«Тридцать два года, восемь месяцев и один день…»

<p style="text-align: justify;">Теперь, спустя годы, мне очень жаль, что  встреч наших было не так много. Ведь мы все спешим куда-то, вечно не хватает времени. А потом вдруг оказывается, что «нельзя объять необъятное». Но я попытаюсь, тем более, что в моей жизни воспоминания  о Вадиме Борисовиче Шварц (он сам всегда говорил, что его фамилия не склоняется) присутствуют постоянно. И на это есть веские причины.</p> <p style="text-align: justify;">Известный краевед и не менее известный мастер на все руки, чудовский Кулибин, родился 6 апреля 1928 года. В день своего рождения, в 2006 году, он ушел от нас в вечность. <em>«Хороших людей помнят долго»,</em> – написал он в одном из своих рассказов. Сам же он был не просто хорошим человеком. Он был яркой индивидуальностью, личностью неординарной, штучной. И это влекло к нему всех, с кем он знакомился. Мне кажется, восприятие им жизни, как велит совесть и душа, определило его судьбу. Судьбу непростую, полную лишений, испытаний войной и голодом, а потом любовью. Теперь можно сказать: испытания он выдержал с честью, оставаясь мужчиной. И та, которая была рядом с ним последние почти тридцать три года, понимала, как много он для нее значил. Она всегда знала, что он уйдет раньше, и старалась быть готовой к тому. А он старался неизбежность своего ухода скрасить своеобразным и неповторимым юмором. Бывает и так. Впрочем, история Людмилы и Вадима Шварц сама по себе  явление не частое. Особенно в условиях нашего маленького города. Так случилось, что рождалась и крепла она на моих глазах.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>«Так много лет прошло с тех пор…»</strong><br />Это строчки из стихотворения Людмилы, которое она написала в октябре 1999 года и посвятила мужу. Уже тогда оба понимали, что времени у них совсем немного. И сказывалась не только большая разница в возрасте, но и  болезнь мужа, два перенесенных инфаркта, после которых врачи советовали ему бросить курить, выпивать и на женщин смотреть поменьше. «А зачем тогда жить?» – смеялся Вадим Борисович. Шутник был. Вот и с Людой познакомились шутя. Ему в ту пору было 46 лет и два неудавшихся брака позади, а ей – всего 18. 5 августа – день, который они запомнили оба и с тех пор отмечали ежегодно, как самый главный в своей жизни. Но тогда ни о какой любви речи не шло. Вадим Борисович понимал, что Люда очень молода, по возрасту, он ей в отцы годится,  дочке Нине почти ровесница. А Людмиле было просто очень интересно: увлекали его рассказы, беседы обо всем, необычные суждения. По её признанию, слушала его с открытым ртом, и время неожиданных и коротких встреч пролетало очень быстро. И только потом она почувствовала, что ждет этих встреч, они с каждым днем становятся все необходимее. Но только  вот как  быть с этой громадной разницей в возрасте? Есть от чего задуматься. Двадцать восемь лет – это целая жизнь. Но наступал новый день, и она вновь ждала встречи.</p> <p style="text-align: justify;">В далекие семидесятые им предстояло выдержать испытание любовью. Я помню это время. Тогда Люда пришла на работу в типографию. В память врезался эпизод: Людмила сидит и фальцует газету, а вокруг неё сгруппировались типографские пуританки. Я зашла в цех, когда воспитательный процесс был в самом разгаре, и разве что ленивый не принимал участие в дебатах. Обсуждалось все и вся. Люда в разговоре не участвовала. Она молча делала свое дело. И это было терпение молодой, но уже мудрой женщины. Теперь, встречаясь, мы вспоминаем то время. Я, когда Вадима Борисовича увидела, очень удивилась её выбору. Она – стройная, красивая, глаза зеленые, ладная, быстрая, ловкая. Он – коренастый, в очках, да и лысинка уже не просто проглядывает… Одним словом,  не понимаю, что она в нем нашла? К тому же женат (хоть и не живут вместе), дочка Нина, с которой знакома. И зачем ей такая головная боль? Так я сама с собой рассуждала. Люда вскоре из типографии уволилась, и мы долго не общались. Но встреча, после которой я в корне поменяла свое  мнение и попала под обаяние этого непредсказуемого человека, все-таки произошла.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>«Будет Вадим. И точка»</strong><br />Шли годы. Я слышала, что Люда и Вадим Борисович вынесли все перипетии судебных и административных разборок и несмотря ни на что,  узаконили свои отношения. Встречая Людмилу на улицах, я видела, что она счастлива. Он, по ее признанию, стал не только мужем, но и настоящим другом, понимающим, чутким. А еще Вадим Борисович учил ее многому, что умел сам. Людмила стала отличным водителем: лихо управляла не только автомобилем,  но и трактором, разбиралась в тонкостях автодела и механики, в которой Вадим Борисович был непревзойденным мастером (об этом до сих пор вспоминают многие чудовцы). И вместе им, как и в первые дни знакомства, было очень хорошо.</p> <p style="text-align: justify;">В моей жизни тоже произошли перемены – у меня родился сын. Имя ему я выбрала заранее. Но не тут-то было! Свекровь моя Анна Ивановна Белогина (светлая ей память), принимая малыша, сказала тоном, возражений не терпящим: <em>«Будет Вадим. И точка». «Ну почему?»</em> – только и смогла выдохнуть я. И тут оказалось, что много лет назад на  станцию Торфяное, где она служила начальником, приезжал киномеханик, кино крутить. Догадались, кто это был?  Да, Вадим Борисович Шварц. <em>«Он был такой красивый», </em>– мечтательно сказала моя, отнюдь не романтичная, Анна Ивановна, –<em> и тогда я решила, что будет в нашей семье Вадим. Но Саша и Алла у меня уже были, и больше детей Бог не дал». </em>Возразить я не посмела. Так в моей семье появился сын Вадим («смутьян»), названный в честь Вадима Борисовича. Спустя много лет я рассказала ему эту историю, и он, смеясь, ответил, что слышал её от людей. Мы тогда случайно встретились на кладбище. Я пришла убирать перед Покровом могилу мамы, а Вадим Борисович с Людмилой – к своим знакомым. Мы разговорились. Вспоминая близких, говорили обо всем долго-долго. За разговорами и воспоминаниями не заметили, как стемнело. И вот тогда я сказала Людмиле, что теперь её понимаю. Обаяние Вадима Борисовича было таким, что не попасть под него просто невозможно.</p> <p style="text-align: justify;">Когда вышла книга Шварца в первом издании, он, встретив меня на улице, подарил экземпляр. Но  приятельница-экскурсовод так ею зачиталась, что попросила на время себе. Читает до сих пор. Мне жаль, что только теперь, когда нет уже этого удивительного человека, я рассказываю о нем и немногих эпизодах его судьбы.</p> <p><strong>«Но не сломило ни одно ненастье твой дух и веру в собственное я»</strong><br />Это  опять из стихов Людмилы. Каждая строка, написанная её рукой, – память о муже. Мы тоже забыть его не можем еще и потому, что он оставил нам свою книгу «Чудовские были». Одна моя землячка сказала о книге: «Он написал так, как мы живем. Всё правда. Вот только не каждый эту правду сказать может».</p> <p style="text-align: justify;">«Чудовские были» – большая книга, более 400 страниц, каждая из которых дышит. И неважно, рассказ это, написанный живым языком, или исторические исследования, краеведческие материалы. Читая я, словно живых, вижу его героев. Как книга появилась на свет? В предисловии краевед Валентин Николаевич Папешин пишет:<em> «В ходе завязавшейся беседы, темой которой было довоенное Чудово, Вадим Борисович рассказал нам, как выглядел город до войны, что и где находилось, где он раньше жил с семьей. Память у него оказалась очень хорошей. Он до мелочей все помнил. Рассказал он и несколько эпизодов из своей жизни… Его рассказы нам  очень понравились, и мы посоветовали Вадиму Борисовичу написать их. Так родились его первые рассказы: «Матрена Михална», «Счастливое детство» и другие…». </em> Мы – это Валентин Николаевич и Нина Борисовна Григорьева. Людмила поддержала любимого мужа. Первая книга, да и вторая тоже изданы на средства самого Шварца. Помогала в работе над изданиями дочь Папешина  – Ольга. С первой же страницы мы попадаем в мир людей, казалось бы, незнакомых, но все настолько близко и понятно, будто знал их всю жизнь. Говорят, <em>«все гениальное просто». </em> Вот и в «Чудовских былях» просто, искренне и незатейливо описана  жизнь в то очень трудное, горькое и смутное время. Читаешь, и оторваться невозможно. И не сдержать эмоции. Над некоторыми рассказами я не просто плакала,  выла в голос от невозможности что-то изменить. Рассказ «Монголка» – потрясение. Первая встреча мальчика-подростка с жестокостью, когда убивают друга – лошадь Монголку. Сколько бы раз не перечитывала это – слез сдержать не могу: <em>«…Во мне словно что-то оборвалось, ощущение было такое, как будто я потерял самое дорогое для меня. Не сразу дошло, что не стало у меня близкого и верного друга – Монголки… Впервые я столкнулся с такой жестокостью по отношению к животным. Ведь Монголка 18 лет возила непосильные тяжести за мерку овса и охапку сена, а когда состарилась, стала никому не нужной. Жестоки  люди! Да и у людей так бывает: выжмет государство или еще кто за гроши из человека все силы и отправляет его на «заслуженный отдых», кинув вдогонку грошовую пенсию. И как в той песне, которую пел недавно на рынке безногий инвалид: «Ковыляй потихонечку, доживешь как-нибудь!...». </em>Такая она, правда жизни. Жизни не приукрашенной, не лубочной, а той, которой мы жили да, что греха таить, живем и сейчас. Все написанное нашим самобытным и, по моему мнению, народным писателем Вадимом Шварцем мне близко, дорого и созвучно душе. Большинство из тех, кто прочел эту книгу, говорили то же самое.  Есть у меня и любимые рассказы, которые особенно затронули, например,  «Лариска-музыка». Полный трагизма рассказ о талантливой девочке-музыкантше, умершей в эвакуации от непосильного труда и голода, – боль, которая не забывалась все годы: <em> «…Я тебя никогда не забуду! Настанет время, и я расскажу хорошим людям о тебе!».</em> Он выполнил свое обещание.  Вадим Борисович был человеком слова и дела.  Это отмечали все, кто его знал. Много переживаний выпало на его долю, но ни одно не сломало веру в то, что все беды преодолимы. Особенно,  если рядом человек, который не просто любит всей душой, а понимает и поддерживает.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>«Но больше всех тебе я благодарна…»</strong><br />Так Люда написала своему мужу. Они прожили вместе большую и интересную жизнь, выдержав испытания, что посылала судьба. Это было непросто. Но все преодолимо, если остаешься человеком.</p> <p style="text-align: justify;">Мой рассказ будет  неискренним, если не вспомнить вторую жену Вадима Борисовича – Екатерину Васильевну, мать единственной дочки Нины. Так сложилось, что после развода, она жила в одной половине дома, а в другой – новая семья. Всякое случалось за эти годы. Но время все расставило по местам. Обида, может быть, и осталась, но её старались не показывать, а потому с годами все плохое ушло. И все дни рождения Вадима Борисовича они отмечали вместе за семейным столом. Екатерина Васильевна из жизни ушла первой.</p> <p style="text-align: justify;">6 апреля, в день рождения, не стало и нашего талантливого земляка. Не выдержало сердце. Мир для Люды опустел. Будучи человеком деятельным и активным, она успокоение искала в работе, которой нагружала себя так, что вечерами валилась с ног от усталости. Ночью приходили сны и воспоминания, Людмила словно проживала жизнь с ним заново. Вот она, молодая и доверчивая, выходит замуж. Вот они вместе думают, как прожить в лихие девяностые, и находят выход. Покупают трактор, берут землю, сажают картофель, заводят поросят, кур… Вот она на тракторе пашет, а он рядом. Выстояли, пережили трудности, урожай небывалый собрали... Тикают в доме часы – творенье рук Вадима Борисовича. Их в доме много, и они уникальны, ведь мастер, их собравший, тоже был уникальным.  Звезда его ушла в другие измерения, но не погасла, ведь его помнят и, я верю, будут помнить долго.</p> <p style="text-align: justify;">Поводом для написания этой публикации послужил звонок  из ВГТРК «Россия – Санкт-Петербург», где работает мой сын, названный в честь Вадима Борисовича. Корреспондент Юлия Васильева заинтересовалась жизнью и творчеством нашего земляка, его работами по краеведению. Она позвонила и попросила достать его книгу. Оказалось, что это не так просто. В библиотеке она – только в читальном зале (подарок автора), следовательно, на руки не выдается.  После этого звонка мы и встретились с Людмилой Дмитриевной Шварц, удивительно стойкой и очень доброй женщиной. И я смогла выполнить то, что хотела давно: рассказать о большой любви, что  32 года, восемь месяцев и один день озаряла теплом, счастьем и светом двух людей. Мой рассказ –  всего лишь маленькая песчинка в  большом море их жизни. Но я теперь очень хочу, чтобы книга «Чудовские были» была переиздана, ведь в нашем городе немало состоятельных земляков, которые могут подарить новую жизнь замечательной книге, написанной талантливым и одаренным человеком. Это будет лучшим памятником для него и дорогим, нужным подарком читателям. Я мечтаю, чтобы с его творчеством познакомились не только чудовцы, ведь на страницах книги – правда о жизни целой страны. А еще я мечтаю, чтобы мой сын Вадим, работающий на телевидении, снял фильм о своем тезке, чье имя он получил с легкой руки любимой бабушки. Такая вот незатейливая и искренняя мечта есть у меня. Пусть она сбудется.</p> <p align="right"><strong>Фото из семейного архива</strong></p>