Отпустить меня не хочет родина моя…

На этот раз — это затерянная в марёвских лесах деревенька по имени Хвалёво, что в 18 километрах от райцентра. От «большака» Марёво — Демянск за Шинковом — километра три. Дорога и после проливных дождей была проезжей, так что редакционный «Жигулёнок» благополучно доставил нас в пункт назначения.</p> <p style="text-align: justify;">Даже намёка на то, что здесь когда-то пахали и сеяли, не было. Так давно в последний раз выполняли люди эту исконно русскую работу. Всюду трава по пояс, лес вокруг да следы новой жизни — следы заготовки древесины. Более двадцати лет назад мне приходилось бывать в деревне, и тогда уже никто не пахал и не сеял. Но дома стояли, а в них жили люди, те, кто не покинул деревню до печального срока. Трудились — держали скот, сажали огород, дворы утопали в яблоневых садах, а знаменитый хвалёвский лук, что выращивали хозяйки!</p> <p style="text-align: justify;">Павел Фёдорович и Наталья Васильевна Фёдоровы, Клавдия Фёдоровна Фёдорова, Евгений Михайлович и Клавдия Гавриловна Михайловы остались к концу восьмидесятых годов в деревне, числившейся административной единицей только благодаря им. Жили в разных домах, но, как говорится, одной дружной семьёй, помогая друг другу делом и словом. Хотя и жили в заброшенной деревне, но одинокими себя не чувствовали. Часто навещали дети, внуки, привозили всё необходимое. Даже тогда, когда в деревне было много людей и существовал колхоз, а затем совхоз, обстоятельства складывались так, что деревня не жила, а выживала. Деревеньку причислили к неперспективным, решив, что там можно жить без электричества. Так никогда и не загорелись в хвалёвских домах «лампочки Ильича», хотя в районе электрификация полностью завершена в 1970 году. Можно представить себе состояние людей, обделённых так явно и несправедливо. А они наперекор судьбе жили, работали, не гнались за цивилизацией и, наверняка, не держали зла на человека, одним росчерком пера лишившего их блага, которое и ко всем нам пришло с большим опозданием. Грустно…</p> <p style="text-align: justify;"><img src="images/stories/marevo/107/dscf7199.jpg" border="0" title="Отпустить меня не хочет родина моя…" style="float: right; margin: 10px;" />Не коснутся, конечно, деревни Хвалёво и реализация ФЦП «Устойчивое развитие сельских территорий на 2012-2017 годы и на период до 2020 года» и разработанные на её основе областные целевые программы, хотя будем надеяться, что другие сельские территории могут ими воспользоваться.</p> <p style="text-align: justify;">А вообще-то хватит о грустном. День выдался славный. Август, вокруг цветочные ароматы, птицы хлопочут в своём птичьем хозяйстве, «бежит куда-то под горой река, а в овраге шмель мохнатый пьёт росу с цветка». Да, речку Каменку проезжали, но она не бежит, а лишь струится еле-еле, обозначая свой вечный путь. Шмели тоже летают, радуясь лету и, может быть, нам, редким гостям в этом заброшенном лесном царстве. Заехать сюда нас привёл случай. Сотрудница редакции Наталья вместе с мужем на выходные съездили в деревню навестить дедовские пределы. Рассказала Наталья о поездке, показала фотографии. Оказывается, деревня не пустует. Осталась там последняя её жительница, которая на тёплые весенние и летние месяцы приезжает и живёт в родном доме. Ассоциации разные — где-то в Саянской тайге Агафья Лыкова поддерживает еле теплящуюся жизнь своего рода, а у нас рядом удивительный человек так же хранит семейную память и не покидает навсегда свою родину.</p> <p style="text-align: justify;">И вот мы в Хвалёве. Хозяйка не знает о нашем визите. Адресом не ошибёшься: всего один жилой дом, вполне пригодный для жилья. Над крышей приветливо вьётся дымок. Как выяснится потом, хозяйка устроила «большую» стирку, греет воду. На наш стук — никаких вопросов, а лишь приветливый ответ: «Иду, иду, сейчас!» В окно всё-таки глянула. Но скорее из женского любопытства, чем из-за осторожности. И снова ассоциации, теперь уже с фильмом В. Шукшина «Калина красная». Вот так же пронзительно трогательно смотрела в окно мать главного героя Егора. Хотя, понятно, по другой причине.</p> <p style="text-align: justify;">Встречает нас Клавдия Гавриловна МИХАЙЛОВА приветливо, проходим в дом через сени, аккуратно застеленные чистыми половичками. Помещение состоит из «красного угла», спаленки и кухни. Не скажешь, что здесь постоянно никто не живёт. Обои поклеены, потолки помыты, на полу красивые половики, на окнах занавески. Чисто, уютно, женщина есть женщина, даже в солидном возрасте: через несколько месяцев 85-летний юбилей. В переднем углу, как и полагается, иконы, на стенах чёрно-белые и современные цветные фотографии детей, внуков, родственников. На столе в красивой коробочке армейские награды сыновей, поздравления от всех президентов — бывших и действующего. Приехали мы нежданно-негаданно, хозяйка немного смущена, у неё сегодня стирка. Извинившись, ушла в комнату переодеться. Вышла снова к нам в красивом платье и платочке. А как же, гостей надо встречать правильно.</p> <p style="text-align: justify;"><img src="images/stories/marevo/107/dscf7207.jpg" border="0" title="Отпустить меня не хочет родина моя…" style="float: left; margin: 10px;" />Беседа шла легко. Вопросы были почти не нужны. Общительная, доброжелательная женщина щедро делилась воспоминаниями о своей нелёгкой жизни. Родина её — Малое Дёмкино. Семья многодетная: девять детей воспитывали отец с матерью. Отец — бондарь, мать — дома по хозяйству. Дети подрастали — и в поле, и в огород, и скот пасти.</p> <p style="text-align: justify;">— Две зимы ходила в школу. Толковая была. Учителя хвалили, давали грамоты, но как ни просили отца, больше в школу не пустил. Сказал, что надо работать, да и заболел серьёзно к этому времени, — с горечью вспоминает Клавдия Гавриловна. — А тут новая напасть — война.</p> <p style="text-align: justify;">Нас эвакуировали, дали две лошади. Мама настояла, чтобы погрузили сундук с вещами. Вот из-за него мы не доехали, а вернулись назад. Сестру младшую, совсем маленькую, в дороге и придавило этим сундуком. Мама от страха заболела. Пришлось вернуться. Немцев всё же боялись, уехали в сторону Верховья. Жили в заброшенном сарае. Да какое житьё, всё чужое, дети младшие всё время плачут, есть нечего. Вернулись в свой дом. А скоро у нас и немецкий штаб разместили во второй половине дома. Никого не обижали. Наоборот, приносили еду детям, помню особенно хлеб, говорили, что он может храниться очень долго, но мы съедали быстро. Коров забирали, но по-порядку. У кого много детей, оставляли. И вот одна женщина обманула, сказала, что семья большая. Когда выявился обман, немец кричал и даже выстрелил в воздух.</p> <p style="text-align: justify;">После войны трудности не закончились. Шестнадцатилетняя девушка работала на сплаве, как и многие её сверстницы. День, когда начала работать, помнит хорошо — было это накануне Пасхи. Сплавляли лес по Поле. Обувь — лапти, ноги постоянно в сырости, заболела, а домой всё равно не отпустили. Такой вот социализм строили. Трудолюбивая девушка, с детства приученная к работе, и здесь не подвела никого, и начальство это оценило. Вспомнила, как пришёл из Вышитина мастер Василий Удальцов, проверил работу и сказал: «Хорошо, зайди в магазин завтра». Пришла Клава в магазин, а там ей отмерено 40 метров ситца. Вот радость была! Всем хватило на обновки.</p> <p style="text-align: justify;">Последующая жизнь связана с колхозом, впоследствии с совхозом. Вся семья работала, кроме старшей сестры, которой удалось уехать в Новгород.</p> <p style="text-align: justify;"><img src="images/stories/marevo/107/dscf7213.jpg" border="0" title="Отпустить меня не хочет родина моя…" style="float: right; margin: 10px;" />Вышла замуж. Супруг, Евгений Михайлович, привёз молодуху в Хвалёво. Два года жили с родителями, а потом поставили свою избу (в ней мы и беседуем). Родились два сына — Анатолий и Николай. К сожалению, старшего мать похоронила. Показала фотографии. Говорит, что у сына друг в Марёве, так вот его сыну собрала много вещей хороших, и даже новых. Как-то надо отправить. Вот она, русская добрая душа.</p> <p style="text-align: justify;">Сыновья ходили в школу. Сначала во Владычно, Слатино, в старших классах учились в Молвотицах. Родители же работали до седьмого пота. Держали трёх коров, поросят, овец, пасеку. Муж Клавдии достался работящий, хотя нрава сурового, уступать приходилось, чтобы лад в семье был. Да и ссориться некогда. Сама сразу в колхоз пошла, муж раздумывал. Когда стали в деревне рубить кладовую, председатель позвал его, так и остался в колхозе. Овчарня в деревне была, на 350 голов. Ягнят много, а за ними, как за детьми, ходить надо. И телят группу убирала, тоже как детей выхаживала, ударницей была в труде, грамотами награждали. Бригадир хвалил: «Вот у Клавдии всё по-порядку». Как это нередко бывало в деревне, супруги выполняли работу сообща, муж кроме того и коров пас, и за лошадьми ухаживал.</p> <p style="text-align: justify;">Неторопливый разговор подходит к самым драматическим страницам. И трудились честно люди, и деревенский уклад хранили, и жили по совести, а всё-таки деревня была больна и медленно умирала. Менее стойкие просто бросали всё и уезжали, а немногие оставшиеся один за другим покидали этот мир. В 1988 году  ушёл Павел Фёдорович Фёдоров, в 1993‑м — его супруга Наталья Васильевна и сестра Клавдия Фёдоровна. Семь лет назад умер супруг Клавдии Гавриловны, осталась она одна. Позднее на зиму уезжала к сестре в Наумово. Когда та заболела, перебралась к сыну. И всё-таки каждой новой весной возвращалась туда, где прошли её молодые годы, родились и выросли дети, где трудилась, как учили мать с отцом.</p> <p style="text-align: justify;">Непросто загадывать, как сложится дальнейшая жизнь героини моего рассказа, но в разговоре она обмолвилась, что этой зимой хочет остаться в деревне.</p> <p style="text-align: justify;">— А что, огород посажен, всё выросло. Никого не боюсь. Да и не одна я, а с Богом.</p> <p style="text-align: justify;">Огород мы посмотрели, действительно, все овощи выросли, яблок видимо-невидимо. Не всем молодым по плечу такое.</p> <p style="text-align: justify;">Уезжать не хотелось: тишина, покой необыкновенный. Но главное –наша собеседница, её вера и верность, её правда, её душевность. Деревня вот-вот исчезнет, но, и умирающая, она не отпускает Клавдию Гавриловну, как будто хочет поведать какую–то тайну.</p> <p style="text-align: right;"><strong>Фото автора</strong></p>