Мария Степанова из деревни Липицы каждый день включает телевизор в надежде услышать сообщение о том, что война в её родной Украине закончилась
Но новости пока неутешительные, и даже перестали приходить письма от родных и близких из Полтавы и Харькова. Последнее было два месяца назад. Тогда племянник писал, что у них на Полтавщине пока всё спокойно, но тревога не оставляет старую женщину. Кажется, была бы помоложе, обязательно помчалась туда, чтобы хоть одним глазком удостовериться, что все живы-здоровы. Она по себе знает, как ломает людские судьбы война – совсем молоденькой фашисты угнали ее на работы в Германию, позднее она чудом избежала гибели, трудилась на восстановлении шахты в Ворошиловграде. Здесь встретила свою первую и единственную любовь. Вернее, русский военный влюбился в гарную украинскую дивчину с первого взгляда, долго ухаживал и добился взаимности. Так Мария оказалась на Новгородчине, которая стала для неё второй родиной. Судьба этой женщины похожа на сотни других женских судеб поколения, пережившего ужасы войны. Но всё же есть в её биографии свои удивительные факты, о которых хочется рассказать нашим читателям.
Редеют ряды ветеранов
О том, что в деревне Липицы живет Мария Акимовна Степанова, совсем недавно отметившая 90-летие, я узнала от директора Серговского дома культуры Раисы Кушиной. Дело в том, что работники учреждений культуры Новгородского района уже начали активную подготовку к предстоящему 70-летию Победы, которое мы будем праздновать на будущий год. И, в первую очередь, уточняют списки участников Великой Отечественной войны, их родных и близких, чтобы воссоздать для потомков хронику подвига и жизни героев-земляков.
– С большим сожалением мы констатировали, что на территории бывшего Серговского поселения уже не осталось в живых ни одного участника войны, – рассказала Раиса Кушина. – Два года назад ушёл из жизни последний из них – Егор Яковлевич Степанов, который прошёл с боями от самого Новгорода до Германии. Его вдова Мария Акимовна тоже хлебнула лиха в годы войны – была угнана на работы в Германию. Женщине уже больше 90 лет, но она сохранила удивительно ясные ум и память. Каждый год мы поздравляем её с Днем Победы. А в этом году решили сделать видеоролик воспоминаний о годах, проведенных в фашистской неволе, о муже-ветеране. Она – украинка, и сегодня, несмотря на возраст, очень живо интересуется событиями на Украине и со своей исторической родиной никогда не теряла связь. У нас вообще в деревнях живут люди разных национальностей, и никогда никаких раздоров на национальной почве не было. Во мне течёт украинская и татарская кровь, а родилась я и выросла в Тирасполе. До сих пор лучше этого города для меня не существует. Там прошли мои юные годы, и то, что сегодня происходит в Приднестровье, мне совсем не безразлично. Постоянно слежу за новостями. Вот и Мария Акимовна с такой любовью и ностальгией рассказывает о своей Полтавщине, что заслушаешься. Поговорите к ней. Сами убедитесь.
Без предварительной договорённости ехать в гости не рискнули. Раиса Исхаковна связалась с внучкой Марии Акимовны Наташей, которая чаще других бывает у бабушки, помогает по дому, на огороде. Договорились о встрече.
В ожидании добрых вестей
Уютная деревенька Липицы встретила звенящей тишиной, красивыми палисадниками, утопающими в цветах. Невольно отметила, что с каждым годом деревни преображаются: жители стараются украсить свои придомовые территории цветами, самодельными садовыми фигурками. Мария Акимовна встретила нас на веранде. Я ожидала увидеть 90-летнюю сгорбленную старушку с усталыми глазами, но на крылечко, опираясь на палочку, вышла довольно живая женщина, а в ее глазах читалось любопытство. Она сразу призналась, что с журналистами ни разу не общалась, поэтому немного волнуется. Но через несколько минут скованности как не бывало – рассказ потёк плавно и уверенно, только иногда прерывался нахлынувшими от воспоминаний слезами.
Память у нашей собеседницы и в самом деле оказалась исключительной. Как она сама призналась, до мельчайших подробностей помнит все события, которые прошли лет 30–40 назад, а вот то, что было совсем недавно, может и забыть. Одного не забывает – войну на Украине. Каждое утро включает телевизор и с замиранием сердца ждёт новостей. Не понимает видавшая многое в жизни женщина, что происходит там, на родине.
– У нас, на Полтавщине, люди жили всегда мирно. А тут узнаю, что на Украине война, – с грустью говорит Мария Акимовна. – Тогда, в Отечественную, воевали с немецкими захватчиками, а сегодня кто с кем воюет? Жалко людей, за что гибнут…
От Полтавы до Дюссельдорфа
Мария Логвиненко – это её девичья фамилия, родилась в большом селе Гоголево, что в 20 километрах от родины великого писателя Николая Гоголя Большие Сорочинцы.
– Мы очень гордились тем, что были земляками Гоголя, – вспоминает женщина. – У нас в центре села памятник ему был установлен. Наше село и до войны было большое, а после войны так расстроилось, что не узнать было. Я своих детей каждый год на родину возила, поэтому видела, как оно преображалось. Дома каменные появились. А до войны каменные и деревянные дома могли себе позволить только очень богатые люди. У моих родителей дом был глинобитный. Из смеси земли, глины и соломы делали кирпичи, сушили их на солнце и потом строили дом. Крепкие были постройки, и главное – тёплые. А может, просто в детстве и юности всё кажется прекрасным!
Необъятные колхозные поля арбузов, дынь, кукурузы тянулись сразу за селом. А какие богатые сады там разводят – вишня, черешня, яблоки, груши самых разных сортов. Здесь я ни разу таких фруктов не видела, хотя мы с мужем тоже большой сад посадили, как только новый дом построили. Работать-то всегда приходилось очень много. С раннего детства то в поле, то в огороде наравне со старшими трудилась. У моих родителей было большое личное хозяйство – животных, птицы много держали, огород большой. Но и жили хорошо, всего вдоволь было.
– Мария Акимовна, какие чувства испытали, когда в 1941-м узнали, что началась война? Сейчас некоторые люди с Западной Украины утверждают, что радовались приходу немцев, чуть ли не освободителями их считали?
– Что вы! У нас таких разговоров не было, боялись и не любили мы немцев – бандиты и есть бандиты, но на каждом углу об этом не кричали. Что было делать? Терпели, в селе-то остались женщины, старики, дети. Но и немцы были разные. Некоторые очень злобные, мы их так про себя и звали «фашисты», но не все. У нас, помню, они хотели поросёнка забрать, а наша собака им не давала. Мы думали, немцы нас за это накажут, но ничего, всё как-то обошлось, и они к нам больше не совались, правда, поросёнка всё же утащили. Как только немцы пришли в село, все жители в погребах и подвалах жили, наверх только иногда выходили за водой, по хозяйственным надобностям, скотину покормить – у кого, конечно, она осталась. Полицаи часто по домам ходили, всё партизан искали. Местные-то не очень свирепствовали, а вот пришлые, с Западной Украины, вредные были. Мы их очень боялись. Тяжело жили, но и не голодали.
В 1942 году по всей Украине молодёжь от восемнадцати и старше немцы начали угонять в Германию на работы. Причём сразу предупредили, если кто-то попытается уклониться, то вместо него в Германию поедут родители. Поэтому большинство покорно отправилось на пункты сбора.
Мою героиню родители всё же попытались спасти от рабства. Они отправили дочь к родственникам на другой хутор, но она не выдержала и трёх дней – по дому заскучала. Вернулась и тут же угодила в лапы к полицаям. Кого успели схватить, заперли в большом сарае, а через два дня отправили на пересыльный пункт в Киев. Фашистам нужна была здоровая рабочая сила, поэтому подлежащих к отправке тщательно обследовали медики.
– Погрузили нас в товарные вагоны, и несколько дней мы только слышали стук колёс, даже на станциях двери не разрешали открывать, – вспоминает Мария Акимовна. – Хорошо ещё предупредили, чтобы мы соломы побольше положили. Так до самой Германии и ехали. Вспоминать жутко – грязно, голодно, холодно. Одна пара всё же успела ещё в Киеве убежать, меня с собой хотели взять, но я замешкалась и не успела проскочить незаметно через охрану, поэтому рисковать не стала. Уж как они жили после побега, не знаю, но после войны я их встретила – поженились, детей нарожали.
Спасло чудо или американская бомбардировка?
– Приехали в город Дюссельдорф, где нас встретил мастер цеха, в котором нам предстояло работать, – продолжила Мария Степанова. – Уж как его звать, не помню, но он очень хорошо говорил по-русски. Рассказывал, что в Москве учился. Нашу группу из 150 человек ещё в Киеве формировали, и девчонки, как на подбор, все были небольшого роста. Он нас как увидел, засмеялся и говорит: «Ну что, девочки, на конфетную фабрику приехали работать!». Шутка это у него такая была. Поселили нас в бараках по четыре человека. Научили слесарному и токарному делу, установили норму обрабатываемых за смену деталей, и покатилась беспросветная жизнь: работа – барак. Кормили очень скудно: утром стакан суррогатного кофе без сахара, в обед варёная капуста со шпинатом, а вечером выдавали маленькую буханку хлеба на четверых. Кушать хотелось постоянно. Иногда разрешали в город выходить. Моя подружка Оля боевая была, так она не стеснялась, милостыню просила. Находились сердобольные люди – подавали булочку, конфету, яблоко.
Мастер цеха жалел девчонок и иногда их подкармливал, но то ли его кто-то выдал, то ли ещё что-то случилось, только однажды нагрянули гестаповцы и его увели. Ходили слухи, что он так и умер в гестаповских застенках. На смену ему пришёл молодой немец, который потерял руку в боях на русском фронте. Он тоже оказался из тех, кто умел сострадать. Из всех он особенно выделял красавицу Марию – то хлебушка незаметно даст, то кусочек колбаски. Иногда приходили посылки из дома. Их вес ограничивался 150 граммами. Так родственники и друзья Марии старались по очереди присылать ей продукты.
– Если бы не эти крохотные подачки, даже не знаю, как бы могли работать по 12–14 часов, – вспоминает Мария Акимовна.
Юная Маша Логвиненко была хороша собой, скромная, сообразительная, она быстро освоилась в новой обстановке. Один пожилой немец даже хотел её выдать замуж за своего племянника. Молодую девушку не оставили умирать, когда у неё началось воспаление аппендицита. Немецкие врачи настолько качественно сделали операцию, что уже после войны хирург одной из больниц Украины, где она однажды проходила обследование, был поражен ювелирной тонкостью послеоперационного шва, даже просил разрешения показать его своим студентам.
…Шёл 1945 год, американцы уже бомбили Кёльн, Дрезден, Красная Армия была на подступах к Берлину. Вокруг Дюссельдорфа было много заводов, где работали люди, вывезенные из разных стран Восточной Европы. Немцы начали их спешно вывозить под Ратинген, где уже были подготовлены бараки.
– Нас тоже привезли туда, – вспоминает Мария Акимовна. – Уже потом мы узнали от одной женщины, которая случайно выжила, что немцы всех людей заперли в бараках, облили бензином и подожгли. А нам повезло, всё 150 человек, вывезенных из Полтавы, остались живы!
Мы были уже в нескольких километрах от лагеря, как вдруг налетели американские самолёты, и началась страшная бомбёжка. Мы успели спрятаться в небольшом лесочке, это нас и спасло, ну а американцы ковровой бомбардировкой завершили то, что не успели фашисты – от места, где стояли бараки, ничего не осталось. Нас почему-то оставили в живых и даже вернули на завод. А через несколько дней пришли американцы – накормили, напоили и отправили по домам.
– Мария Акимовна, а вам не предлагали поехать в другую страну, не пугали репрессиями на родине после войны?
– Нет, ничего такого не предлагали. Только спрашивали, откуда мы прибыли в Германию и без лишних слов отправляли домой – почему-то через Польшу. А там нас допрашивали советские военные, но тоже особенно не придирались. Некоторым девушкам даже предлагали остаться работать уборщицами в воинских гарнизонах, которые формировались в Польше. Я сразу отказалась, уж очень домой хотелось. Нам с подружкой повезло, чем-то понравились мы начальнику, он быстро оформил документы, и через несколько дней мы были дома. То, что я увидела в родном селе, меня потрясло до глубины души: немцы, отступая, сожгли его, только два дома целых осталось, люди жили в землянках. Мама рассказала, что отец погиб во время переправы через Днепр.
К новой жизни
В маленькой сырой землянке разместиться вчетвером было трудно. Поэтому погостила Мария немного у мамы и подалась на заработки в Ворошиловград, где набирали людей на восстановление шахт. Работа была очень тяжелая, но и платили неплохо. Там она познакомилась со своим будущим мужем Егором Степановым. А в 1948 году молодые переехали на родину Егора, в небольшую деревеньку Гвоздец Серговского сельского совета. Устроились работать в колхоз «Искра»: муж Егор – бригадиром полеводов, а Мария – учётчицей. Колхоз «Искра» был в то время самым передовым хозяйством во всей Новгородской области. Председатель колхоза Николай Андрианов заботился о своих работниках и в 1960 году помог им приобрести лес на строительство нового дома в Липицах. Строили своими руками, и хоть опыта в таком не простом деле не было, многому учились на ходу. И уже через год семья въехала в новый дом – наконец-то мечта жизни исполнилась.
В трудах и житейских заботах незаметно пролетели годы. Сейчас у Марии Акимовны шесть внуков и восемь правнуков. Её часто навещают родные люди, поэтому в доме часто звенят детские голоса, а это значит, что жизнь продолжается. Но как часто в последнее время в душу закрадывается печаль от того, что нет рядом самых родных и любимых.
– Видать, я чем-то перед Богом провинилась, все мои пятеро детей рано ушли из жизни, не дожив до 50 лет, – вздыхает Мария Акимовна. – Спасибо внукам и правнукам – не забывают.
Вот и в день нашего приезда навестить бабушку пришли правнучки Дашенька и Настя, внучка Наталья с мужем.
– Каждый день кто-нибудь из нас к ней приезжает: по хозяйству помочь, покушать приготовить, воды принести, зимой печь натопить, хотя она у нас молодец и сама отлично справляется, – рассказала Наташа. – Звали в город жить, но бесполезно, так и не уговорили. Привыкла к деревенской жизни.
– Да зачем я буду им в городе мешать, – с улыбкой замечает Мария Акимовна. – Здесь у меня заботы есть, а без них и жить скучно. То помидоры полью, то огурчики прополю, яблоки соберу. Нынче какой большой урожай ранних сортов! Я каждый год яблок много сушу – внукам удовольствие, а мне радость, что могу им быть полезна. Нынешнее жаркое лето так напоминает мне родную Полтавщину. Пока были живы сестра, брат, мама я каждый год туда ездила и детей своих возила. Как они радовались этим путешествиям, особенно любили время созревания арбузов и дынь. На весь год наедались.
На прощание Мария Степанова призналась, что хоть и стала Новгородчина для неё второй малой родиной, но всё же Полтавщина до сих пор часто снится по ночам.
Евгения АБАШЕВА
Фото автора
