Неизбывная быль бытия

Честь и слава бывшим народным мстителям, подпольщикам, героям послевоенного разминирования, блокадникам и узникам. Непосредственных участников боевых действий и вовсе можно пересчитать на пальцах двух рук…</p> <p style="text-align: justify;"><br /><strong>Память, память, <br />ты же можешь, ты должна…</strong><br />Житель деревни Чёрная Егор Антонович Чередниченко заметно разволновался, когда к нему в дом нагрянула целая делегация из райцентра — председатель комитета соцзащиты Римма Пентешкина, начальник отдела Пенсионного фонда Галина Пальчикова и автор этих строк. В мае солдату-победителю исполнится 91 год, и память тает вместе со здоровьем. Воспоминания почти не даются ветерану. Положение во многом спасает радушная хозяйка дома Нина Александровна. Она тоже ещё ребёнком сполна хватила горюшка в войну. Её родной Харьков не раз переходил из рук в руки, и битва за этот город — не самая славная страница в истории Красной армии. Но мы приехали к Егору Антоновичу, и мгла давних событий потихоньку стала рассеиваться общими усилиями…<br /><br /></p> <p style="text-align: justify;"><strong>…Когда и воронка — не спасение</strong><br />На свет он был явлен в небольшом посёлке на украинской Луганщине. В 36‑м окончил семилетку, тянул лямку в армии. Фронтовая жизнь началась, когда рядовой Чередниченко 4 февраля 43‑го принял присягу в составе 117‑го стрелкового полка. А потом, как в известной песне, пол-Европы прошагали, полземли… Может показаться, что служба поначалу выдалась «непыльная». Он заведовал хранилищем артиллерийского склада. Но расслабляться не доводилось. Бесконечные грузовики и подводы под погрузкой, постоянная передислокация, грозные телефонные звонки с требованиями срочности поставок, нервные нарочные с боевых позиций, точечные бомбёжки и обстрелы. Надо ли объяснять, что такое попадание в артсклад? Часто воевать приходилось среди свежих воронок, в спасительную неуязвимость которых (второму разу не бывать) верили свято. Но на войне неуязвимость относительна. Пережил боец и ранение, и лечение в госпитале.</p> <p style="text-align: justify;"><br /><strong>Сидеть в окопах было некогда</strong><br />Он уже был стрелком 213‑го полка, когда развернулись нещадные баталии в Венгрии. Его третий Украинский фронт неудержимо рвался на запад. Но бои за стратегический плацдарм у озера Балатон потопили в крови скорые планы нашего командования. Окопной жизни практически не было — из-за невозможности манёвра то и дело шли в лобовую атаку. Почему-то хорошо запомнил тяжело раненого незнакомого бойца, которого, усадив на винтовку, долго пёр на спине, пока, обессилев, не сгрузил его в попутную телегу. Здесь же, на мадьярской земле, Егор повстречался с младшим братом. Даже перекурить не успели. Кратко обнялись и расстались с твёрдой верой в скорую встречу. Но встрече этой не суждено было сбыться. Потом дороги войны привели Егора на Балканы. Однако, как в песне поётся, хороша страна Болгария, но… Окончание воинской службы для Чередниченко, судя по записям в военном билете, датируется сентябрём 45‑го.</p> <p style="text-align: justify;"><strong><br />Пришёл солдат с фронта</strong><br />Послевоенная родина встретила солдата неустроенностью, голодухой и отсутствием жилья для большой семьи. Переиначиваться было непросто, но нужно было приставать к какой-то профессиональной «пристани». И Егор, недолго думая, окончил Луганскую школу техников‑строителей. Это стало отправной точкой для его дальнейшей судьбы. Уж чего-чего, а новоселий он обеспечил великое множество. Вот последовательность записей в трудовой книжке ветерана, начиная с 47‑го года: техник строитель, дорожный мастер, мастер по строительству, технорук-бригадир каменного карьера, учитель проф­техобучения в школе, мастер строительного управления, мастер-технолог. И на пенсии без дела не сидел, трудился оператором котельных. Исполнительный и добросовестный по природе, он и на трудовом поприще сумел показать, что такое настоящее чувство долга.</p> <p style="text-align: justify;"><br /><strong>И душа с душою говорит…</strong><br />В наших краях он впервые появился шестнадцать лет назад, решив навестить жену бывшего друга. Нина Александровна давно числит себя петербурженкой, но все последние годы живёт в ставшей ей родной деревне Чёрная. Оба вдовые, они нашли своё негромкое, но прочное семейное счастье, исполненное тёплой привязанности и взаимного уважения. Свои заботы они привычно делят с чаяниями детей и внуков, которые тоже неизменно любят своих стариков. Уютный дом, 35 соток огорода. Нине Александровне не дашь её лет. Моложавая и деятельная, она по-прежнему сполна успевает по хозяйству, стряпает замечательные кулинарные заготовки. И трогательно ухаживает за Егором Антоновичем. Ничего не попишешь, инвалид войны второй группы свою человеческую норму выработал сполна. В былые годы, когда силы позволяли, в канун праздника Победы он охотно встречался с местными ребятами из Городенской школы. Хранит их немудрёные подарки наравне с наградами.</p> <p style="text-align: center;"><strong>* * *<br /></strong></p> <p style="text-align: justify;">Нина Александровна достаёт из коробочки орден Великой Отечественной войны, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией», юбилейные награды. Нет, не ради этой позолоты жил и трудился 91‑летний ветеран. По зову Родины он воевал, не щадя себя, и строил, не марая рук халтурой. Подвиг человеческой жизни вырастает из совести. А это субстанция неизбывная.</p> <p style="text-align: right;"><br /><strong>Фото автора</strong></p>