Краевед Виталий Койсин подготовил интересную информацию о том, кто и когда захоронен в братских могилах на территории нашего района. Сегодня мы публикуем первую часть его исследования.
Грядущее 70-летие окончания самой кровопролитной войны в истории – не только праздник победы и мира, но и повод вспомнить о том, какой ценой они достались. В газетной статье нельзя объять необъятное и перечислить все жертвы военных лет в Солецком районе, ибо они исчисляются тысячами. Но попробуем на основе списков военных захоронений и интернет-архива «Мемориал» сделать это хотя бы вкратце, и попутно обсудить проблемы с увековечиванием памяти павших.
Вначале расскажем о том, как возник скорбный список. Его можно разделить на 4 группы: июнь-июль 1941 года, август 1941 года – январь 1944 года (оккупация), вторая половина февраля 1944 года (освобождение района) и с марта 1944 года до конца войны (умершие в военных медучреждениях).
Итак, начало войны. Первые жертвы были в 53-м дальнебомбардировочном авиаполку (ДБАП), который базировался на полевых аэродромах Рельбиц и Доворца. В первые дни (точнее, ночи) войны он бомбил Кёнигсберг и Данциг, а затем пытался, неся тяжёлые потери в дневных вылетах, замедлить продвижение немцев в Прибалтике. Уже 26 июня был убит в воздушном бою и похоронен в Доворце стрелок-радист Дорогов, а 29-го погиб при катастрофе самолёта в Рельбицах и был похоронен в том же Доворце штурман Яблоков. На солецком же аэродроме тогда базировался 200-й ДБАП, и 3-го июля при бомбардировке там погиб авиамоторист Каганов. Если Яблоков числится в списке перезахороненных в Сольцах, то два других «потеряны». Предположительно, Каганов покоится безымянным на военном кладбище в Муссцах, а Дорогов – в Доворце. Хотя возможно, что останки последнего всё-таки перенесли после войны в Сольцы или Выбити, но тоже безымянными, забыв указать это на табличке.
С приближением фронта бомбы падали всё чаще. 9 июля при авианалёте на «лагерь Молочков Бор под гор. Сольцы» погибли и там же были похоронены 18 новобранцев из 140-го запасного стрелкового полка. В списке солецкого мемориала есть только трое из них. Где остальные – непонятно. Скорее всего, так и лежат где-то в Молочковском бору.
Примерно в эти же дни, после прорыва советской обороны под Островом и Псковом, немецкие войска стали быстро продвигаться к Новгороду, и уже 12-13 июля в нашем районе начались наземные бои. При этом, конечно, снова были потери, и ещё большие.
Так, 13 июля был похоронен где-то в Ситне красноармеец Жеребин. В современных списках воинских захоронений его нет. В тот же день в Райцах пропали без вести 20 бойцов 50-го инженерного батальона. Двое из них тогда точно выжили и погибли в других местах позже. Но остальные больше «в списках не значатся». Были ли они убиты в Райцах, погибли в плену или пережили войну?..
Далее, в середине июля 1941 года Солецкий район стал местом контрудара Красной армии. Он был хотя в целом и успешен, но кровопролитен, и удержать отбитую у врага землю удалось всего на неделю. При последующей почти трёхлетней оккупации возможностей для обустройства захоронений не было, так что они зарастали бурьяном, дожди смывали имена и фамилии. Вместе с тем, при августовском отступлении к Ленинграду многие части попадали в окружение, теряли архивы. Поэтому, во-первых, ввиду неполноты списков невозможно установить точное число потерь. Во-вторых, многие захоронения стали безымянными. Стоит сказать, что в кладбищенских списках Солецкого района имена погибших летом 1941 года составляют всего около 10%. Это при том, что они явно превышают общие потери всех трёх следующих лет.
К примеру, проверка списков 5-го мотоциклетного полка показала, что похороненными в районе числятся как минимум 40 человек из этой части. По современным же спискам известны лишь 15 из них! Где лежат остальные – Бог весть… Точные места могил в списках потерь, увы, часто не указывались, а писалось лишь что-то вроде «в дер. Березка», «в районе гор. Сольцы», «в р-не Выбитей» и т.п.
Далее идут почти 3 года оккупации, когда погибали партизаны, военнопленные, лётчики… – вторая группа потерь. Оккупационные власти, понятное дело, не были заинтересованы в увековечивании их памяти. А местное население было бесправным, да и в целом было занято выживанием в условиях голодного пайка и разрушенной инфраструктуры.
Поэтому нет списка пленных, погибших в Блудово и других лагерях. Сведения о них очень скудны. К примеру, по немецким документам 23 июля 1943 г. на рельбицком аэродроме был застрелен (видимо, при попытке побега) некий Михаил Меркулов, привезённый туда на ремонтные работы. Скорее всего, и погребен он был поблизости, но в современных списках отсутствует. Может быть, местные жители знают какое-то безымянное захоронение военных лет? Поскольку медицинское заключение описывает характер ранения в голову, приведшего к смерти, и тип оружия, эксгумация помогла бы установить, Меркулов там покоится или нет…
В воинских захоронениях района всё-таки есть ряд имён погибших во время оккупации. Часть их более-менее точно устанавливается по спискам пропавших без вести, и с некоторой вероятностью может быть отнесена к умершим военнопленным. Или даже выжившим: например, упомянутый в солецком списке Ланковский К.А. на самом деле не погиб, а попал в плен, был в лагере в Норвегии, после войны вернулся на родину. Часть числится как погибшие в других местах и, теоретически, на самом деле тоже могли попасть в плен (например, Петухов П.И. из солецкого списка, убитый в январе 1942 года вблизи Колпино). Но тогда почему для них совпадают даты гибели на памятниках и в списках потерь? Не могли же в их воинских частях знать, когда они погибнут в плену! Или, может быть, уже после войны даты гибели были исправлены или добавлены? Особую загадку представляет список потерь 70-й стрелковой дивизии, составленный «по уточнённым данным» в середине 1944 года. Если ему верить, в Сольцах с августа по декабрь 1941 года якобы пропали без вести 11 бойцов этой дивизии. Один из них – Шеремет П.А. – есть в списке солецкого мемориала.
С большими пробелами известны имена лётчиков. К примеру, на одной из плит солецкого мемориала указан пилот Самойлюк. По советским документам, его экипаж «не вернулся с боевого задания на Пе-2 из р-на Шелонь-Шимск» 3 февраля 1942 года. По немецким данным, их истребители в тот день ни одного бомбардировщика не сбили. Значит, он был сбит зенитчиками или потерпел аварию. Что случилось с бомбардиром Белоусом и стрелком-радистом Дымчиковым – неизвестно.
Похожий случай остался в памяти жителей д. Мячково: возле неё был подбит двухмоторный советский самолёт (каковым мог быть Пе-2), при этом один летчик приземлился мёртвым, а второй попал в плен. Был ли это самолёт Самойлюка? Но почему тогда вспоминают только двух членов экипажа?
Ещё один случай: по рассказам, около д. Боровня совершил вынужденную посадку По-2; попавшие в плен лётчики были расстреляны в д. Городок. Также и в Сольцах, вблизи моста через Крутец, ведущего на вокзал, однажды приземлился вышедший из строя советский истребитель; лётчик начал отстреливаться и погиб. Кто это были? Пилоты почти наверняка были в офицерском звании, а таких в известных захоронениях лишь несколько, и все они с другими историями.
Не всё ясно даже с известным лётчиком Дельновым и его стрелком-радистом Цеповским. Ведь их имена написаны на памятниках и в Муссцах, и в Сольцах. Где же они покоятся на самом деле?
Третья группа – погибшие при освобождении района в 1944 году. От списков их захоронений можно было бы ожидать большей полноты. Ведь поле боя тогда осталось за нашими войсками, и – как думается теперь – была возможность достойно похоронить погибших. В какой-то мере это так, но, увы, не полностью – разница между списками погибших и списками братских могил всё равно велика. Видимо, причинами были и слабость гражданских властей в первые месяцы после освобождения района, и занятость восстановлением нормальных условий жизни для живых, и какие-то недочёты послевоенных перезахоронений, и ошибки в документах.
Стоит отметить, что четверть (78 человек) в солецких списках 1944 года занимают потери 311-й стрелковой дивизии, в первой половине февраля (т.е. за 1-2 недели до боёв в нашем районе!) штурмовавшей д. Закибье и Ускибье Шимского района. Дивизионное кладбище было в д. Луч, в документах почему-то относимой то к Уторгошскому, то к Батецкому, то к Солецкому району. Почему останки были оттуда (и были ли?!) перенесены в Сольцы – вопрос открытый. Тем более, что солецкий список включает в себя лишь малую часть похороненных в д. Луч, а один из бойцов – Караим М.А. – одновременно есть и в списках захоронений Шимского района.
Перейдём к периоду освобождения района 19-21 февраля 1944 года:
На правом берегу Шелони, при освобождении Сольцов, погибли 5-6 бойцов и командиров из 16-й танковой бригады (Богомяков А.М., Ткаченко В.П., Галиулин З.Х., Маликов А.В., Стогов Ю.Я (Ю.П.?) и, возможно, Пичужкин Д.В.) и один из 288-й стрелковой дивизии (Шпилев Н.С). На солецком кладбище числится лишь один Ткаченко. Имена остальных или были утрачены при послевоенных перезахоронениях, или их останки до сих пор лежат где-то в полях около ж/д станции. Несколько лет назад, по просьбе родственников, на плиты солецкого мемориала была добавлена фамилия Богомякова, но, скорее всего, символически.
Правый фланг 16-й бригады и 288-й дивизии прикрывали 285-я и 364-я стрелковые дивизии. Первая из них 20 февраля потеряла у д. Пирогово 8 человек, из которых половина перезахоронены в Сольцы, а четверо «забыты». 364-я дивизия 19-21 февраля похоронила у д.Пирогово 25 человек и одного 22 февраля в Городке. Из них лишь 17 перезахоронены в Сольцах, и к тому же трое почему-то одновременно числятся в других местах. Вместе с этими дивизиями действовал 40-й танковый полк, в котором 20 февраля погибли в Пирогово двое (перезахоронены в Сольцах).
По левому берегу Шелони, где наступала 198-я стрелковая дивизия, в районе деревень Лобково, Чудинцевы Горки и др. 19-20 февраля погибли около 20 бойцов. В братской могиле в Невском числятся 5 из них (Крутояров И.Т., Шеподько/Шепотько Г.К., Павлов А.Д., Хархан Г.И. и Пайков/Тайков П.И.). Двое почему-то перезахоронены в Сольцах (Косовский М.В. и Волков В.П.). Ещё 6 записаны в Невском «неизвестными», но и это не покрывает общего списка погибших. Где же остальные?.. Хотя надо сказать, что списки 198-й дивизии выглядят неаккуратными; похоже, что многие потери «разбрасывались» задним числом.
21 февраля немцы отступили в Порховский и Дновский районы. В ходе их преследования 288-я стрелковая дивизия потеряла одного бойца у Куклино (перезахоронен в Сольцах) и шестерых у д. Гребня (трое перезахоронены в Сольцах и трое «потеряны»). 23 февраля в Сольцах были похоронены ещё 2 бойца дивизии, один из которых есть в современных списках, а другой пропущен.
Кроме того, в этой группе снова присутствует ряд «дважды похороненных». Например, в списке солецкого мемориала есть 5 человек из той же 288-й СД, похороненные также и в Дновском районе.
Подготовила Ольга КАРПОВА
Фото Анны ЕГМЕНТЬЕВОЙ и из Интернета
Опубликовано в газете 29 января
