Детство, опалённое войной

</p> <p style="text-align: justify;">Родители ушли на колхозные работы, а мы, ребятишки, с утра убежали на речку. Вдруг в селе зазвонил колокол, и все побежали на площадь – думали, пожар. А там на взмыленной лошади прискакал вестовой из райцентра и сообщил,что на страну напала фашистская Германия. Заголосили женщины, загомонили мужики. На следующий же день отца призвали на фронт и мать осталась с шестью детьми на руках. Младший, Вася, только родился. Зимой он умер – топить хату было нечем и малыш простудился.Немцы оккупировали наше село, женщин с детьми и стариков погнали в немецкий тыл, на станцию Курбатово. Шли пешком, босые, еды не было. Голодные дети заходились криком, немцы из автоматов пристреливали тех, кто падал, или натравливали на них злобных овчарок. Чтобы выглядеть старухами, молодые женщины мазали лица грязью. Немощных в вагонах отправляли в Старый Оскол, а остальных – в село Лапыжино Курской области, где был трудовой лагерь для пленных.К счастью, нашу колонну сопровождали мадьяры в коричневых формах, они были не столь безжалостные, как немцы, и даже подкармливали детей. Полицаем в Лапыжине, обнесённом колючей проволокой, был русский, и он тайком помогал нам, как мог. Как раз в это время с полей убирали картошку, так мы по ночам гнилую, что осталась, собирали, чтобы не умереть с голоду. Местная глухонемая увидела, что мы по ночам печём хлеб (остатки зерна тоже соби-рали с полей) и донесла полицейскому – мадьяру (хлеб связные носили в лес партизанам). В наказание всех, кто ещё был в силах, тот отправил в лес заготовлять дрова. Но женщины и там умудрялись помогать провизией партизанам, посылали к ним детей, за которыми меньше следили. Один раз мы, шестеро, попали прямо в руки немцам. Хорошо, что староста увидел, как немцы везут нас в комендтуру и вступился, сказал, что сам послал нас за грушами. В общем, попугали нас и отпустили под поручительство старосты – он нас тулупом укрыл и в деревню привёз. Пятилетний брат Коля так и умер на чужбине.В 1943 году Старый Оскол освободили. Отступая, фашисты отравили все колодцы, заминировали хорошие дома и дороги. Долго ещё потом люди гибли. Добрались мы до своего села, а от него осталось всего две избы. Жить негде, есть нечего. Собирали в поле озимые колоски, за это четверых моих одноклассников (им было 13–14 лет) посадили в колонию. Спасибо, папинбрат (политрук) высылал бабушке продовольственный аттестат, так мы хоть с голоду не умерли.После Победы жизнь потихоньку стала налаживаться. Страна лежала в руинах и нам,несовершеннолетнимузникам фашистских лагерей, помогать было некому. Да и мало кто вернулся из оккупации. Мужчины полегли на полях брани, на 10 девушек приходился один жених, да и то либо инвалид, либо израненный весь. Я родила сына Женечку, но в тридцать четыре года его убили. Внуков, Рому и Алёшу, помогала невестке растить. А в 2004 году вышла замуж и переехала в Пестово.<br />Здесь тихо и спокойно, природа красивая. Как несовершеннолетняя узница я получаю от государства льготы, в том числе и на лекарства – пережитое в оккупации не прошло бесследно<br />– болею часто. Одна у меня мечта, чтобы внуки и правнуки счастливы были и ценили то, что имеют: мир, родителей, близких людей.</p> <p style="text-align: right;"><br /><strong>Фото автора</strong></p>