Хуторской хозяин

<p style="text-align: justify;"><br />22 года назад таким же летним днём ехали мы с фотокорреспондентом Лидией Павловой (районная газета наша тогда ещё называлась «Знамя Ленина») по новенькому асфальту в несуществующую ещё деревню, которую взялся восстановить на карте и на земле Савелий Осипович со своими сыновьями.<br /><strong>Его руки не знали скуки</strong><br />Выйдя на пенсию и оставшись без работы, старший Горсков, не привыкший сидеть без дела, нашёл применение своим беспокойным рукам. Когда-то они жили в Николаевке большой счастливой и дружной семьёй. Народу было много, ферма стояла совхозная, школа начальная была. Но стали деревенские понемногу разъезжаться в разные стороны. В основном на центральную усадьбу — в Подгощи. Детей надо было учить — а их было шестеро, и Горсковы тоже перебрались в село.<br />Хороший дом у них там был, справный. Савелий Осипович, всю жизнь занимающийся строительством, и не мог иметь другой. Но не давала покоя покинутая в начале 80‑х Николаевка. Тянулась туда душа, и возникло огромное желание возродить, оживить это красивое и такое дорогое сердцу место.<br />Многие в ту пору считали его ненормальным. Придумал, мол, заморочки себе на старость лет. Супруга тоже не очень одобряла идею. А вот сыновья поддержали. Помогал, в основном, Евгений. Владимир работал водителем в совхозе «Прожектор», поэтому только вечерами мог что-то сделать на стройке. Но работа шла. Старший Горсков трудился с таким воодушевлением, что и сомнений ни у кого не оставалось — Николаевке быть.<br /><strong>«Жизнь моя — <br />ой, какая сладкая!»</strong><br />Не всем планам суждено было сбыться. Дома Савелий Осипович построил. Три больших дома. Один — для себя, два — для сыновей своих.<br />— Хозяйки нет уж 13 лет, — вздыхает николаевский старожил. — Сын умер старший. И второй — ещё 50 не было. Дочки тоже одной уже нет. Всего их семеро у нас было. Один из сыночков на третьем году помер. А те, что выросли, уже позже. Третьего по счёту нынче схоронил. В живых осталось на сегодня трое. Дочь Галина в Ермолино живёт, сын Василий — в Божонке. Приезжает часто, почитай, каждую неделю. А эта вот последняя будет, со мной живёт, Валентина.<br />— Вот ведь судьба какая интересная, — продолжает, — сколько в ней схожего. Нас у матушки семеро было, и у меня семеро. У матушки дочка умерла на втором году, у меня сыночек — на третьем. Жизнь моя — ой, какая сладкая! Да я на судьбу не жалуюсь, хоть раненый, но живу. За мной ещё никто не ухаживает пока. Сам справляюсь. Ноги вот болят. Я же за свою жизнь только двое полуботинок сносил. А так всё в сапогах.<br /><strong>Вспоминая дни минувшие</strong><br />О своей жене Савелий Осипович говорит с грустью. Оживляется, когда вспоминает, как познакомились. После войны это было. Вернулся из армии в 1948, брат работал на сплаве леса, туда же пошёл и Савелий.<br />— Много девок там было, — рассказывает. — На воротах стояли, лес подталкивали. Бежит по досочке с багром, это бревно сюда подтолкнёт, это — туда. Сортировали лес: пиловочник в сторону, дрова дальше плывут. Развитые девки были. А я на загоне всё время стоял, лес пропускал. Там невесту себе и нашёл.<br />С удовольствием рассказывает про те годы. Как трудились с энтузиазмом. Настоящим, не показным. Леса много надо было. Ведь строились, восстанавливали народное хозяйство. Когда завод «Волна» отстраивали, вспоминает, только перешли на второй этаж, на первом уже станки заработали. Торопились люди войти в довоенную колею и ещё лучше жизнь свою устроить. Не частную — про неё никто тогда не думал. Жизнь страны нашей огромной.<br />Изменилась жизнь страны. Изменилась жизнь людей. Старики не могут привыкнуть к этой нашей новой жизни. Им дорога та, которую прожили они. Потому вспоминают дни минувшие и с неохотой говорят о днях сегодняшних.<br /><strong>В ногу со временем</strong><br />Савелий Осипович всю информацию получает из радио. Отсортировывает то, что не нужно, запоминает то, что пригодится ему. Спросите, что может пригодиться пожилому человеку? Горсков вам ответит. Какая на сегодняшний день у него проблема? Естественно, здоровье. Врачи далеко, а ноги болят. Да и все суставы дают о себе знать. Вот услышал рекламу прибора одного. Решил попробовать. Заказал, прислали. Стал применять на себе — помогает. Заказал ещё один, другой. Теперь у него целый комплект приборов для лечения практически всех заболеваний. Я все его препараты и не запомнила даже.<br />— А если б подделку прислали? — спрашиваю.<br />— Нет, у кого приборы настоящие, сразу понять можно. Я ведь не каждому верю. Вот очки рекламировали. Оказывается, туфта! Пытались мне сунуть. Как узнал? Сами себя продали. Деньги вперёд потребовали. Настоящие фирмы денег вперёд не берут, сначала продукцию свою присылают.<br /><strong>«Мне здесь хорошо»</strong><br />Из когда-то огромного хозяйства осталась у Горсковых только корова.<br />— Да кто сегодня скот держит? Все сдают. Мы тоже сдадим свою, последнюю. Куда его, молока-то. Да и сено косить теперь не могу. Ничего не могу…<br />Один из построенных 20 лет назад домов увезли в Старую Руссу. Второй тоже продан, но стоит по-прежнему по соседству с домом хозяина деревни. Им по праву можно назвать Савелия Осиповича. Правда, не построили в Николаевке запланированный когда-то двор. Его бралась строить работающая в районе в те годы ташкентская строительная организация. Может, и к лучшему. Руины советских скотопомещений, не разобранные до конца, удручающе действуют на настроение людей неравнодушных. А Савелий Осипович никогда равнодушным не был.<br />— Не жалеете, что сорвались тогда с насиженного места? — спрашиваю.<br />— Нет, — отвечает. — Ни разу не пожалел. Мне здесь хорошо. Только вот с лесом чем дальше, тем хуже. Выписать на дрова — такая маета! Да и выписав, не враз-то справишься. Сколько я этой весной намучился! Одну дорогу чистить не успевали, денег ушла куча: за трактор заплатить, за солярку…<br /><strong>Вспоминать не хочется.</strong><br />…Постарел Савелий Осипович. Лет-то уже сколько! Родился он в 1923‑м году. Так что посчитайте сами. Даже повоевать немного удалось — после освобождения шимской земли забрали его в армию. А до этого от немцев с различных работ спасался бегством. Впрочем, спасаться надо было не от немцев, а от русских полицаев. Когда сбежал из Белебёлки, матушка самогоном откупила его у них. Но всё равно опасался. И не он один. Как только полицаи появлялись, убегали с вечеринок, которые не прекращались все оккупационные годы.<br /><strong>Тихий уголок</strong><br />По-прежнему зарастают поля вокруг Николаевки, не слышны здесь детские голоса. Да и вообще людских голосов не слыхать. Только птицы неугомонные разводят свои трели, поют кузнечики, летают бабочки и стрекозы. Тихий уголок. Последняя деревня на карте нашего района перед его границей с соседним Волотовским. Несведущий сразу и не заметит указатель, спрятавшийся в придорожных кустах. Проскочит, возможно, не заметив и деревню в два дома, построенных руками Савелия Горскова. Добротные дома, из молодой осины. Такие долго стоят. Останутся ли они в маленькой хуторской деревеньке или тоже со временем перекочуют в места более людные? Это уже зависит от внуков Савелия Осиповича, один из которых помогал деду в детстве заливать фундамент первого дома.<br />Многие из наших деревень заселяют дачники. Горожане тянутся к земле, и это радует. В Николаевке тоже рядом со старожилами поселились дачники. Оценят ли они красоту этого небольшого клочка земли нашей шимской? Щедрость лесов, раскинувшихся недалеко от деревни? Если есть сердце — обязательно оценят. И не пропадут усилия нынешнего хуторского хозяина, когда-то потраченные им ради будущего этого маленького населённого пункта.</p> <p> </p> <p style="text-align: right;"><br /><strong>Фото автора</strong></p>