В эти предъюбилейные дни заканчивается вручение ветеранам медалей «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1045 гг.».
Как мы уже писали, с этой целью в дом Веры Васильевны Аксёновой, что в деревне Танина Гора, нанёс визит глава района Владимир Иванов. Расставался он с хозяйкой дома весьма тронутым рассказом о её партизанской юности и фронтовике-отце, в 44‑м сложившем голову под Нарвой.
В очередной раз обратимся к судьбе Веры Васильевны и мы. Во‑первых, это нелишне в любом случае. Во‑вторых, она, похоже, — последняя из жителей района, с оружием в руках выбивавшая ненавистного врага из пределов родной земли.
Первые взрывы и выстрелы
Родом Вера Васильевна из деревеньки Перёдки, что в трёстах метрах от железной дороги. Тогда это был Большетеребецкий сельсовет. До войны успела одолеть семилетку, для чего ходила в неблизкое Людятино, а потом — в Подгорье. Летом 41‑го ей было шестнадцать. Впервые война явила свой страшный лик у той же железной дороги, близ села Михайловское. Они с матерью несли обед старшей сестре Шуре, мобилизованной на рытьё противотанковых рвов. Вдруг из-за лесной кромки вынырнул самолёт, от которого что-то отделилось. Успев привыкнуть к листовкам с воздуха, они подумали: надо приметить место, потом глянем, что там сбросили. И тут грохнуло на всю округу. Бомба! Они вжались в траву, по которой растекались остатки сестриного обеда. Отец, возглавлявший колхоз в Перёдках и Голубкове, тут же организовал эвакуацию односельчан на пяти конных подводах. Но в начавшейся неразберихе добрались только до Косицкого. Выстрелы погнали их обратно домой. Но и там картина была нерадостной: со стороны Турской Горки немцы с боем преследовали отступавших к Луге советских солдат. Через каких-то полчаса оккупанты были уже в Перёдках. Ещё не ведая, чем страшен фриц, сельчане предпочти укрыться за речушкой Киба в знакомой мшаре.
Сбежав из-под конвоя
И всё же на этом рубеже враг был задержан как минимум на две недели. А следом начались тяготы оккупации. Молодёжь как рабсилу немцы старались использовать вовсю. Девчат отправили под Колпино — гатить в болотах дороги с помощью сосновых брёвен и гравия. В конвое были злобно настроенные поляки. При этом не кормили совсем. Обессиленные девушки спасались росшей в болотах черникой. Два десятка отчаявшихся решились бежать, но по неопытности нарвались на немцев и были возвращены «хозяевам». Разгружали вагоны с цементом. Вера помнит, как им помогали испанцы в чёрной форме. Они учили обманывать конвой и даже пытались вместе с девушками ворочать неподъёмные мешки. Конечно, нестерпимо хотелось домой. И Вера с подругой Катей Рыжовой из Голубкова рискнули. Учтя первый опыт, шли, не таясь, дорогами, смешивались с жителями деревень, с помощью которых водили за нос многочисленных часовых. Господь их вёл, не иначе. Всеми правдами и неправдами добрались до Вяжищ, следом вышли в Несуж, а там и в Большой Волок. Потом на пароме через речку и — домой. Но и на родной порог непросто было ступить: в холуях у немцев суетились вездесущие старосты. Две недели мама прятала девчонок в соседнем мху.
Дотла сожжённая деревня
Неспроста впоследствии их деревню прозвали партизанской. Здешние юноши и девушки рвались в ряды народных мстителей. Старались наладить с ними связь, проверяли надёжность сельчан на случай ухода, вели разведку и готовились. Близость железной дороги позволяла отслеживать движение вражеских грузов. Именно после наводки самодеятельных разведчиков партизаны пустили под откос товарный эшелон на разъезде Кчера. Наутро немцы в назидание согнали к месту подрыва всю деревню. Раздали устрашающие листовки, заставили вырубить в придорожной полосе кустарник.
Долгожданные гости из леса явились сами: «Собирайтесь, пришло ваше время!». В ту ночь с представителями партизанского командования в лес ушли сразу восемнадцать молодых людей. В их числе была и Вера вместе с сестрой Александрой и братом Фёдором. Мама — конечно, в слёзы. Тем более что её предупредили: «Немедленно прячьтесь в лесу, немцы партизанских пособников в живых не оставят». И верно: ушли ребята в октябре 43‑го, а 7 ноября родная деревня Перёдки перестала существовать, заполыхав мстительным фашистским огнём. Немногим удалось унести ноги — немцы учинили погоню. Поэтому долго ничего не было известно о судьбе матери, которая бежала в лес вместе с девятилетней дочерью Людой. А деревню каратели сожгли дотла, даже захудалого сарайчика не оставили. По сей день там — только заросшие могилы...
Ходили мы походами...
Воевала Вера в отряде Пушкова, входившем в состав полка Алексея Тараканова 5‑й Ленинградской партизанской бригады. Какое-то время базировались в Пустошках, зерна поначалу хватало. А жители окрестных деревень, в том числе сожжённой Бляхино, ютились в лесных землянках. Действовали партизаны и под Лугой. Комиссаром отряда был Недельский, ставший после освобождения района первым председателем исполкома, хозяйственной частью заведовал Дорошенко. В памяти Аксёновой — нескончаемая череда боевых партизанских операций и походов, в которых она принимала деятельное участие. Помнит, как трудно было им, голодным и полуодетым, воевать против артиллерии, танков и даже самолётов. Тяжёлые, неравные бои шли у деревень Нежатицы и Павшицы. Помнит трагическое наступление на Уторгош, когда потеряли многих боевых товарищей. Помнит, как, истратив патроны и гранаты, попали в засаду четверо разведчиков, в том числе её односельчанин Николай Матвеев. Помнит, как нашли их исколотые штыками тела со связанными колючей проволокой руками и ногами, отрезанными ушами и языками. Вера сама перевозила их на лошадях, чтобы предать земле. По-мнит кровавые баталии за взятие станции Передольская. Той зимней ночью партизаны, окружив немецкий гарнизон, сполна отплатили захватчикам. Всё кругом полыхало. Но нужно было непременно взорвать железнодорожный мост перед Лёжно, чтобы не допустить подхода бронепоезда на подмогу врагу. Благодаря тому, что Вера с детства знала эти места, задание было успешно выполнено.
Горький привкус свободы
Немец до последнего гнал к Ленинграду эшелоны. Но у разъезда Кчера их неизменно ждали партизаны. Именно их усилиями эта линия снабжения почти перестала действовать. Наконец пришла радостная весть о прорыве блокады. А зимой 44‑го ближними лесами массово пошла на запад наша пехота. Вскоре враг был изгнан с батецкой земли. Но беды на этом не кончились. Вера, угодив под нещадную бомбёжку, получила серьёзное ранение головы. К тому же в лесу обнаружила зверски убитых в затылок своих дедушку и бабушку, родителей отца. Их нужно было предать земле у родной деревни. Официальной пометкой в партизанском удостоверении девушку освободили от марша на переформирование в Ленинград. А брат с сестрой попали-таки в город на Неве. Фёдора призвали на флот радистом, а Шура начала трудиться на станции Московская-Сортировочная, став впоследствии опытным железнодорожником. С тех пор они связали свою судьбу с Питером.
Вскоре, к великой радости, вернулись мать с младшей сестрёнкой. Это было очень кстати — рана головы требовала серьёзного лечения. А лекарство было простое — листья чёрной ольхи. Жить было негде. По первости ютились в бесхозном жилье в Радовеже. Сам Недельский распорядился: «Занимайте любой дом, всё равно пустуют». Но вскоре из заграничного полона массово вернулись прежние хозяева. Скитания длились, пока Вера не вышла замуж за Петра Аксёнова, молодого парня из деревни Танина Гора.
Вчера, сегодня, завтра...
Не забыть ей голодные послевоенные годы в деревне. Не счесть трудов и тягот той поры за пустые «палочки» трудодней — и в колхозе «Эдази» у местных эстонцев, и в ставшей потом родной Таниной Горе. Впоследствии косицкий укрупнённый колхоз «Парижская коммуна» под руководством Рудольфа Измайлова трудовыми достижениями гремел на всю округу. Есть в этих достижениях и вклад Веры Васильевны. Долгое время она работала бухгалтером по учёту труда. На пенсию вышла в 1980 году.
Отца, спешно призванного в 41‑м на фронт, так больше и не видели. До снятия блокады он воевал под Ленинградом. Потом с боями даже дошёл до Луги. Но вернуться домой было не суждено. Как сообщалось в скупой похоронке, погиб 17 февраля 1944 года в жестоком бою на эстонской земле. В областной Книге памяти значится, что рядовой Василий Яковлевич Александров захоронен юго-западнее Нарвы.
Она не сдаётся годам. По просьбе извлекает из коробочек медаль «За отвагу», орден Отечественной войны, памятный знак «Ленинградский партизан», медаль Жукова, знак «Фронтовик 1941–1945 годов», медаль «Ветеран труда», добрый десяток юбилейных наград, включая последнюю. Поговорив о житье-бытье, здоровье, пенсиях и текущей политике властей, она провожает очередного гостя с явным сожалением. Но будут ведь и новые встречи. Они обязательно будут.
Олег ПЛАТОНОВ
Фото автора
