«Я не сужу. Я — свидетельствую»

</p> <p style="text-align: justify;">Алексей Петрович Иванов родился в деревне Огарково Хвойнинского района в 1947 году. После окончания историко-филологического факультета Новгородского педагогического института служил в армии на Плесецком космодроме оператором-телеметристом, работал школьным учителем в целинных районах Оренбургской области, журналистом областной газеты «Южный Урал», проходчиком тоннелей на БАМе, редактором книжного издательства «Современник», заведующим отделом по работе с молодыми писателями журнала «Литературная учёба» в Москве. Алексей Петрович — член Союза писателей России с 1983 года, автор более десятка книг публицистики, прозы и поэзии, изданных в Москве, Челябинске и Санкт — Петербурге. Его проза переводилась на английский, болгарский, украинский языки. Он дипломант Всесоюзного литературного конкурса на лучшую книгу года (сборник рассказов «За рекой, за речкой», 1983 год).</p> <p style="text-align: justify;">Последние пятнадцать лет Иванов‑Огарыш занимается реставрацией и строительством православных храмов в Новгородской и Вологодской епархиях. Живёт на родине.<br /><br /><strong>***</strong><br />Дни длинны,<br />А жизнь — напротив.<br />Дни умны,<br />А жизнь — увы! –<br />Ежедневных благородий<br />Совокупный банк вины.<br /><br />Вот проснёшься утром ранним,<br />Проживя годов с полста,<br />И увидишь содержанье<br />Там, где мнилась пустота.<br /><br />7.07.90. На родное пепелище в Огаркове сейчас не попадёшь — островок бывшей деревни, моей родины, утоплен в распаханное поле, засеянное по осени озимой рожью. Долго не давалась посеву, а прежде распахиванию, дорога в деревню. В том, чтобы стереть её с лица земли, у трактористов, видимо, не было злой воли — просто выполняли приказание…</p> <p style="text-align: justify;">Я торил тропку по ржи, торил на своё родное пепелище, которое, не родину живую, а всего лишь пепелище, пытаются от меня отрезать. Было жалко, что топчу рожь, но мне непременно нужно было посидеть на родном пепелище, на выкорчеванной старой рябине, когда-то стоявшей перед окнами нашего дома, в котором я родился.</p> <p style="text-align: justify;">К чему походя говорить о чувствах, которые испытываешь в разорённом родном углу?! Не буду. Меня сейчас занимает пустомощная рожь, уничтожившая дорогу к моему истоку, то есть её символ. Так и наше поколение, подумал я, жадно в холодную весну на выбитой почве напитавшись эрзацнаукой, отрезанное от науки истинной, не ведавшее о своих предшественниках, вывернуло свою природную энергию в трубку, а наливать колос принялось уходящими силами. Урожай на солому.</p> <p style="text-align: justify;">Но рожь не виновата, она невольник, в ней нет ни души, ни разума, в ней только инстинкт жить. Мы были уподоблены этой ржи.</p> <p style="text-align: justify;">Мы — рожь — будущему, духовному, поколению послужим не тропинкой, а препятствием своей пустой материальной массой — трудно будет продраться сквозь нас к истинному изначалу. («Так что же ты плачешь?»)<br /><br /><strong>За облаками поющая Русь</strong><br />Русская сила! Куда же ты делась?<br />Сколько же тешить собой сатану?!<br />Вот единица — но сразу ноль целых,<br />Вот ополченье, но тотчас в плену.<br /><br />Морок в умах, а в душах разруха:<br />Небо на землю — вынь да положь.<br />Чуем чужие касания уха,<br />Всяк человек — то неправда, то ложь.<br /><br />Где же ты, правда? В скиту и под спудом —<br />Правда, которая силы сильней?<br />Видя, не видим, не верим покуда,<br />Вдруг — до скончания дней?!<br /><br />Лишь бы иметь на потребу едино –<br />Минут и скорби, и лихо, и грусть.<br />Где же ты, где же в евангельском чине<br />За облаками поющая Русь?!<br /><br />16.08.90 …Основа — прежняя твоя жизнь. Не убежишь от неё, не спрячешься, даже, казалось бы, переродившись, самоуверенно держит она и обновлённую душу. В неё-то, обновлённую, с молодой нежной кожей, она впивается ещё плотоядней… И твоя задача не заискивать перед ней и не снисходить до неё, ибо и то, и другое — проявление внутренней несвободы. Самозабвенно чертить фигуры на песке под занесённым над тобой мечом, — чего же ещё!? Мозольно учиться этому. («Так что же ты плачешь?»)<br /><br /><strong>Сверх меня</strong><br />С недавних пор, в судьбу вперяя<br />Вдруг ставший дальнозорким взгляд,<br />Всё благодарно принимаю,<br />Всему, что ни случится, рад.<br /><br />С тех пор покоем — даже ветер<br />И тишиною — колокольный звон:<br />Я был рождением отмечен,<br />Я жизнью щедро награждён!<br /><br />За что блаженство мне такое —<br />Как на восходе — на закате дня?!<br />И эта радость — надо мною,<br />И это счастье — сверх меня!</p> <p style="text-align: justify;">«Что творчество? Высшее творчество — это не искусство писать, это искусство жить. Духовные стихи вырастают из духовного опыта, а не из православной риторики. Что наживёшь, тем и поделишься. И никак иначе. А что я нажил или разбазарил, судить в данном случае уже не мне, но читателю».<br /><br />В храм приходим генералами<br />С притязаньями немалыми<br />Алчной и жестокой выи<br />В храм приходим генералами,<br />А уходим рядовыми.<br /><br />Перед Господом разжалован<br />И определён в штрафроту,<br />Но ни ропота, ни жалобы,<br />Лишь блаженство идиота.<br /><br />Снова в генеральском звании —<br />Так лиха, крута карьера!<br />И бежит от покаяния<br />Самовозношенье маловера.<br /><br />Облаками голубыми, алыми<br />Мним себя в исчадном дыме.<br />В храм приходим генералами,<br />А уходим рядовыми.<br /><br />«Есть индивидуальность, и есть контекст, в котором она подвизается. Я, как индивидуальность, всё больше люблю контекст и признаю его с годами всё выше и выше меня. И только меньшая часть любви заключена в моих строчках. Большая — между строк, где таится немота созерцания».<br /><br /><strong>Снежинка</strong><br />Вот прилетела звёздочка с небес<br />И на ладонь безмолвно опустилась.<br />Мне ль за тебя бояться иль тебе<br />Надеяться на Божью милость?<br />Хрупка, изящна, невесома,<br />Беспечна, бессловесна, холодна,<br />Таинственна, как смысл искомый,<br />Не знающая высоты и дна.<br /><br />Летит с небес легко и бесконечно,<br />Избыток сил природы вечной,<br />Избыток первородной красоты<br />В свинцово‑снежные мосты.<br /><br />«Благодарю каждого, кто взял эти книжки в руки, и надеюсь, что будут проявлены несуетность и духовное усилие. Они читаются как слева направо, так и справа налево. Но кверху ногами — вряд ли!»<br /><br />Над милым простором<br />Раскаты высокого грома<br />И солнце, и ливень<br />Над милым простором,<br />И радуги розовый бивень.<br /><br />И я, ничего не имея,<br />Налог ни за что не плачу,<br />Всем миром подлунным владею<br />И в тихом восторге молчу.<br /><br />Иного в сей жизни не знаю,<br />И счастье — его не избыть.<br />Такая минута! Такая…<br />Что ею бы жизнь прекратить.<br /><br />«Так пронзительно сладко и больно от каждой строки, от каждой мысли, от каждого узнаваемого мотива, слова, слога. Благодарю Алексея Петровича, моего земляка, за такой щедрый подарок — свой труд ума, души и сердца — новые книги! Мне они как посошок в дороге жизни!» (Надежда Боброва, постоянный читатель)</p>