Выходит в свет книга новгородского историка Ильи Хохлова, посвящённая истории старорусского «Орла»
«Орёл» — так в простонародье называют памятник погибшим во время русско-японской войны 1904—1905 годов воинам Вильманстрандского полка, расположенный в центре города. Но сегодня мало кто из рушан может сказать, что делала в Старой Руссе воинская часть с трудновыговариваемым названием. Ответить на этот вопрос должна книга ведущего научного сотрудника Новгородского государственного объединённого музея-заповедника Ильи ХОХЛОВА «Доблестным вильманстрандцам… 86-й пехотный Вильманстрандский полк в русско-японской войне 1904—1905 гг.». Книга в ближайшее время выйдет в свет.
— Илья, поясните для начала, что это за полк с таким интересным названием?
— Название Вильманстрандский происходит от названия финского города Вильманстранд (нынешняя Лаппеенранта). С этим населённым пунктом полк на самом деле мало что связывало. Хотя некоторое время он и квартировал в Финляндии. Но сформирован был 16 августа 1806 года в Твери. Боевое крещение получил в 1808—1809 годах на русско-шведской войне. Во время Отечественной войны 1812 года вильманстрандцы сражались при Валутиной Горе, у Шевардино, в Бородинской битве, штурмовали Верею, воевали в Малоярославце. Участвовал полк и в Заграничном походе 1813—1814 годов, дойдя до Парижа. После этого полвека квартировал в Финляндии, а в 1864 году был переведен в Старую Руссу.
— Биография Вильманстрандского полка очень обширна. А каким именно страницам его истории посвящена книга?
— Прежде всего участию полка в русско-японской войне и истории сооружения памятника. Помимо прочего хотелось бы развеять мифы об истории полка, которые появляются сейчас как грибы после дождя. Хочется надеяться, что одним белым пятном у читателей-рушан в том числе станет меньше. Но эта книга имеет не просто информационное, а ещё и мемориальное значение. В ней приведён список солдат, погибших в русско-японской войне, с краткими сведениями о них, которые удалось найти. Будут представлены и биографические справки офицеров, сложивших голову на той войне. Мы делаем акцент на русско-японской войне ещё и потому, что памятник с орлом, который сохранился до наших дней, посвящен именно вильманстрандцам, погибшим на фронтах той военной кампании. Соответственно, об этом монументе мы также расскажем. Тем более что история создания его таит немало загадок.
— Например, каких?
— Ну, например, мы до сих пор не знаем даты его открытия. День закладки известен. По новому стилю это 7 ноября 1913 года. Другой даты нет. Я думаю, что торжественного открытия и не было. Оно пришлось, по всей вероятности, на время Первой мировой войны. Полк был на фронте. Поэтому церемонию решили отложить до возвращения. Ну, а когда полк вернулся в 1918 году, уже не до торжественных церемоний было. Но пока это лишь моя догадка.
Но и это ещё не всё. Самая большая загадка — не дата открытия памятника, а история с материалом, из которого он изготовлен. В старорусской газете «Искорка» 1913 года есть статья с подробным описанием закладки монумента, где говорится, что техником, который будет заниматься изготовлением памятника, является некий Владимир Петрович Мартынов, разработавший рецепт искусственного камня. Там же подробнейшим образом рассказывается, как этот материал изготовят. Но что мы видим в итоге? Памятник сделан из гранита, этот факт подтвердил нам человек с геологическим образованием. При этом на самом монументе стоит клеймо И.А. Витемберга, кладбищенского мастера Старой Руссы. Отыскать следы изобретателя Мартынова так и не удалось. Сведений о нём нет ни в памятных книжках Новгородской губернии, ни в адрес-календарях Санкт-Петербурга. По всей видимости, он был самоучкой. Неясно, по какой причине решили отказать от его услуг: то ли в цене не сошлись, а может, искусственный камень доверия не оправдал. Так или иначе, но памятник изготовил не он.
— Когда книга готовилась к печати, вы говорили, что в неё войдут воспоминания прапорщика, прибалтийского немца Фридриха фон Нотбека, служившего в Вильманстрандском полку. Удалось перевести эти сочинения?
— Да, хотя это было весьма непросто. Нотбек описывал полковые будни и боевые эпизоды весьма образным языком. Перевести их так же литературно на русский — непростая задача. Но занимавшаяся переводом Юлия Калинина, сама, к слову, уроженка Старой Руссы, успешно справилась с этой задачей. Кстати, спонсором книги также является рушанин, ныне проживающий в Северной столице. Что касается Нотбека, в книге представлены три главы из его сочинения. Это тексты, рассказывающие о сражении на реке Шахе, зимних позиционных боях 1904—1905 годов и сражении под Мукденом. Временами он с юмором и самоиронией описывает фронтовой быт. Он, например, ужасно боялся мышей, которые в огромном количестве водились в землянках, чем вызывал насмешки товарищей. Причём те продукты, которые обычно соблазняли европейскую мышь, — сыр или колбаса — их маньчжурских сородичей совершенно не привлекали, они предпочитали солому. Пересказывать все его воспоминания, конечно, нет смысла. Это стоит прочесть. Тем более что на русский язык они в таком объёме никогда не переводились.
— Нотбек был сугубо штатским человеком и пошёл на войну по каким-то своим соображениям. Интересно, много тогда в рядах русской армии было добровольцев?
— Были, но не так много. Во-первых, это не была Отечественная война или, например, такая, как русско-турецкая, на которую люди шли, чтобы освободить братьев-славян от турецкого ига. Здесь такого воодушевления не было. Причины русско-японской войны обычному человеку были не очень понятны. Поэтому добровольцами шли люди авантюрного склада, надеявшиеся таким образом улучшить свою карьеру. Нотбек о своих мотивах не говорит, однако, судя по воспоминаниям, это был человек долга.
— Когда отмечалось 100-летие закладки монумента, были разговоры о возможном создании в городе музея истории Вильманстрандского полка. А есть из чего его создавать?
— Надо сказать, что полк имел свой музей, созданный в 1907 году, и там хранилось немало интересных экспонатов. В том числе экземпляр книги Фридриха фон Нотбека с дарственной надписью. Сохранились описи этого музея. Весной 1918 года, когда полк расформировывали, была создана специальная комиссия, которая решала судьбу этого музея. Было принято решение сдать все экспонаты на временное хранение в ризницу Спасо-Преображенского монастыря. Предполагалось, что в будущем полковой музей войдёт в состав городского на правах военного отдела либо будет передан новой воинской части в Старой Руссе. Но занимавшиеся этим офицеры не очень понимали, что Красной Армии их история, регалии, как и всё царское, будет не нужно. Начиная с 1918—1919 годов бывший полковой музей стали постепенно растаскивать. Сначала был обыск ЧК в монастыре, было изъято музейное оружие. Например, там хранился трофейный японский пулемёт, которым полк очень гордился. Они его возили на парадах, изобразили даже на юбилейном жетоне. Всего в феврале 1905 года они захватили три пулемёта, два сдали в штаб 1-го армейского корпуса, а один им оставили в качестве трофея. Это была одна из первых моделей пулемётов. Выглядел он практически как пушка — с лафетом на колёсах, щитком. Что касается других экспонатов музея, есть документы советского времени, где говорится о продаже икон из полковой церкви. Значительная часть экспонатов, я думаю, погибла во время Великой Отечественной войны. Сейчас найти достаточное количество подлинных материалов для создания музея очень сложно. Так что пока говорить о музее рано.
Надежда ВЫЛЕГЖАНИНА
Фото из личного архива
Ильи ХОХЛОВА и из архива «НВ»
Опубликовано в газете 10 сентября