Проездом из Ганау

</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Те самые Греч с Булгариным</strong><br />Газета «Северная пчела» издавалась 40 лет с 1825 года в Петербурге. Затеяли ее реакционные Николай Греч и Фаддей Булгарин, враги Пушкина, как нас учили в школах (что далеко от правды). А на деле — первые русские папарацци, деятели бульварной прессы. И «Пчела» была из этого ряда, только с поправкой на время. Например, с «Экспресс-газетой» ее не сравнишь: Греч с Булгариным, получается, солидным изданием руководили.</p> <p style="text-align: justify;">И вот в № 51 «Северной пчелы» за апрель 1825 года попадается мне любопытная заметка, в которой речь идет и о Старой Руссе в том числе. Приведу ее полностью, чтоб вкус газетной прозы почувствовали. Да и для повествования это логично.</p> <p style="text-align: justify;">Заголовка заметка не имеет и подпись в традициях того времени «А. В…в». Наверное, писал чиновник или дворянин, для коих журналистика занятием была не солидным. Итак:</p> <p style="text-align: justify;">Если усердная и бескорыстная служба заслуживает внимание — то Франц Иванович Канкрин имеет все право на уважение современников и потомства.</p> <p style="text-align: justify;">Действительный статский советник и ордена св. Владимира 3 степени кавалер Франц Иванович Канкрин умер в 1816 году в С.-Петербурге. Сей почтенный муж давно уже оставил земное поприще; но подвиги добра и обязанность сообщать о них сведения соотечественникам — не стареются — как замечают издатели «Северной пчелы».</p> <p style="text-align: justify;">Неутомимая жизнь Ф.И. Канкрина началась в Германии. До 1783 года был он директором правления в Бранденбург-Аншпахской службе, а прежде того трудился для правительства Гессенских владений, в звании камерального советника, и по особенным знаниям своим, имел между прочим поручение выстроить Вельгельмсбад. В то же время, сверх многих занятий, написал он для ученого света весьма важное сочинение о горном и соляном деле, и о тех науках, которые непосредственно способствуют открытию в недрах земли металлов и солей, в особенности поваренной соли, устроению добычи оных и получению их в чистом виде. Он был вызван в Россию чрез графа П.А. Румянцева-Задунайского по рекомендации родственника своего, генерал-инженера Бадера.</p> <p style="text-align: justify;">По вступлении в российскую службу в 1783 году, с чином коллежского советника, он получил в дирекцию Старорусский соляной завод, известный по многосложности своего устроения. Сделанные им при сем заводе распоряжения и постройки, особенно лучшее заведение удобрения рассолов известными прутяными стенами, и самого извлечения соли поставили завод в то положение, в каком оный ныне находится.</p> <p style="text-align: justify;">Между тем, по именному высочайшему повелению императрицы Екатерины II, Ф.И. Канкрин написал учебную книгу о соляном деле для училища, которое предполагалось тогда завести. Для поправления своего здоровья был он отпущен в чужие края с тем, чтобы в сие время кончить сочинение о горной и соляной науке.</p> <p style="text-align: justify;">По выздоровлении своем он возвратился в Россию, и при восшествии на престол покойного императора Павла I, определен опять членом бывшей берг-коллегии, с чином статского советника. В 1800 году Ф.И. Канкрин получил вторично в управление Старорусский соляной завод, значительно увеличил при оном средства получения соли, для сего произвел вновь великие перестройки, содействовавшие и к умножению выварки соли, и к уменьшению расходов, на цену оной падающих. Но мучительная болезнь, которой он подвержен был во все почти время служения своего, наконец истощила телесные его силы и принудила оставить в 1813 году службу при Старорусском заводе; впрочем, он оставался по смерть свою членом горного совета при департаменте горных и соляных дел.</p> <p style="text-align: justify;">Сверх сказанных выше сочинений, он написал еще много касающегося до технологии, и все то признано знатоками промышленности и сельского домоводства весьма полезным и в России редким. По юридической части весьма уважается его сочинение: Wasserrеcht, а по архитектуре и теперь еще пользуется славой творение его Gang und Sprengmert.</p> <p style="text-align: justify;">В рассуждении нравственного характера Ф.И. Канкрина, скажу, что он, при небольшом достатке, делился и последним с ближним и вообще охотно помогал всякому; прощал от всего сердца слабости других, в вере был постоянный христианин, к детям нежный и попечительный отец. Он не вдавался в проекты, которыми другие утруждают правительство, и не иначе принимался за новое, как по зрелом обсуждении, или по точному поручению начальства; в политические дела и суждения не любил мешаться, и круг своего действия ограничивал исполнением обязанностей службы. Я знал близко Ф.И. Канкрина: да почиет в мире прах его; до свидания! Могила — общее наше убежище.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Сподвижник Аракчеева</strong><br />Фамилия Канкрин слегка царапнула мою память, но ничего большего, чем нашел в заметке, сразу не всколыхнула. Только несколько дней спустя вспомнил, что, вроде бы, упоминалась она рядом с фамилией графа Аракчеева, которым в настоящее время и занимаюсь. Стал листать записи — точно!</p> <p style="text-align: justify;">В разделе «Характер Аракчеева» нахожу выписку из мемуаров графа Петра Гёце (Гётце) «Князь А.Н. Голицын и его время», опубликованных в альманахе «Русский архив» (№ 9, 1902):</p> <p style="text-align: justify;">Аракчеев с железною настойчивостью занимался делами, которые поручал ему его повелитель. Им обладала одна только мысль: как бы сохранить за собою исключительную милость его. Совместников он не терпел и сумел отстранить двух людей, пользовавшихся значительным влиянием на Александра: начальника Главного штаба князя П.М. Волконского и министра финансов графа Гурьева. Их места заняли Дибич и Канкрин.</p> <p style="text-align: justify;">Но так как речь идет про 1823 год, ясно, что это другой Канкрин (Франц умер в 1816-м). Кто же? Сын?</p> <p style="text-align: justify;">Заглядываю в современные комментарии к статье: «Канкрин Егор (Георг) Францевич (1774–1845) — граф (1829); уроженец г. Ганау, в России с 1797 г. Генерал-интендант русской армии (1813–1820), член Военного совета (1820–1823), в 1823–1844 гг. министр финансов. Известно несколько писем Канкрина к А. (Аракчееву. — Авт.) и письмо А. к Е.З. Канкриной (апрель 1833), приславшей удаленному от дел и забытому временщику ковер собственной работы: « я оной ковер употребил в спальне нашего общего благодетеля покойного императора Александра Благословенного у того стола под его стул, где он изволил всегда в Грузине десять лет работать дела Отечества нашего» (РА. 1868. Ст. 281–282)».</p> <p style="text-align: justify;">Все сходится — сын. Но и — расходится, ибо искать надо подробности работы Франца Канкрина в Старой Руссе. А сын — что?</p> <p style="text-align: justify;">Оказалось, сын отца не посрамил. Хотя до 23 лет жил в Германии, закончив юридический факультет Магдебургского университета. В Россию (сразу в Старую Руссу) приехал, когда отец стал сперва почетным членом Горного департамента, а в 1801 году действительным статским советником, что по «Российской табели о рангах» соответствует первому генеральскому чину.</p> <p style="text-align: justify;">Канкрин-младший поступил на государственную службу, получив назначение начальником солеваров. Работая рядом с отцом, он, наверное, не без протекции был удостоен чина надворного советника. Но — с другой стороны — и сам не сидел без дела: начал изучать экономику. Известно, что для поддержания постоянного уровня воды в Полисти и бесперебойной работы «машинного дома» по его инициативе в верховье реки у озера Полисто была сооружена плотина. Благодаря этому и другим усовершенствованиям выварка соли удвоилась, завод достиг подлинного расцвета.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Как считать овец</strong><br />Прославился же Канкрин-мл. тем, что представил в 1796 году канцлеру графу Ивану Остерману докладную записку об улучшении… овцеводства в России. По рекомендации Остермана Георга-Егора Канкрина переводят на службу в Министерство внутренних дел советником при экспедиции государственной экономии. Должность предусматривала в том числе надзор за производством соли. Не только в Старой Руссе. Егор Францевич, например, исследовал запасы соли в Оренбургской губернии.</p> <p style="text-align: justify;">Здесь следует отметить, что во второй половине XVIII века в России началась так называемая модернизация соляных промыслов. Объясняется это весьма просто: солеварение требовало огромного количества топлива, топливом служили дрова, то есть лес. Вот и получалось, что вокруг солеварен леса вырубали без всякой пощады. Когда-то Петр I восхищался корабельными дубравами в окрестностях Старой Руссы. А к середине XVIII века от них мало что осталось.</p> <p style="text-align: justify;">Известно, что в 1753 г. для сохранения лесов по специальному указу из Сената были закрыты Старорусские варницы, которые снабжали солью Петербург, Кронштадт и другие города. Предполагалось снабжать их Пермской, более дешевой солью. На старорусских солеваренных промыслах в те времена получали в год в среднем 3900–4100 т соли, а каждая тонна требовала расхода 235 000 кубометров дров. Как следствие, в 1753 году по специальному указу Сената солеварни в Старой Руссе были для бережения столь многого числа траты лесов остановлены и уничтожены. Так что через 20 лет Франц Канкрин пришел к нам, по сути дела, на пустое место: солеварни начали восстанавливать только в 1771 году.</p> <p style="text-align: justify;">И вскоре вновь Старая Русса встала в ряд передовых и самых крупных городов с солеваренными предприятиями (промыслами). В первой четверти XIX века в России насчитывалось около 30 соляных промыслов, вырабатывавших 100 тысяч т продукта в год, по подсчетам историка Евгения Зябловского («Землеописание Российской империи для всех состояний», 1810).</p> <p style="text-align: justify;">Правда, промыслы стремительно открывались на юге страны. И Старая Русса оказалась обречена на отставание. Вот динамика: уже в 20-е годы XIX века только в Крыму ежегодно производили 350–400 тысяч т соли. Куда там Руссе с её 4 000 т?!</p> <p style="text-align: justify;">Это был счастливый жребий: через год Павел I отправит Остермана на пенсию. Так что Канкрин получил последний приз от канцлера. В дальнейшем он станет генерал-интендантом русской армии, министром финансов в правительстве императора Николая I, станет великим государственным мужем, ученым, драматургом; будет удостоен титула графа; составит проект службы российской разведки, создаст особую финансовую систему, которая и поныне считается уникальным явлением в истории российского государственного финансового управления.</p> <p style="text-align: justify;">Пути Канкрина и Аракчеева пересекутся, когда первый начнет работу над трактатами «О военном искусстве» и «О средствах продовольствования больших армий». За это в апреле 1813 года он и получит должность генерал-интенданта всех действующих вооруженных сил страны. Обобщая опыт работы на этом месте, он напишет трехтомный труд «О военной экономике во время войны и мира и ее связи с Военными операциями». Особенно понравились Александру I его соображения по выходу из экономического кризиса после войны через организацию военных поселений. Так судьба и тяга к прогрессу свела вместе императора и двух графов — Аракчеева и Канкрина. Но это другая и длинная история…</p>