Смело, честно, хлёстко

<p> </p> <p style="text-align: justify;"><br />Сейчас к тому времени прочно приклеился ярлык «лихие девяностые». Для нас, пишущих, воспитанных в духе коммунистической идейности, но страстно мечтавших о свободе от цензурного гнёта, те годы стали самым замечательным временем, порой настоящего живого творчества.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Вот она, та самая гласность и свобода слова, к которым подкрадывались все перестроечные шесть лет. Ещё в августе 91‑го о таком мы не могли и мечтать. Новый 1992 год начался либерализацией цен, вступлением в свободный рынок. Полистайте подшивку нашего «Маяка» за тот год. Лицо газеты изменилось до неузнаваемости. Ударными на первой полосе стали подборки информаций под рубрикой «Коротко». И в них зазвучал живой и страстный голос авторов — журналистов и читателей газеты. «Судя по всему, последние дни доживает совхоз «Аполецкий», — так начинается информация в номере 9 января. Попробовали бы ещё год назад опубликовать такое! Или житель деревни Зехны предлагает поставить памятник Михаилу Горбачёву. Это публикуется на первой полосе буквально вслед за развалом Советского Союза и уходом Горбачёва с политической арены. Сомнительной называет эту затею автор другого письма — житель Холма. Вот так — прямо и открыто.</p> <p style="text-align: justify;"><br />В серии январских публикаций на злобу дня — тревога по поводу резкого роста цен, ухудшения экономического положения трудящихся, предзабастовочного настроения школьных учителей. Ожидаемого эффекта от либерализации экономики не получилось. Вместе с ростом цен сохраняются дефицит и распределение по талонам. 23 января на первой странице публикуются нормы вывоза продуктов питания за пределы Российской Федерации. Согласно им, каждый покидающий нашу страну может взять с собой не более 1 килограмма хлебобулочных изделий, полкилограмма колбасы и мяса, столько же масла, десятка яиц, 2 банок рыбных консервов, 1 пачки чая, полкилограмма сахара, 1 банки кофе, 1 бутылки алкогольных напитков, 4 пачек сигарет, 1 пачки маргарина.</p> <p style="text-align: justify;"><br />30 января редакция обращается к читателям с заявлением об изменении периодичности издания. С 1 февраля 1992 года «Маяк» выходит два раза в неделю — по средам и субботам. Этот шаг объясняется тем, что с 1 января в несколько раз подорожали бумага, типографские расходы, доставка газеты, а подписная цена осталась на уровне прошлого года. Одновременно с сокращением периодичности издания наполовину сократился штат сотрудников. Не стало ответственного секретаря, корреспондентов, шофёра, секретаря-машинистки, уборщицы. Людям пришлось искать другую работу. Ответственный секретарь Елизавета Семёнова возглавила районный музей, машинистка Александра Кузьмина и корреспондент радиовещания Александра Петрова ушли на пенсию.</p> <p style="text-align: justify;"><strong><br />Вперёд — к капитализму!</strong><br />Первые месяцы много места в газете уделялось приватизации, которая началась с ликвидации бывших совхозов. Что придёт им на смену? На этот вопрос на страницах «Маяка» отвечали руководители района, областные и районные чиновники. Уже в феврале публикуются отчёты с собраний трудовых коллективов совхозов об их реорганизации. Причём, авторы этих отчётов с тревогой и болью размышляют об апатии участников этих собраний, автоматически голосующих за новые формы собственности и хозяйствования. Честно и прямо журналисты выкладывают свои личные впечатления и соображения. Для того времени характерны публикации, носящие доверительный характер. Журналисты «Маяка» — собеседники. Нет призывного тона, нравоучительной манеры. И главное — нет безоглядной поддержки и одобрения. И это сразу же оценивается читателями. Уже в феврале тираж возрастает на 60 экземпляров. «Маяк» выписывает 2571 человек. Для нашего района это много.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Вот заголовки публикаций той поры: «С девятой потолочины», «Гори всё синим пламенем!», «Последователи Остапа Бендера», «Поговорили и разошлись». Ещё примета времени — всё больше общественного автотранспорта переходит в частное владение. В марте 1992 года зарегистрировано 40 таких единиц, среди которых «ГАЗы», «ЗИЛы», «Колхиды».</p> <p style="text-align: justify;"><br />К концу лета ударной темой публикаций становятся приватизационные чеки. На страницах «Маяка» разворачивается кампания по разъяснению государственной приватизации. Что такое ваучер и как им распорядиться. «Все станем капиталистами?» — характерный заголовок сентябрьских номеров 1992 года. Причём, справедливости ради замечу, мнения этих публикаций были абсолютно противоположными. Именно тогда мы начали отходить от категоричности суждений.</p> <p style="text-align: justify;"><br />10 октября появился первый репортаж о выдаче ваучеров в районе. Их владельцами стали 143 сельских жителя. 14 октября мы перепечатали правительственную информацию с прогнозом о том, что стоимость ваучеров возрастёт в 20 раз и составит не менее 200 тысяч рублей. Но уже буквально через месяц наша реальность опровергла эти прогнозы. В информации «Как там с ваучерами?», опубликованной 12 ноября, читаем: «Акционирование в районе на уровне намерений, о покупке земли — разговоры, об инвестиционных фондах — по большей части слухи. Поэтому значительная часть нашего населения к ваучеризации относится весьма скептически и настроена продать свои ваучеры подороже, если, конечно, спрос будет».</p> <p style="text-align: justify;"><br />18 ноября чеки начали выдавать в Холме. И большинство нашего населения, не отходя от кассы, распоряжалось своей «долей госсобственности». Уже тогда ваучер можно было обменять на бутылку остающейся дефицитной водки или на 3–4 тысячи рублей в отделении Сбербанка, что являлось по тем временам ничтожной суммой. Позже практиковалась раздача дефицитного сахара. Цена мешка — 9010 рублей. За него можно было заплатить одним ваучером и четырьмя тысячами рублей.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Как показала дальнейшая практика, получив приватизационные чеки, мы капиталистами не стали. Номинальная стоимость ваучера так и не достигла объявленных 10 тысяч рублей. Уже к весне следующего года инфляция превратила их в смешную сумму (тогда 1 тысяча рублей сравнялась по покупательной способности с одним рублём). На ценниках в магазинах значились пятизначные и шестизначные числа. Получая сотни тысяч и даже миллионы рублей, трудящиеся не сводили концы с концами. К тому же, к середине девяностых годов задержки с выплатой зарплат стали систематическим явлением.</p> <p style="text-align: justify;"><br />Завершая о ваучерах, замечу, что они не сделали нас ни богатыми, ни счастливыми. Во всяком случае, среди моих знакомых таковых не наблюдалось. Кто-то попользовался халявными водкой или сахаром, кто-то подарил чек строителям финансовых пирамид типа «МММ» или «Хопёр Инвест».</p> <p style="text-align: justify;"><strong><br />Обратная сторона</strong><br />Девяностые годы, вместе с тем, были и самыми сложными в жизни коллектива редакции. С одной стороны — настоящая свобода слова и творчества, а с другой — хронические финансовые и технические проблемы.</p> <p style="text-align: justify;"><br />В 1996 году бывшего заместителем редактора Николая Михайлова избрали главой района и в редакции остались всего пять сотрудников. Автор этих строк тогда в должности редактора, заместитель Любовь Бенгарт, заведующая отделом писем Вероника Томилина, корректор Татьяна Максимова, бухгалтер Ирина Петрова. Через год штат немного восстановили. Ответственным секретарём пришла Людмила Демидова, Веронику Томилину перевели в администрацию района, а заведующей отделом писем назначили Елену Александрову. В редакцию вернулся Сергей Цветков, назначенный заведующим общественно-политическим отделом.</p>