До боли родная и любимая улица Большевиков будет героем моего опуса. Вы, наверное, подумаете: ну как улица может стать героем статьи, это же не человек, не животное, а неодушевлённый, безликий объект. Но в таком случае, я хочу с вами поспорить. У каждой улицы есть своё лицо, свои аборигены, свои маленькие радости и огорчения, свои обычаи и традиции, своя история.
Итак, улица Большевиков. Здесь прошли мои детство и юность. Так какой же я запомнила родную улицу? Воспоминаний оказалось много.
Так и текла жизнь…
Самое, наверное, яркое: наша улица была красивая и зелёная. По бокам дороги росли шикарные берёзы. В детстве мы часто бегали вдоль канав и собирали под ними сыроежки. А после дождя улица встречала нас кружащим голову запахом берёзы и концертом квакающих лягушек.
Наступало утро, и сельская умиротворённость сменялась деловыми звуками. Вот проехал рейсовый автобус, прошли гружёные машины с завода «Восстание». А вот прокатилась телега с запряжённой в неё рыжей лошадью. День пошёл своим чередом: ребятишки пробежали в школу, кто-то отправился в магазин. Так и текла жизнь размеренно и непринуждённо.
Очень часто вспоминаю, как мы в детстве на летних каникулах носились до умопомрачения то по дворам, то по самой улице, играя в прятки или в казаков и разбойников, прыгали в классики и резинку, бились в лапту, гоняли на велосипедах. Два раза в неделю моя бабушка ходила «по Большевику» за парным молоком, а когда возвращалась, всегда окликала меня. Я подбегала, за мной – ещё человек шесть-семь сотоварищей. Бабушка наливала в крышку от битона парного молока, и каждый по очереди пил этот наивкуснейший «коровкин дар». А потом смеялись друг над дружкой, потому что на лицах красовались усы от жирного молока. А бабушка, чмокнув меня в щёку, шла домой с ополовиненным битоном…
Когда я начала писать эту статью, мне стало интересно, а какое самое яркое воспоминание об улице осталось у моих родителей? Мама рассказала, что её самым любимым временем года была весна. В это время таял снег, а в начале улицы Большевиков, ближе к захоронению, канавы выходили «из берегов», затапливая асфальт. Тогда мы всей семьёй надевали резиновые сапоги и ходили «мерить лужи». Домой возвращались мокрые, но довольные. Ну ладно я маленькая была! Но когда этим занимались и взрослые – смешно и забавно!
Мужчины, по рассказам папы, после трудового дня любили зайти в пивной ларёк, выпить кружку пенного пива с рыбкой. Если за этим занятием я «ловила» отца, то мне вручалась вяленая рыба (чтобы я не рассказывала маме, что папа пил пиво). Папин обман, конечно, вскрывался, как только он приходил домой. Но я этого не знала и ходила с гордо поднятой головой: у нас с папкой есть общая тайна! Придя домой, папа сидел во дворе, играл со старушками и дедками в домино или в карты. А ребятишки окружали играющих и с удовольствием горланили: «Рыба!».
И в праздники вместе
Особая статья – праздники на улице Большевиков. Мне особенно врезался в память День Победы – 9 Мая. С утра все наряжались: мужчины и женщины – в выходные наряды, школьники – в парадную форму, ветераны до блеска начищали ордена и медали. Шествие начиналось от стелы у завода «Восстание», проходило по всей улице Большевиков и заканчивалось у братского захоронения. На каждом доме висел красный флаг. Люди на возложение несли венки, живые цветы, и всё это – под звуки духового оркестра, который играл песни и марши военных лет. Я вдвойне была горда: во-первых, в этом оркестре на самой большой трубе, которая называется «туба», играл мой папа. Во-вторых, я шла за руку с любимым дедушкой, который был ветераном Великой Отечественной войны. Колонна доходила до братского захоронения, и начинался торжественный митинг. Выступали ветераны с рассказами о войне, комсомольцы и пионеры читали стихи, работники тыла говорили о нелегких трудовых буднях. Когда митинг подходил к концу, все выдвигались в обратном направлении всё по той же улице Большевиков. В колонне уже царила более непринуждённая обстановка: женщины пели песни, а мужчины заговорщицки перешептывались друг с другом, намечая, куда двигать дальше. Праздник отмечали все: вытаскивали на улицу столы, собирали нехитрую закуску и праздновали целыми домами. До позднего вечера не смолкали тогда на улице музыка и песни.
Очаг культуры – наше сердце
Чем ещё могла похвастаться наша улица? Здесь находились уютные детские ясли «Ладушки», которые вырастили не одно поколение ребятишек. В них работали заботливые нянечки и воспитатели. Ну и всеми любимый клуб завода «Восстание». Со мной, наверное, согласятся многие жители микрорайона Восстание, что это было сердце улицы Большевиков. В клубе показывали кино, люди со всей округи посещали библиотеку, где хозяйничала Нина Владимировна Шастина. Она действительно была хозяюшкой этого царства книг и журналов. Ровными рядами стояли стеллажи с периодическими изданиями, каждая книга на своём месте, огромное количество цветов. Нина Владимировна, как Доктор Айболит, лечила своих захворавших пациентов: подклеивала, прошивала, ну а кому-то требовалась кардинальная смена имиджа, и тогда у книжки появлялась новая обложка, сделанная её трудолюбивыми руками.
В клубе работали кружки: драматический, танцевальный, вязальный, кукольный театр. И больше половины из них вела наша незаменимая Нина Владимировна. Сколько женщин, девочек (и даже мальчиков) она научила вязать спицами и крючком! Я по сей день помню её уроки, которые очень пригодились в жизни. А какой замечательный кукольный театр создала эта талантливая женщина! С различными сказками мы объездили все детские сады и школы города Чудово и посёлка Краснофарфорный. Какие шикарные драматические постановки рождались под её началом!
При клубе существовал и духовой оркестр, а также вокально-инструментальный ансамбль, детский ансамбль песни и пляски «Калинка», хор ветеранов. Большой вклад в эту работу внесла семья Владимира Алексеевича и Валентины Алексеевны Казённовых. В клубе проходили концерты, отчётно-перевыборные собрания, тематические вечера, посвящённые праздникам, детские «ёлки», дискотеки и незабываемые смотры художественной самодеятельности работников стеклозавода «Восстание». Когда начиналось мероприятие, улица Большевиков будто вымирала. Редко можно было в этот вечер встретить на улице прохожего: все собирались в клубе, где было царство песен, поэзии и танцев. Зал был набит до отказа. В ход шли скамейки и стулья, принесённые из кабинетов, и всё равно мест не хватало. Опоздавшим приходилось стоять весь концерт, но редко кто уходил: всем хотелось посмотреть на своих родных, друзей и соседей, поддержать аплодисментами и криками «Браво!». Смотр был чуть ли не главным событием в округе, его с нетерпением ждали и долго к нему готовились...
Мне очень запала в душу билетёр клуба Мария Алексеевна Смотина. Среднего роста, поджарая такая, всегда очень быстро ходила, как будто у неё много неотложных дел. Я навсегда запомнила её руки – руки большой труженицы, которые поразила болезнь: пальцы были сильно деформированы и изогнуты в противоположную сторону от большого пальца. Но баба Маша так ловко и быстро ими работала, что её недостаток на месте билетёрши превращался в достоинство. Она разрешала нам грызть семечки, но брала клятвенное обещание, что после сеанса будет чисто. Ну, а кто его не сдерживал, того ждали метла и совок. Зато потом не возникало желания мусорить. Уже позже от Галины Николаевны Смотиной я узнала, что бабушка Маша родилась в 1923 году. Во время Великой Отечественной войны была эвакуирована в Кемеровскую область. Там работала на тракторе, пахала землю, сеяла и выращивала хлеб для нужд Советской Армии. В то время она и заболела. Началось всё с банальной ангины. Но на фоне голода, холода и огромных физических нагрузок стал развиваться полиартрит. Суставы начали деформироваться. Но это не помешало Марии заработать статус ветерана войны. В 1952 году Мария Алексеевна была уже замужем. Она вернулась в Чудово, устроилась на завод «Восстание» секретарём директора, родила сына Александра. И всё бы хорошо, но болезнь стала прогрессировать, и через какое-то время ей пришлось перейти на работу в клуб. Вот такие неординарные и интересные люди работали в нашем клубе. Вот такой замечательный был на улице Большевиков очаг культуры.
Неужели всё в прошлом?
Самая красивая, самая зелёная улица... Эта красота закончилась в один миг. Стеклозавод решил провести по улице новую ливнёвку и расширить проезжую часть. До сих пор стоят перед глазами бабульки с палочками, пытающиеся не дать спилить берёзы. Но увы, чуда не произошло. Возвращаясь на следующий день из школы, я увидела свежеспиленные деревья и сиротливо торчащие пеньки. А вокруг стояли те же самые бабульки и горько плакали, прощаясь с нашими красавицами, с нашими стройными невестами, нашей гордостью. Обида и боль читалась в глазах пожилых женщин. С тех пор знаменитая зелёная улица стала как все, потеряла свою изюминку, своё нарядное убранство. Мы пытались вернуть ей былое великолепие, высаживая новые берёзки, но, наверное, улица обиделась за такое отношение – ни одно деревце так и не прижилось...
В 1988 году мои родители получили квартиру в микрорайоне Машиностроителей, и мы уехали. Но ещё очень долго, когда я выходила из школы, ноги сами поворачивали не в новую квартиру, а в старый двухэтажный барак. И хотя там у меня была своя личная комната, я очень долго скучала по старой уютной комнате, где мы жили все вместе. Скучала по друзьям, по нашему двору... До сих пор иногда мне снится старая квартира, где прошло моё счастливое детство.
Теперь, когда я бываю на улице Большевиков, меня охватывает грусть от того, что расцвет её остался в прошлом, что прекратил своё существование, превратился в развалины клуб. Я вижу, как едут огромные фуры с товаром, идёт старичок с авоськой, а рядом бежит колченогий пёс. И больше не благоухают по вечерам после дождя берёзы, а пахнет бензином. Сгорело много заводских бараков, оголив и без того уже раздетую улицу. И «ливнёвка», ради которой она когда-то лишилась своего шарма, почему-то не справляется с нагрузкой. И если раньше «Большевик» был главной артерией микрорайона Восстание, теперь это второстепенный венозный сосуд.
Давайте поможем вот таким окраинным улицам вернуть былую славу и великолепие. Красивым должен быть не только центр города, ведь и на окраине живут люди, которые хотят ездить по хорошему асфальту, гулять с колясками по мощёным дорожкам, вдыхать ароматы цветов, а не выхлопы машин. Хочется слышать задорный детский смех, а не пьяную ругань маргиналов. Пока остаются только светлые воспоминания о моей любимой и родной улице Большевиков, но я продолжаю верить, что она, как птица Феникс, в один прекрасный момент всё-таки возродится из пепла.
Светлана КРАСНОВА
Фото из архива редакции
Опубликовано в газете 25 сентября
