Жители Донецка и области нашли временный приют в стенах бывшей школы деревни Красный Двор.
«Две ночи били из «Градов», потом затишье случилось. Дня два не обстреливали… Ложимся спать, десять минут одиннадцатого, вдруг — как бухнуло! Мы вжались в кровати. Стёкла на втором этаже дачи вылетели… Как стихло — гарью запахло и на небе — зарево, хотя ничего ещё не горело. Глядим, а луна на небе красного цвета. Полная, красная луна. Я не видела такого раньше, но говорят, что это плохая примета, не к добру…»
Когда мы приехали в Красный Двор, новое мужское население бывшей школы — центра временного размещения жителей Украины, находилось на рыбалке. Все, кроме одного пенсионера да двух малышей. Местные мужики снабдили приезжих удочками и спиннингами — хоть время пройдёт быстрее, на речке-то. А время движется — и не поймёшь как, быстро ли, медленно ли, минут никто не считает. И главное, сон не идёт — непривычно светло у нас летней ночью, дома у них в десять вечера уже темень — глаз коли. Но комары поначалу почему-то не кусались.
— А что, комаров у вас нет? — спросили новые жители деревни у местных властей.
— Ну, чего-чего, а этого добра у нас навалом, — улыбнувшись грустно, ответили те.
Большинство из шестнадцати прибывших в наш район беженцев с юго-востока Украины — семья и многочисленные родственники Валентины Ивановны и Рудольфа Васильевича Рожковых.
— Я, муж, дочь, сын с семьёй — трое, семья невестки Инны — её дочь с сыном Сашей, которому всего три с половиной годика — трое. Пока добирались, познакомились с семьёй Людмилы из Красногоровки. У них с мужем двое детей, взрослый сын и девочка подросткового возраста, — рассказывает Валентина Ивановна. Я записываю, но из-за волнения можно что-нибудь перепутать. В прошлом номере я уже перепутала детей. Написала «две девочки», а надо «два мальчика» и двенадцатилетняя девочка. Это и есть та самая Катюша, дочь Людмилы. Катерина сейчас играет на улице, соорудив для себя из кирпичей и какого-то покрывала уютный домик под деревьями, кроны которых немного прикрывают, защищают от палящего солнца.
Пятилетний правнук Валентины Ванечка по обеденному времени уже должен спать, но хочется ещё побегать, поиграть на улице, и он раскапризничался. Мама повела его в кроватку, а он, шлёпая босыми ножонками по полу коридора бывшей школы, продолжал реветь: «Не хочу спать!»
Надо поспать, вот маленький Санька уже сопит тихонько в подушку и, может быть, даже видит какой сон — цветной, добрый сон про чудесную, спокойную и счастливую жизнь. В эти дни дети спят спокойно, привыкают понемногу к новому месту временного пребывания. А может, и не временного. Никто сейчас не загадывает, что будет дальше, люди едва оправились от шока.
— Иногда у вас тут самолёты летают, первое время ребятишки вздрагивали, испуганно поднимали голову к небу. Только-только поняли, что здесь не стреляют, не бомбят, — печально говорит молодая женщина, дочка или невестка Рожковых. — А там с десяти вечера и с четырёх утра — бомбили с самолётов или обстреливали из ракетных установок. Страшно было. Очень страшно. Не дай Бог никому. Люди побросали свои дома и квартиры, оставив там всё нажитое имущество, прихватив с собой кое-что из одежды, документы, деньги — у кого они были.
Людмила — она работала в больничном буфете, незадолго до вынужденного отъезда всю зарплату с карточки потратила на продукты, поэтому денег осталось очень мало. Менять гривны на рубли в банках, которые удавалось застать открытыми, было совсем невыгодно, много теряли. Всегда во время больших бед и потрясений находится кто-то, кто на чужом горе наживается. В городах и разрушенных посёлках как-то быстро появились мародёры.
— Как вы смогли добраться до границы? — спрашиваю Валентину Ивановну.
— Ничего, как-то Бог помог, через три блокпоста пробирались, а в Матвеев Курган ехали мимо Амвросиевки, там уже украинская армия стояла, но нас пропустили. Мы с мужем сами-то родом из Иванова, приехали когда-то в Донецк по приглашению. Он на шахте работал, а я — на текстильной фабрике, инженер-текстильщик я. И председателем фабкома, и секретарём партийной организации была, теперь оба мы на пенсии.
Перед тем, как уехать, мы с Рудольфом в Карловке на даче жили, людей армия ДНР из бомбоубежищ вывозила. Там места такие красивые, тихие… На нашем берегу два блокпоста ДНР, а на другом — Украинская армия. Они не по ополченцам стреляли, а по деревням. У нас там не как у вас — деревня от деревни далеко, а все друг с другом рядом.
В ту ночь, когда бомбёжка была и красная луна на небе, мы как раз в Карловке и находились. Человек десять нас там было. Когда запахло гарью, соседка прибежала, сказала, что Пашкин дом горит и Игоревича. От того снаряда они полностью сгорели, а ещё у одного дома угол был повреждён, у одного — крыша снесена. Стёкла почти у всех повылетали, только у кого стеклопакеты вставлены, те ещё кое-где уцелели… А после ещё горели дома, теперь мы не знаем, что там уцелело. Но мы успели захватить с собой компьютер — дети иногда в Интернете могли какие-то деньги заработать. Одна женщина, кажется, Инна, добавляет:
— Нас тут телевидение снимало, — мы подумали тогда, что вот, мол, сейчас сюжет снимут, и всё — останемся один на один с судьбой. Нет, не остались. Спасибо местной и районной администрациям. Их доброе отношение вселяет надежду, что всё будет хорошо.
Очень много необходимых вещей принесли простые люди. Кто мёд, кто картошку с капустой, буряки (свёклу). Мука, сахар, масло растительное — всё необходимое у нас есть.
Когда я зашла в здание школы, в воздухе витал запах печёного. Меня тут же принялись угощать пирожками — с картошкой и капустой. Женщины что-то резали, чистили ножом овощи, наверное, собирались готовить что-то существенное.
Конечно, многого ещё не хватает в женском хозяйстве. Вы же понимаете, попади кто-то из нас на чужбину, где вынужден выживать в непривычных условиях, а под рукой нет привычных вещей — тяжко придётся. Но они не жалуются, ничего особенного не просят, наоборот, сердечно благодарят добрых людей за помощь и поддержку.
Расходы по первоначальному содержанию беженцев из Украины пока новгородские, а стало быть, и наши местные власти несут самостоятельно. Нам известно, что работники районной администрации, в том числе сам глава района жертвуют для беженцев свои личные деньги, помогают, кто чем может. Наши предприниматели оказывают поддержку — мы уже писали об этом в прошлом номере. «Когда мы приехали, всё здесь уже было: и кровати, и новое постельное бельё, и холодильник, и газовая плита. И телевизор мы смотрим», — радуются приезжие простым вещам. Хотя ничто так просто, ниоткуда, не появляется.
Супруги Рожковы собираются принимать российское гражданство, назад возвращаться не хотят.
— Мы понимаем, что там никому не нужны, новое украинское правительство попросту уничтожает народ юго-востока, почувствовав его сопротивление, уничтожает инфраструктуру. Впечатление такое, что идёт зачистка территории. Мы всё понимаем, нас вынудили бежать из родных мест, хотя для каждого из нас Украина была любимой родиной. Некоторые люди хотели бежать к родственникам на север страны, но власти не принимали беженцев, и даже родные люди опасались приютить их у себя, страшась гонений. Трудно даже представить — когда и чем всё это закончится.
— У мужа тётка осталась дома, — говорит Валентина, — она каждую ночь сидит в бомбоубежище. А мы в подпол лезть боялись — попадёт снаряд в дом, завалит нас, думаем, кругом ведь пластик, задохнёмся.
Глава администрации Подгощского поселения Любовь Заботина сказала мне, что они каждый день навещают приезжих, стараются, чтобы у них было всё необходимое. Жители местных деревень предлагают вещи, продукты, кто-то хочет помочь собрать Катюшку в школу… Люди, конечно, надеются найти работу — им нужна официальная, надеются снять жильё, всем ведь хочется жить своей семьёй. Руководители организаций района уже предлагают рабочие места для вынужденных переселенцев, может быть, кто-то в Шимске сдаст им жильё подешевле. Даже если придётся зимовать в школе, там есть отопление от электрокотла, пережить зиму вполне можно, главное, что все остались живы и, дай Бог, будут здоровы. Короче говоря, надо надеяться, что всё будет хорошо, и луна над нашим районом не покраснеет от горя.
Татьяна КОЗЛОВСКАЯ
Фото автора
Опубликовано в газете 1 августа
