В гараже, в каморке, находится коллекция часов Алексея Останина. Коллекционированием, считает Алексей Фёдорович, это не назовёшь, скорее — увлечение на досуге.
За столько лет проторена дорожка к народному умельцу, несут к нему люди хронометры, без которых немыслима человеческая жизнь, — кто починить, а кто и сдать на вечное хранение.
Какие часы были первыми, он уже сказать не может, но точно помнит, что наручные. Достав поднос с небольшой частью коллекции, скромно добавляет, что все они на ходу: стоит только завести — и раздастся разноголосое мерное тиканье.
Началось увлечение техникой гораздо раньше, когда он решил сделать подарок маленькому сынишке. Смастерил из старых детских велосипедов электромашинку, на которой мальчишка потом долго с гордостью катал ребятишек в детском саду. Позже с напарником Игорем Аникиным собрали первый вездеход, затем — снегоходы. Последняя из модификаций, Ф‑7, со звучным названием «Феличита» (в переводе с итальянского «счастье»), так уж случилось, затерялась где-то на болоте. С рождением дочери свободного времени вовсе не осталось, только дом да работа.
Часовая мастерская в городе была, но работала с перебоями, вот и несли заводчане вышедшие из строя механизмы Алексею Останину. Денег не брал, ему доставляло удовольствие «лечить» безмолвное устройство и возвращать владельцу точно идущие ходики. Многие отказывались забирать часы без оплаты, тогда предложил бартер: он возвращает действующие, ему взамен — ненужные в хозяйстве. Так пришлись коллегам по душе услуги «своего» часовщика, что для удобства в работе с мелкими деталями подарили Останину бинокулярный микроскоп, позволяющий рассматривать предмет двумя глазами одновременно. Позднее освоил ремонт будильников более сложной конструкции. Придумал небольшой станочек, на котором из спиц от зонтика вытачивал замечательные оси баланса маятников.
Арсенал часов, в которые мастер вдохнул новую жизнь, велик: от дореволюционных — массивных настенных, изысканных каминных, до современных — сделанных в виде настольной лампы, ключа, телефонного аппарата, хитрой мордашки. Стоят на полках около десятка часов с боем, с кукушкой, правда пока ещё не во всех установлен ход, не отрегулирован звук голоса пернатой, который совпадал бы с показанием стрелок. Продолжают отсчитывать точное время ходики яркого дизайна, со щёчками из красного дерева, сделанные артелью часовщиков в начале 20‑х годов прошлого века.
Из настенных экземпляров особенно дороги ему немецкие «Le Roy a Paris» с эмалевым циферблатом, гравировкой и пружинным заводом. Они достались Алексею Фёдоровичу в нерабочем состоянии, с нарушенной композицией корпуса, отсутствием резного башнеобразного завершения. Но загорелся желанием в ближайшее время отреставрировать их, запустить механизм хода и боя уникальных часов начала XX века.
Алексей Фёдорович дорожит каждым экземпляром без исключения — в каждом своя изюминка. Накопленный огромный опыт ремонта часов всех типов и марок — от простейших изделий до самых сложных механизмов, от часов, изготовленных более 100 лет назад, до нынешних хронометров — позволяет справляться с конструкциями механических, кварцевых и электронных устройств. Быть такого не может, чтоб нельзя было починить, утверждает Останин, главное — запчасти, а их у него достаточно, вот с корпусами проблема.
Мечтал, что на пенсии займётся ремонтом и сбором всех механизмов, до которых ещё не дошли руки, но предпринимательская деятельность занимает времени больше, чем хотелось бы.
Помимо часов, на полках — старинные патефоны, граммофоны, радиолы, катушечные магнитофоны, а ещё — статуэтки, центральное место среди которых занимает фарфоровый балагур и весельчак Василий Тёркин.
Убедительным доводом хорошей работы патефона и граммофона стало прослушивание пластинки 1970‑х. С характерным шуршанием и лёгким потрескиванием из устройств доносился проникновенный голос Марка Бернеса.
Недавно разнообразная коллекция пополнилась потрёпанным Дедом Морозом послевоенных лет. Чтобы придать старику подобающий вид, Алексею Фёдоровичу предстоит изрядно над ним потрудиться.
Здесь же в гараже исконно народные инструменты, гармошка и баян, ждут своего часа — когда их владелец сыграет на них заливистого русского или знакомую мелодию прошлых лет.
Места для пополняющих полки экспонатов, конечно, маловато, нужно просторное светлое помещение. Возможно, когда хозяин будет делать ремонт магазина на Пушкинской, отведёт там комнату для своих коллекций.
Светлана БОРИСОВА
Фото автора
Опубликовано в газете 21 февраля
