Как железнодорожник переквалифицировался в краеведы
Трудно сказать, насколько известным человеком в Старой Руссе является Анатолий ВАСИЛЬКОВ. А вот то, что о Старой Руссе ему известно многое, не вызывает сомнений. Наш герой — в прошлом потомственный железнодорожник, сейчас — пенсионер и краевед. Издал две книги, посвящённые истории своего города, и работает над третьей.
— Анатолий Михайлович, прочитала в Интернете, что вы — из семьи железнодорожников. Это многое объясняет.
— Да, я родился в семье железнодорожников. Отец был дежурным по станции, мать — стрелочницей. Когда подрос, они сказали мне: «Ни в коем случае не иди работать на железную дорогу».
— И вы пошли?
— Да, я — железнодорожник. Закончил ЛИИЖТ (Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. — Ред.). Потом работал на разных должностях в Старой Руссе, Дно и Пскове. Но всегда мечтал вернуться в родной город, и в 1989 году предложили переехать в Старую Руссу — начальником станции. А с 2006 года — пенсионер.
— И краевед. Что привело на эту дорогу?
— Еще когда работал, не раз приходилось проводить экскурсии по Руссе, когда здесь проходили совещания и съезжались коллеги. Они знали, что я интересовался историей. А железная дорога — это стечение обстоятельств. Сотрудница детской библиотеки Зинаида Васильевна Овечкина попросила помочь с поиском информации о забытой и заброшенной железной дороге Старая Русса — Новгород. Именно она впервые пригласила меня в областной архив как своего помощника. И с этого всё началось. Теперь не вылезаю из архивов Питера и Новгорода.
— Результатом той работы стала ваша первая книга «Чугунка, которой нет», изданная в 2008 году.
— Да, её мне подарили жена и сыновья — втихаря издали. Дело было так. Я собрал все материалы, книга уже была готова к изданию, а денег не было. Я ходил, страдал, думал: где деньги взять. Семья сбросилась, и в день рождения мы поехали в Питер в типографию забирать тираж — 500 экземпляров.
— А почему чугунки не стало?
— В 1943 году солецкие подпольщики взорвали мост на этой дороге, и она перестала действовать. Потом, когда наши войска освобождали эти места, они в первую очередь восстановили дорогу на Псков. Восстановление новгородской ветки на некоторое время отложили, но этим планам так и не удалось осуществиться. В середине 80-х об этой дороге снова вспомнили: тогда наш регион не справлялся с пропуском поездов на Ленинград, Эстонию и Латвию. Но планы вновь остались планами. Пришли 90-е годы, прибалтийские государства вышли из состава СССР. Теперь в реконструкции уже нет необходимости.
Кое-что от старой дороги сохранилось: подъездные пути — рядом с Панковкой и Борками, в Старой Руссе. Целы насыпь на всем протяжении и устои мостов через речки. Трудно поверить, что столетие назад поезда, проходившие по этой дороге, были целым событием для сельской молодежи. Дети сбегались посмотреть на шедший по рельсам паровоз. Кстати, в 1916 году хотели строить даже ветку Старая Русса — Старая Русса курортная, но в 1924 году пустили трамвай «Вокзал — Курорт».
В общем, об этом можно много говорить. И материала, я уверен, еще в архиве немало. Пускай люди пользуются.
— Получается, что Русса в первой половине XX века была крупным железнодорожным узлом?
— Должна была стать. Помешали война и революция. Я знаю, что еще в конце XIX века шло обсуждение перешивки новгородско-старорусской ветки на широкую колею и строительства дороги через Поддорье, Холм с выходом на Великие Луки и далее на Смоленск.
— Хотели связать Северо-Запад России с хлеборобными регионами?
— Да. Николаевская железная дорога не справлялась с грузоперевозками. И Мариинская водная система тоже. Для связи хлеборобных районов с портами Прибалтики и Псковской и Новгородской губерниями в 1897 году построили Бологое-Псковскую линию.
Хотя, с другой стороны, власти старорусского уезда вели себя не очень активно. Я не раз находил в архивах документы о том, что Демянск просит провести железную дорогу, Валдай просит, Сольцы — тогда они назывались посад Сольцы… Холм просил. А Старая Русса — нет. Недавно нашел в архиве дело: новгородский губернатор дал поручение уездным властям подготовить обоснование необходимости организации железнодорожного сообщения через их уезды. Дело было в 1890-е годы. Я заранее обрадовался: «Ну, — думаю, — рушане не могли этим не воспользоваться». И зря. Что ответили из старорусского уезда? Отчитались о посевах зерновых, гречихи, количестве скота. И всё. По поводу дороги сообщили, что не знают, как она будет проходить, а городской голова им вообще не предоставил нужные материалы. Честно признаться, я был возмущен такой пассивностью, недальновидностью. И очень удивился, когда обнаружил, что губернатор всё это отправил в Петербург.
(Продолжение следует)
Елена КУЗЬМИНА
Владимир БОГДАНОВ (фото)
Опубликовано в газете 21 января