В детстве Антонина Степановна тайно завидовала своим деревенским сверстникам, у которых были братья и сёстры. Ей представлялось, что в таких семьях никто никого не даст в обиду. За неё же постоять было некому…
Тоня у родителей была единственной дочкой, на которую они не могли надышаться. Берегли как зеницу ока. Не дай Бог, что-то случится и с этим ребёнком. Дело в том, что две первые девочки Мария и Анна, родившиеся в крестьянской семье из деревни Ильинское Дунаевского сельсовета Степана и Веры, умерли совсем маленькими. На двоих им всего три года было отведено. Такая жестокая несправедливость. Бедные родители даже налюбоваться на них толком не успели. Третья дочь у Веры Фёдоровны и Степана Александровича появилась на свет 9 июня 1927 года. В деревне Ильинское Дунаевского сельсовета в тот день не было никого счастливее, чем эта семья. Супруг, конечно, надеялся, что жена родит мальчика — продолжателя рода. Но раз с наследником не получилось, то всю нерастраченную отцовскую любовь без остатка отдавал дочери.
Антонине Степановне и по сей день кажется, что её детство, давно и безвозвратно ушедшее в прошлое, было безмятежным и счастливым. Детство, к слову сказать, идеализируют даже те, у кого в доме лишнего куска хлеба не было. Моей героине в ту пору жилось тепло и сытно. Голод и холод были ещё впереди.
А тогда она ходила в школу, жила в своём безоблачном детском мире, не подозревая о том, что над головой отца, да и над всей семьёй, в это время сгущались тучи. Степан Александрович упорно не желал вступать в колхоз. Руки у столяра были золотые, заказов — хватало, семья жила безбедно. Сельский мужик наивно полагал, что если жена в колхозе вкалывает с утра до вечера, то там обойдутся без него. Такое вольнодумство в деревне тех лет пресекалось на корню. Пришли к Степану на двор голодранцы-активисты, забрали всё, что представляло ценность, и отвезли на колхозный склад. Домашний скот семьи перешёл в коллективную собственность. Непокорному единоличнику пригрозили, что загремит в Сибирь, если завтра не выйдет на колхозную работу. Одним словом, колхоз — дело добровольное, хочешь — не хочешь, а вступать пришлось. Вынудили.
Что любопытно, в схожей ситуации спустя годы оказалась и его дочка. Тоже из-за колхоза пережила много неприятностей. Но что они в сравнении с теми испытаниями, которые Антонине и её родителям приготовила подлая война?
В списках без вести пропавших
Весной 1941 года Тоня окончила шесть классов Дунаевской школы. Никто и подумать не мог, что этим летом Антонина навсегда простится с детством, и что в школу ей больше ходить не суждено. Весть о вероломном нападении фашистской Германии на нашу Родину круто изменила судьбу многих советских людей. Не обошла беда стороной и семью моей героини.
— Отцу было уже 49 лет. Через год его бы вообще не призвали в армию. Только я не думаю, чтобы он отсиживался бы где-то в подвале, пока земляки бились насмерть с врагом. Папе выдали солдатскую шинель, дали винтовку и он пошёл на фронт. Больше мы его не видели. Воевал два года, а в 1943 году пропал без вести. Мы узнали об этом много позднее. С помощью нашего соседа Николая Фёдорова, проживающего сейчас в Питере, узнали, что фамилия отца навечно занесена в Книгу Памяти Новгородской области. А вот где он захоронен, так и неизвестно, — рассказала дочь погибшего фронтовика.
Четыре года в неволе
Немецкие войска наступали на Холм так стремительно, что многие жители района не успели эвакуироваться в тыл. В их числе были и Тоня со своей мамой. А вскоре в деревню Ильинское приехали немцы. Приказали девушкам и молодым женщинам собираться в дорогу.
— И повезли нас, горемычных, по дорогам войны в Прибалтику. Мама была рядом со мной. И тётушка, Пелагея Терентьева, решила не отставать от нас. Сказала, что помирать, если уж суждено, будет вместе с нами. В семнадцати километрах от Балтийского моря жили в фанерных бараках, построенных в лесу. Работали у тамошних хозяев до 1945 года. Когда фронт стал приближаться к Любаве, а лагерь был рядом с этим латвийским городом, нас заставляли рыть окопы и противотанковые рвы под присмотром немецких охранников. Под натиском наших солдат немцы стали покидать Прибалтику на судах по Балтийскому морю. Рабочую силу брали с собой. К счастью, мы на пароход не попали, но многим не повезло. Их переправили по морю в лагеря на территории Германии. Как вспомнишь, всё это, то диву даёшься, что в живых тогда остались. Война есть война. С нами не нянчились. Заставляли отрабатывать похлёбку в полную силу. И вот пришла долгожданная свобода. Мы стали собираться домой, на малую родину. Латыши уговаривали остаться, дескать, у вас там всё разрушено, голод. Но нас было не удержать. На станцию Локня приехали, а оттуда пешком в свою деревню, — возвращает свою память к тем годам Антонина Степановна.
Латыши не лукавили: в районе царила ужасная разруха. В домах остались одни голые стены. И то ладно — крыша над головой есть. Семье погибшего участника войны колхоз выделил корову. Интересно, что у бурёнки была кличка «Вера». Мать это умиляло: моим именем назвали.
Деревенская молодёжь настолько обносилась, что на гулянье одеться было не во что. Антонина сообщила матери, что съездит с подругами в Латвию на заработки.
Вернувшись домой, узнала, что корову забрал на ферму председатель колхоза. Звали его Алексей. Фамилию Антонина Степановна не запомнила. Да и не хотела помнить. Обидел он крепко и маму, и её, сироту. Проглотив обиду и высушив слёзы, стали работать в колхозе, который в деревне Ильинское назывался им. Тельмана. Десять лет Антонина Степановна трудилась в поле и на ферме, не покладая рук. А годы идут. Замуж давно пора. Парней — мало: на войне многие головы сложили. Быть бы робкой девушке вековухой, да тётка у неё бойкая была. Отыскала племяннице жениха в Холме. Было это уже в 1955 году.
— Я замуж выходила не по любви. Но мужа своего уважала. А потом поняла, что без своего Вани мне и жизнь не мила, — признаётся словоохотливая женщина.
Удивительная судьба
Пока Антонина, юная узница фашистских лагерей, вместе с матерью молила Бога, чтобы он помог им выжить, будущий суженый Иван Андреев из деревни Варавинка Красноборского сельсовета дрался с врагом с оружием в руках. В 1941 году ему было 17 лет. В армию не взяли — не дорос ещё. Немцы оккупировали Холмский район, в котором вскоре начали действовать партизаны. Иван мечтал попасть в отряд народных мстителей. Однажды во время облавы его в родной деревне схватили фашисты, заподозрив юношу в связях с партизанами. В таких случаях у немцев разговор был короткий.
— Нашего папу поставили к стенке и уже хотели расстрелять. Местный староста вступился за отца, убедив карателей, что никакой он не партизан, а обычный мирный житель. Можно сказать, что чудом уцелел. Когда мы, его сыновья, подросли, он об этой истории вспоминал часто, говорил, что под дулами автоматов перепугался страшно, — поделился воспоминаниями об отце средний сын Андреевых — Валентин, который живёт сейчас с матерью.
После того случая Иван решил не искушать судьбу и подался в лес к партизанам при первой же возможности. Воевал в партизанской бригаде под командованием Германа. Бил фашистов у Порхова и Дно. Когда партизаны соединились с регулярными частями Красной Армии, Ивана Андреева призвали в действующую армию. Дослужился до старшего сержанта, домой вернулся с Победой и с наградами. Из родной опустевшей деревни перебрался в Холм, где начал столярничать с Валентином Захаровым, Олегом Шеляпиным. Трудился в райтопе, межсовхозлесе, ПМК‑1323. Но прошло ещё 10 лет, прежде чем судьба соединила фронтовика с бывшей узницей.
59 лет — хозяйка дома
Молодая семья Андреевых решила поставить дом на улице Володарского. Сруб перевезли из деревни. Коровой обзавелись. Стали налаживать свой быт. Супруг с первых дней совместной жизни заявил Тоне, что на работу её не пустит. Пусть жена занимается домашним хозяйством, детей рожает. Так оно и сложилось. Первенец Анатолий появился на свет в 1956 году. На следующий год в семье опять было пополнение — родился Валентин. Третьего сына тоже долго ждать не пришлось — через три года к сыновьям-погодкам прибавился младший — Алексей.
Антонина Степановна полностью отдалась воспитанию сыновей. Весь дом тащила на себе. Забыла, что такое покой. Вертелась как белка в колесе.
— Трудилась как пчёлка. Мы с мужем обзавелись домашним скотом, птицу развели, огород разработали, везде надо было успеть. Было трудно. Но силы черпала в сыновьях. Хорошие дети росли. Заботливые, отзывчивые, любящие. Настоящие помощники. Я на мужа не обижалась. Дома всю мужскую работу видел. Мастеровитый был. Делал всё на совесть, добротно и умело. И зарплату домой приносил полностью. Но на побочные заработки надежды было мало. Любил хозяин выпить. Схалтурит где-нибудь, приходит домой навеселе. Мне его пьянство было не по нутру. Случалось, что и ссорились с мужем на этой почве. Упрекала, какой ты пример сыновьям подаёшь, — не стала скрывать своих давних бед моя собеседница.
Вот уже 59 лет она живёт в одном доме. И все эти годы была домохозяйкой. Кто из женщин не знает, какой это тяжкий, а иногда и неблагодарный, труд. Ночами не смыкала очей, пока были маленькие. Подросли, забот стало ещё больше. Это не шутка поднимать на ноги трёх сыновей. Вязала и шила, жарилась под солнцем на огороде, ходила в лес за клюквой, чтобы денег заработать. Этой ягоды вынесла из болот не одну тонну. А сколько сена накосила, пока две коровы держали на подворье? И всё только ради детей. Окончив школу, сыновья разъехались. Поначалу жизнь у всех складывалась хорошо. Обзавелись семьями. Внуками стали радовать. А потом пошла чёрная полоса. Старший скоропостижно умер 11 лет назад. У Валентина трое детей, но жизнь дала трещину. Семья осталась в северной столице, он вернулся в родительский дом. Есть семейные проблемы и у младшего сына.
Мать за всех переживает, недосыпает, волнуется. Нынешней зимой её крепко прихватило. Думала, что не выкарабкается. Священника позвала, который ей ранее предсказал, что до 90 лет проживёт. Вспомнили об этом разговоре. Бабушка решила, что и в самом деле помирать — не время. Жизнь-то она интересная и в 86 лет. Пенсия хорошая. Дом ещё крепкий. Соседи добрые, отзывчивые. Сын рядом. Живи и радуйся. Благо на своих ногах, а зрению молодые позавидуют. В свои годы Антонина Степановна читает без очков. Правда, сильно глаза не утомляет. Поэтому и телевизор смотрит редко, обожает передачи Малахова и «Давай поженимся». Цветы, как в прежние годы, она не выращивает, но в огород заглядывает. Когда я пришёл к Андреевым, то застал невысокого роста сухонькую старушку за прополкой капусты. Она мне тут же и секрет своего долгожительства понятным языком пояснила: «Не ленись, за любую работу берись».
— Мой муж-фронтовик умер в 62 года, вскоре после 40‑летия разгрома фашистов. Я же надеюсь встретить 70‑летие Великой Победы. Хорошо бы вместе с пятью внучками и правнучкой. Могу сказать про себя, что я — счастливый человек. Сбылась моя главная мечта иметь много детей и внуков. Но о другом жалею: не смогла никуда съездить, кроме Питера. А ведь так хотелось посмотреть на свою большую и красивую страну, — поделилась долгожительница, которой 4 дня назад исполнилось 87 лет.
Сергей ЦВЕТКОВ
Фото автора
и из семейного архива
Андреевых
Опубликовано в газете 13 июня
