На дворе стояло жаркое лето сорок первого. Тоня радовалась каждому новому дню, ведь впереди ее ждало самое замечательное время — каникулы. На полку были заброшены книги и тетради. И казалось, что эта безмятежная пора никогда не кончится. Но вдруг из громкоговорителя раздалось тревожное сообщение: «Внимание! Говорит Москва! Сегодня, в 4 часа утра, без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза…». В одно мгновенье все замерло вокруг, казалось, что даже остановился ход времени. Война! Неужто война? Да, война — великая и беспощадная.
Тогда в далеком сорок первом нашей землячке Антонине Ивановне Ивановой было всего девять. Она до сих пор с болью в сердце вспоминает то страшное время, ведь ей, девчонке, пришлось пройти через многие испытания, в том числе и побывать в немецком концлагере.
— Даже сейчас перед глазами стоит картина: немцы едут по дороге, а из-под колес техники высоко в воздух поднимается пыль, — вспоминает Антонина Ивановна. — Невыносимо душно и страшно.
Война пришла неожиданно и застала волотовцев врасплох. Из поселка смогли эвакуироваться лишь некоторые семьи, а большая часть местных жителей осталась здесь. Семья Антонины оказалась в их числе.
Родители были уверены, что поселок будут обязательно бомбить, и поэтому переселились к родственникам в деревню Ивье. Но все оказалось наоборот: в Волоте было относительно спокойно, а деревушки, расположенные в округе, были либо сожжены немцами, либо подвергались бомбежке.
— Мы постоянно прятались в окопах, — продолжает Антонина Ивановна. — А когда оккупанты уничтожили Ивье, пришлось вернуться в Волот. В родном доме мы обнаружили труп милиционера. Скорее всего, фашисты его застрелили за связь с партизанами. Вообще, мы немцев очень боялись. Говорили, что они зверски издеваются над русскими людьми. Но еще больше мы боялись бомбежек. Когда над Волотом начинали летать самолеты, мы сразу прятались за печку. Это было единственное укрытие.
Немцы заставляли работать на себя местное население. Тех, кто отказывался, отправляли в лагеря. Так случилось и с семьей Антонины.
— Уже зимой к нам в дом пришел староста, — вспоминает она, — и стал вербовать отца на работы. Он предложил ему участвовать в подвозе снарядов для немцев. Но папа категорически отказался. «Тогда собирайтесь, поедете в лагерь в Германию», — строго проговорил староста. А через день нас погрузили в промерзшие товарные вагоны и отправили в концлагерь на территорию Польши.
В плену
Первыми, что увидела Тоня на чужой земле, были ряды колючей проволоки, которые тянулись по всему периметру лагеря. Вдоль заборов ходили немцы с собаками. В груди девочки все сжалось. Ноги подкашивались. И только немецкое «шнель, шнель!» заставляло идти вперед.
— На территории лагеря стояло несколько бараков, — рассказывает Антонина Ивановна. — Они скорее были похожи на большие землянки или бункера, так как над землей возвышались только крыши бараков, а стены уходили вглубь. Отдельно стояли бараки для военнопленных. Внутри вдоль стен располагались двойные нары, на которых лежали изможденные и больные люди, взрослые, дети, старики. В одном бараке помещалось до 200 пленных. И таких бараков было много.
Четыре месяца Тоня вместе с родными провела в лагере. Но и это показалось ей вечностью.
— Кормили в лагере плохо, но хуже всего было военнопленным. Их практически морили голодом. Много людей умирало из-за ослабленного организма и болезней. Мертвых сбрасывали в глубокие ямы. Одна была предназначена для гражданских, другая — для военных. Эти ямы каждый день пополнялись все новыми и новыми трупами. Иногда туда сбрасывали еще живых людей, тех, кто слишком ослаб или находился уже при смерти. И тогда казалось, что и нас ждет подобная участь.
В лагере едва не умерла от дизентерии младшая сестренка Антонины, но матери чудом удалось спасти ребенка. Спустя четыре месяца некоторых пленных, в том числе и Тонину семью, собрали и отвезли в большое здание за пределами лагеря, где они смогли впервые за долгое время помыться. Одежду пленных немцы обработали специальным дезинфицирующим раствором, после чего людей отправили в Восточную Пруссию в город Ангенбург.
— Привезли нас в просторное здание, — рассказывает Антонина Ивановна. — Среди пленных в основном были русские семьи. Каждый день к нам приходили незнакомые люди и забирали с собой какую-нибудь семью. Нас тоже выбрал один пан и увез к себе в имение. Там мы работали. Папа был столяром, мама трудилась по хозяйству, а я с братом пасла скотину.
По словам ветерана, после тех страхов, которые пришлось пережить в лагере, жизнь в имении показалась раем, хоть и приходилось много работать и терпеть плохое отношение даже со стороны таких же работников, но уроженцев Польши.
— Пани была очень суровая, — продолжает Антонина Ивановна. — Однажды она увидела, как я подобрала в саду несколько опавших яблок, и устроила по этому поводу скандал. Пришла к маме, стала жаловаться на меня и приказала наказать. Маме ничего не оставалось, как побить меня у всех на виду.
В конце 1944 года семья Антонины попала к другой хозяйке, на которую работали еще несколько русских семей. Взрослые трудились в лесу на заготовке дров, а подростки справлялись по хозяйству.
— Пошли слухи, что война вот-вот закончится. И вновь нас охватил страх: немцы, отступая, уничтожали все на своем пути.
Освобождение
За окном уже стоял январь сорок пятого. Тоня выглянула в окно и сквозь морозные узоры увидела солдат в белых маскхалатах.
— Наши, наши — русские, — с радостью прошептала она.
Солдаты выехали из леса на бричке. И вдруг раздался глухой выстрел. Один из красноармейцев повалился на землю. Второй подхватил его и пустился в лес.
«Сейчас будет бой», — испуганно подумала Тоня, но боя не было. Немцы отступали, спешно оставляя земли. А вскоре в деревню пришли уже отряды наших солдат.
— Мы радовались как никогда, — вспоминает Антонина Ивановна. — Наконец-то мы были свободны.
Но впереди угнанных людей ждал еще непростой, а порой и опасный путь домой, почти половину, которого пришлось пройти пешком.
— В Волот мы вернулись весной, — продолжает ветеран. — Из окна поезда мама увидела, как среди разрушенных и обугленных строений выглянула крыша нашего дома. Он уцелел. Мы так радовались. Но когда подошли к нему, оказалось, что там уже живут люди. Пришлось вновь скитаться по родственникам. Отца после возвращения сразу забрали в армию, он служил 4 месяца. А когда вернулся, его все же признали хозяином дома, но жильцов, которые там уже обитали, не выселили. Им некуда было идти. Так мы, две семьи, и ютились в маленьком домике. Сначала у нас даже кровати не было. Спали на полу на отцовской шинели. Голодно было, трудно, но пережили все.
Тоня вновь пошла в школу. Училась с большим удовольствием. А после ее окончания решила стать учительницей. Долгое время учила волотовских ребят в школе, но это уже другая история…
Анна ЕГМЕНТЬЕВА
Фото автора
Опубликовано в газете 8 мая
