Солдат-дальневосточник

</p> <p style="text-align: justify;"><br />Русских солдат-освободителей большая часть прибалтов начала считать оккупантами и колонистами.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Алексей Фёдорович СИЛИН — уроженец Тамбовской области, демобилизовавшийся в 1950‑м году после почти восьмилетней службы, прошедший половину Отечественной, молниеносную советско-японскую. В 50‑х после окончания Саратовского нефтяного техникума и получения специальности техника-геофизика был направлен военкоматом в Рижское высшее военно-авиационное училище. Затем руководил учебной подстанцией, был главным метрологом контрольно-измерительных приборов мебельного производственного объединения «Рига». Почти полвека прожив в латвийской столице, в этом году вынужден был вернуться в Россию, где у него нет собственного жилья. Сейчас он временно проживает в деревеньке Островня Молвотицкого сельского поселения.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Непокорный ёршик седых волос, трогательный, немного по-детски наивный взгляд голубых глаз: и кто бы предположил, что Алексей Фёдорович хлебнул не один фунт лиха за свой 86‑летний путь жизни. Повидал на своем веку и радость, и горе. Видел он и смерть однополчан, и пленение врагов.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Родился Алексей Фёдорович в Кирсановском районе Тамбовской области, учился на «отлично», мечтал стать врачом. Но война разрушила все планы.</p> <p style="text-align: justify;"><br />С горечью ветеран вспоминает, как началась война. Жарким июньским днём по уличному громкоговорителю услышал он, пятнадцатилетний мальчишка, выступление Молотова о том, что германские войска перешли границу, вероломно нарушив пакт о ненападении. Помнит, как плакали женщины, зная, что сыновей и мужей не сегодня-завтра призовут на службу. Юный Алексей остался за старшего в семье, на нём лежала ответственность за мать и трёх младших братьев и сестру. Отца с первых дней войны призвали в связисты. Уже потом, по возвращении домой, он узнает, что отец, попав в окружение, оказался в плену, откуда в итоге бежал, и поскольку хорошо разбирался в электричестве — благополучно преодолел преграду из колючей проволоки с электрическим током. Придя к своим, конечно же, попал под подозрение. Но ему повезло — один из высших офицеров посоветовал не упоминать о факте попадания в плен. Так и выкрутился из этой передряги. В феврале 45‑го рядом с ним разорвалась мина, но израненный солдат остался жив.</p> <p style="text-align: justify;"><br />В 43 - м призвали в армию и Алексея. Сначала Западный фронт, затем, почти сразу же, — Забайкальский, охранять дальневосточные границы.</p> <p style="text-align: justify;"><br />— Здоровье у меня было отличное, — вспоминает Алексей Фёдорович. — Но было как-то не по себе. На Западе кровопролитные бои, а нас здесь кормят и учат. Только по радио узнавали об успешном наступлении наших войск, об освобождении всё новых городов и областей. Бойцы заваливали командиров рапортами с просьбой отправить на фронт. Но командиры были непреклонны: вы нужны здесь, Сталин знает, что делает. Да, в общем, мы и сами, конечно, понимали, что восточную границу надо крепко охранять. И только сильные наши войска на Востоке были гарантией того, что японцы не перейдут границу СССР. Несмотря на то, что никто ничего не говорил конкретно, мы чувствовали, что войны с Японией не миновать.</p> <p style="text-align: justify;"><br />И встретив долгожданный День Победы с великой радостью, солдаты-дальневосточники знали, что для них война ещё не закончилась. У наших границ в Корее, Маньчжурии были сосредоточены большие воинские подразделения японской армии самураев, в том числе миллионная Квантунская армия в Маньчжурии.</p> <p style="text-align: justify;"><br />— Мы усиленно готовились. Когда с запада стали прибывать войска, орудия, танки, самолеты, никаких сомнений больше не было: все поняли, что надо ждать со дня на день приказа о наступлении. Вскоре и был получен приказ двигаться в тыл японцев. Я был в стрелковом полку, в пулемётной роте. Шли мы через пустыню Гоби, Монголию, горный хребет Большой Хинган. Пустынная жара была страшная. Песок был везде: в сапогах, гимнастёрке, ушах, волосах. Воды — огромный дефицит, есть не хотелось, мучила жажда. Тельняшки у некоторых бойцов в прямом смысле расползались от пота. В основном везли снаряжение на ишаках, поскольку техника не везде могла пройти, в горах переходы очень узкие, опасность оказаться в пропасти была почти на каждом шагу. Японцы — достойные враги — воевали с фанатизмом. А над достойным соперником одержать победу — двойное наслаждение, — ведёт свой рассказ Алексей Фёдорович.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Это была поистине молниеносная кампания. Квантунская армия, которую полтора десятилетия готовили для нападения на Советский Союз, была уничтожена. 2 сентября подписан акт о капитуляции, но служить Алексею Фёдоровичу ещё оставалось до 1950 года. Прослужив в знаменитом Порт-Артуре ещё пять с небольшим лет, вернулся домой в звании старшего сержанта.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Калейдоскопом мелькают события, имена, даты… Обращают на себя внимание руки ветерана — суровые нити вен, которые едва заметно вздрагивают, выдавая волнение.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Мечте стать врачом не суждено было сбыться. Вернулся солдат с войны в ноябре — занятия уже шли три месяца. Следующего года дожидаться не стал и поступил в нефтяной техникум, где завуч заведения, сам хвативший не один фунт лиха на войне, позволил начать учиться с опозданием. Затем последовало направление в Ригу, как сказано выше, женитьба, дети, внуки… и «департация» на историческую Родину, куда, в общем-то, всегда тянуло русского воина-дальневосточника. Очень хочется верить, что свой век ветеран, имеющий помимо множества наград и орден Отечественной войны, будет доживать в собственной квартире, выделенной ему государством.</p> <p style="text-align: right;"><br /><strong>Фото автора</strong></p>