походить, это и было всё моё учение. Немцы наступали — мы в лес ушли, а потом и перед отступлением их в феврале тоже в лес упрятались и коров с собой увели. Утром увидели зарево, из леса вышли: от деревни только головешки тёплые остались, одна часовня посреди пожарища стояла. Нас расселили в соседней деревне по домам, а чуть весна настала — в окопах стали жить. Потом лес заготовили, мамин брат, он инвалид был, срубил нам дом. Немцы стояли у нас в деревне, но недолго, хотели строить узкоколейку с Лячки до Морино, лес рубили. Для начальства бункер соорудили из этого леса, коновязь около него была. Добровольцы, которые должны были дорогу строить, жили в сарае. И партизаны в наших лесах были, да тоже разные. Настоящие придут, перекусят, согреются — и в лес. А наши-то местные, что в лесу прятались, — придут, испечённый хлеб отберут, тёплую одежду заберут. А потом им почёт был после войны.
Война от нас отступила — голод настал. Знаешь, из чего мы хлеб пекли: собирали мох — сушили, дудки сушили, всё это толкли и опилки добавляли обязательно липовые — она мягкая, липа-то. Вафли пекли из картошки, найденной по весне на полях, растирали её пальцами и пекли вафли.
В школу я уж больше не ходила, надо было работать. Мы ведь раньше как работали — всё делали вручную, копали лопатами, зерно на себе носили, даже овёс и горох косили вручную. Денег нам не давали — трудились «за палочки». А вечером после работы-то такой ещё и на ракиту сходишь. Лыко драли — сдавали, хоть какую то копейку получали.
Жали серпами, лён руками тягали, косили. У нас хоть и маленькая деревня была, а косить выходили в 13 кос, дружно жили мы раньше. Хотя парни тоже хитрили: встанут первые на маленький круг и быстро его пройдут — отдыхают, а мы по большому кругу только прокос закончим — они уж встают. Я помню, как первый трактор у нас в деревне появился — НАТИ, он в поле поработает, его в деревню не гонят, два человека остаются в поле на ночь, сторожат дорогую технику.
Народ дружно жил: я помню, горючее возила на коне, колесо сломается, хорошо, если в деревне — мужики отремонтировать помогут, а надо, так и колесо дадут и поставят. На лесозаготовках в Регеле я была, на ферме работала — первотёлок раздаивала вручную. Навоз сначала выкидывали в окно, потом нам тачки дали, катали их по двору, это уже легче было. Даже на быке, помню, боронила, запрягут быка, а он от слепней как понесётся в кусты, его ведь не удержишь. Пятерых родила, ни с одним в декрете не была, недельку дома — и в поле на работу.
— Да вот вся моя работа, — с этими словами Евгения Ивановна достала заботливо перевязанный пакет. Бережно вынимаю награды. «Лучший звеньевой Новгородской области», 1964 год — такого звания удостоилась моя героиня за урожай льносемян по 5,3 центнера и тресты по 20 центнеров с гектара на площади 21 гектар. Медаль «За трудовое отличие», Медаль Материнства, медаль «Ветеран труда». Знак «Победитель социалистического соревнования»,1979 год.
— Работы и дома хватало, — продолжает Евгения Ивановна, — хозяйство держали, ведь надо было за год государству молока сдать 280 литров, 50 яиц, 10 кг мяса.
В Лячке мы долго жили, а потом колхоз нам полдома выделил в Светлицах, мы и переехали. Лячка совсем безлюдной стала, а теперь и нет её, все дома от бурьяна сгорели. В Светлицах когда мы жили, я уж на пенсии была, а всё работала уборщицей, ведь пенсия у меня небольшая получилась, на полеводстве больших заработков не было.
А сюда (в Выбити) меня дети не так давно переселили: говорят, удобнее им ко мне ездить, сынок дом отремонтировал. Вот я здесь и живу, с хозяйством небольшим пока сама управляюсь, дров куплю да и сложу потихоньку, в субботу баню натоплю — дети и внуки приезжают. Летом-то у меня всё хорошо, я на огороде целый день занята, а зимой все хвори наваливаются, так я стала с утра ходить гулять по деревне да вот вязанием занимаюсь — без дела сидеть не привыкла.
— Как кино я в юности любила! — вернулась Евгения Ивановна к прошлому. — Бывало, привезут в деревню фильм, все идут смотреть, по первости и в гумнах фильмы крутили. А теперь по телевизору что за фильмы? Я и не включаю его. Раньше всё про войну показывали, как немцы зверствовали, — правду показывали. У нас в Лячке престольные праздники были: Никола зимний и пятница Ильинская, много народу на праздник скопится, один к одному в гости ходили. Зимой скопище в доме устраивали, а летом на улице.
Несмотря на то что наукам поучиться не довелось, несмотря на постоянный тяжёлый физический труд, а может быть, благодаря всему этому полна Евгения Ивановна простой житейской мудрости, и речь её, так красиво расцвеченная местными диалектизмами, — очень грамотная. Очевидно было, что не собиралась она своей жизнью делиться, но рассказ получился искренний и понятный каждому.
— Жизнь моя нелёгкой была, а если б всё сначала повторить, я бы согласилась: как интересно жить было! — словно подвела итог нашего разговора Евгения Ивановна.
Ольга КАРПОВА
Фото автора
