«Мы опять поля распашем…»

<p style="text-align: justify;">— В нашей деревне Междуречье колхоза не было, каждая семья обрабатывала свою полосу. У нас сестра пахала, потом меня научила. Мне было пятнадцать лет, когда я за плуг встала, а в шестнадцать уже с мальчиком стала дружить. Он меня замуж звал, да сестра не разрешила, пока мне 18 не исполнится. Когда его в армию взяли, писал мне письма. Поначалу мне их сестра читала и писала ответы. Я‑то безграмотной была, в школу не ходила: мама заболела, не до ученья было. Потом уж научилась читать, писать кое-как и сама ему отвечала.</p> <p style="text-align: justify;">Исполнилось Татьяне восемнадцать лет, вышла она замуж и переехала к мужу в Жуково‑Дуброво. Свекровь приняла её как родную дочь, жили вместе мирно. Татьяна стала работать в колхозе.</p> <p style="text-align: justify;">— И за плугом ходила, и молотила. Лён на себе в Волот носили, а оттуда зерно. Два мешка свяжешь и на плечо: один на спине, другой на груди. Машин не было, всё на себе таскали. Муж раз насыпал 6 пудов зерна в мешок, принёс с гумна и упал возле порога, повредил ногу. Его из-за этого на фронт не взяли, когда война началась.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Время потерь</strong><br />В первых числах декабря 41‑го в семье Татьяны родился второй ребёнок, а через несколько недель забрали мужа.</p> <p style="text-align: justify;">— Кто-то донёс немцам, что он до войны был председателем сельсовета. Когда мужа увезли, пришли в дом каратель с переводчиком. Немец так сильно ударил меня, что я упала. «Надо её повесить», — говорит. Его переводчик спрашивает: «А как же маленький?» «Сдохнет!» Я лежу, сестра на руках малыша держит, Ваня рядом стоит. Он после этого несколько дней не разговаривал…</p> <p style="text-align: justify;">Чудом оставшейся в живых Татьяне предстояло вынести ещё много испытаний. Дом заняли немцы, а она с семьёй ютилась в подвале.</p> <p style="text-align: justify;">— Как-то немец корову со двора вывел, а я на коленках за ним: «Миленький, отдай! У меня мама больная, двое детей!» Отдал. Сказал: «Вместо неё курицу дашь». Я ему большую полную яиц кастрюлю из подвала вынесла, а курицу не взял.</p> <p style="text-align: justify;">Младшего сына Татьяна похоронила, когда ему было девять месяцев: заболел, а врачей рядом не было. Так же как все, она ходила чистить дороги, сажала огород и сеяла зерно и лён на своей полосе. И рисковала…</p> <p style="text-align: justify;">— За огородом у нас стоял стог сена. Там, в вырытой норе, прятался наш солдатик, сбежавший из плена. Я ему еду тайком носила, а когда немцы куда-то уехали, баню ночью стопила. Потом он к партизанам ушёл.</p> <p style="text-align: justify;">В конце февраля 44‑го немцы, отступая под натиском наших войск, согнали жителей деревни, кто не успел спрятаться, в один дом. Хотели сжечь, да наши солдаты вовремя подоспели.</p> <p style="text-align: justify;">Татьяна с семьёй пряталась в окопе, когда вернулись — почти все дома сгорели, лён весь сожжён.</p> <p style="text-align: justify;">После освобождения стали налаживать жизнь в колхозе. Татьяна отдала на посевную из своих запасов полпуда ячменя, два с половиной пуда пшеницы, пуд гороха. Трудно было молодой женщине. Написала она заявление, чтоб оказывали помощь на ребёнка. Начальник райсобеса — дальний родственник, отказал: «Мать молодая, заработает».</p> <p style="text-align: justify;">— Я тогда сильно обиделась и сказала, что сама выращу настоящего советского труженика, а не тунеядца. Всё справляла одна. Бывало, навоз нагружу на половик и на огород везу. Носить-то на носилках не с кем. Сын потом удивлялся: «Мам, как ты одна справлялась?!»</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Новая жизнь</strong><br />Семь лет ждала она мужа или хотя бы весточки от него. Его сёстры, видя как ей тяжело без мужика в доме, посоветовали выйти замуж. Подумала-подумала, да и согласилась. Нашёлся человек в посёлке. Взял он расчёт в конторе и устроился работать в колхозе. Немного погодя, продали дом Татьяны, купили другой в Сухареве и перевезли его в Волот.</p> <p style="text-align: justify;">— Дом ставили зимой. Мха не было, так мы венцы худой паклей со льнозавода прокладывали.</p> <p style="text-align: justify;">Муж на работу уйдёт, а я крышу щепой крою. Работала я и в милиции, и в магазине: убиралась, почту по адресам носила. Скотину держали, огород сажали, сад большой был. Справлялась. И весёлая была, песни пела. Мне, бывало, говорят: «Тебя песня и держит».</p> <p style="text-align: justify;">Сын Иван выучился, отслужил три года в армии. Ему предлагали остаться там работать, но он вернулся к матери. Проработал 11 лет в «Сельхозтехнике», потом перешёл на молокозавод, а после в Новгород переехал.</p> <p style="text-align: justify;">— Позвал меня к себе жить. Я поехала. Думала поживу, но через неделю заскучала. Выгляну в окно — люди ходят все чужие, поговорить не с кем. Вернулась домой, тут все знакомые.</p> <p style="text-align: justify;">Жить одной пожилой женщине тяжело. Посоветовали ей пойти в Дом ветеранов. Приехала сюда Татьяна Ивановна, посмотрела — понравилось.</p> <p style="text-align: justify;">— Мне разрешили своё постельное бельё привезти, покрывало. Люди здесь хорошие, добрые, внимательные, что ни попросишь — сделают. Ухаживают. Сын каждый месяц приезжает, звонит часто. Всё хорошо, только возраст уже… Это в молодости мы устали не чувствовали, а сейчас — ноги не ходят, вижу плохо.</p> <p style="text-align: justify;">Татьяна Ивановна живёт здесь десять лет. Человек она общительный, весёлый. Стихи читает не только соседкам по комнате, но и на праздничных концертах в Доме ветеранов выступает. Когда позволяет погода, любит посидеть на крылечке, на свежем воздухе.</p> <p style="text-align: justify;">Возвращаясь, я ещё долго вспоминала, с каким задором она читала «Летней ночью на рассвете…» и «Мы опять поля распашем…». Всё-таки русские женщины удивительные создания — ничто их не может сломить.<br /><br /></p>