(Окончание. Начало в прошлом номере «Солецкой газеты»)
Четвёртая и последняя группа погибших – умершие в военных медучреждениях весной-осенью 1944 г., а также погибшие тогда от бомбёжек и несчастных случаев. Начнём с медико-санитарных батальонов, располагавшихся в ближнем тылу:
297 ОМСБ 288-й стрелковой дивизии – 21-24 февраля «1200 м. северо-западнее» Боровни похоронены 7 бойцов, из них лишь двое перезахоронены в Сольцы. Этот же медсанбат после стоял в Дорогостицах, и 23-27 февраля в «150-250 м. с западной стороны» от неё похоронено 20 человек, из них 11 «потеряны» в современных списках дорогостицкого мемориала.
125 ОМСБ 198-й стрелковой дивизии – 23 февраля в Муссцах «убиты разрывом мины» 4 военнослужащих медсанбата. Запись об их захоронении наиболее конкретна из всех: «12 м. от церкви на юг». Позже все четверо были перезахоронены в Муссцах.
299 ОМСБ 285-й СД – 24 февраля похоронены «восточнее д. Дубенка, 1 км. южнее Ситни» 3 бойца, позже перезахороненные в Сольцы.
Кроме того, на солецком кладбище ошибочно числятся 7 человек, умерших 3-9 февраля в 91 ОМСБ 2-й стрелковой дивизии, но на самом деле это было в Новгородском р-не.
Скоро медсанбаты ушли вслед своих дивизий, и в районе разместились полевые передвижные госпиталя – хирургические, терапевтические, инфекционные. Чтобы не утомлять читателя перечислением их номеров, скажем общие цифры: с 25 февраля по 8 мая в этих госпиталях умерли и были похоронены в Сольцах и окрестностях 115 человек, из них на мемориальных плитах в Сольцах и Муссцах есть только 53 – меньше половины! Один из покойных (Акулов П.Г., уроженец д. Морсино) был передан родственникам «для захоронения по месту жительства».
Война напоминала о себе не только потоком раненых, но и потерями от старых минных полей и неразорвавшихся снарядов. Так, 29 марта 1944 г. были убиты взрывом мины и похоронены у д. Горки 4 бойца 191-го дорожно-строительного батальона. Из них лишь Тиможинов И.А. (ошибочно назван Тимошниковым) перезахоронен в Дорогостицах, а 3 «потеряны». 12 июня где-то у Молочково погиб на мине связист Федин В.В. (перезахоронен в Сольцах).
Был и такой нелепый случай: 12 мая «убит часовым при проходе ночью около штаба дорожно-строительной бригады» и похоронен в Муссцах боец Шароварин П.В. А 26-го мая кем-то убит «в лесу вблизи д. Ёгольник» и похоронен в Сольцах боец Усик Ф.И.
В конце весны и начале лета 1944 г. линия фронта отодвинулась ещё дальше – в Прибалтику и Белоруссию, и в Сольцы пришли медучреждения глубокого тыла – эвакогоспитали. Снова озвучим общие цифры: 40 похороненных в Сольцах и Муссцах, из которых ныне в списках есть лишь 26!
И даже в то уже относительно «тихое» время на наш район изредка падали немецкие бомбы: в ночь с 22 на 23 июля «убит осколком авиабомбы при налёте на ст. Сольцы» капитан Травинов А.З. (ошибочно названный Травкиным) и смертельно ранен рядовой Ожик А.В. Первый был из медицинского эшелона, а второй, кажется, из зенитного подразделения, охранявшего станцию.
Наконец, последние «военные» потери в Солецком районе случились 2 мая 1945 г., за неделю до Победы. В списках потерь 23-й дивизии войск НКВД по охране железных дорог читаем:
Сушин Иван Петрович, 1920 г.р., сержант, командир саперного отделения: «убит преднамеренным выстрелом», «смертельное пулевое ранение органов брюшной и грудной полости».
Косарев Николай Николаевич, 1917 г.р., ст. сержант, помощник командира саперного отделения: «покончил жизнь самоубийством», «смертельное пулевое ранение черепа».
Что за трагедия случилась тогда – можно только гадать. Ревность? Пьяная ссора? Но можно сказать почти точно: один убил сослуживца, а затем застрелился сам. А ведь у них уже почти в руках был билетик в мирную жизнь... И вот опять: Сушин в списке солецкого кладбища есть, а Косарев – нет. И это несмотря на то, что они изначально были там похоронены, причём в отдельных могилах.
***
После войны, особенно в 50-е годы, захоронения благоустраивались, составлялись списки, одиночные могилки переносились на крупные кладбища. Некоторые усилия по уточнению списков прилагались и позже. Но отсутствие компьютерной базы делало в то время эту задачу почти невыполнимой – поиск и ручной перебор списков около сотни частей и соединений, в разное время бывших в нашем районе, занял бы годы. Во многих случаях заметно и формальное отношение к делу, когда погибшие в других местах приписывались к Солецкому району. Яркий пример этого – мемориал в Дуброво, где почти все якобы там «захороненные» на самом деле покоятся в других районах. Возможно, когда-то, к очередному юбилею, военкоматам была дана установка обеспечить не менее определённого процента заполнения списков захоронений, что и было сделано таким вот формальным образом.
Теперь стоит вкратце обозреть результаты рассмотренных выше ошибок. Начнём с самого крупного военного мемориала – солецкого. Здесь похоронено 369 человек, около полдесятка из них – гражданские или партизаны. Один (Иванов А.К.) по ошибке повторён в списке дважды, а Ланковский остался жив. Таким образом, военнослужащих в солецком списке – около 365-ти. Из них в 1941 г. погибли 50, и к этому числу предположительно можно добавить ещё полдесятка, год гибели которых неизвестен. В 1942-43 гг. погибли пятеро. Основная же масса потерь относится к 1944 г., причём 40 человек числятся похороненными и в других местах: Алексеев Н.С., Андреев И.В., Антипов В.А., Аржиков/Аржаков Н.И., Беляев И.Н., Бобылев А.Н., Дьяков А.Д., Ереминко/Еремеенко П.С., Жегуров А.А., Желудков/Желуднов И.Е., Жилаев/Жиляев В.Ф., Кабушко Г.С., Караим М.А.. Касьян Я.П., Ковальчук С.С., Козин В.В., Кондраков Ф.И., Корьянский/Варьянский Е.Д, Крычевский/Кричевский Е.Я., Лебедев Н.П., Левин В.Н., Лихтин Н.Д., Малышко И.Ф., Масло Г.Я., Минаев П.А., Мусаев М., Никуличев И.С., Орешкин Н.Ф., Павлов И.С., Петров В.П., Петухов А.И., Половников В.Т., Родионов П.А., Соколов С.В., Соловьев И.М., Стеценко Г.Г., Таранец С.Г., Титов Ф.М., Храйков/Храпков В.А., Цветков П.П. Поскольку даты их гибели чаще всего не совпадают с периодом боёв в нашем районе, то, скорее всего, похоронены они не тут. Кроме того, как уже было сказано, очень маловероятно перезахоронение 78 человек из 311-й стрелковой дивизии. Таким образом, примерно треть солецкого списка находится под вопросом.
Муссцы: из 11 захороненных 5 погибли в июле 1941 г., остальные – весной 1944 г. Почти все они, за исключением одного бойца 1941 г. (Бастракова) находятся в списках потерь, и их захоронение в Муссцах сомнений не вызывает. Захоронение можно считать наименее проблемным с точки зрения правильности его списка. Это если не учитывать того, что на площадке устроено 16 надгробий – просто «для симметрии и красоты», или под пятью лежат неизвестные?..
Напротив, захоронение в Выбитях – один из наиболее сложных случаев. Из 21 похороненного тут военнослужащего к потерям 1941 г. относятся 8. Большинство из них служили в 5-м мотоциклетном полку. Один – Заморошкин (Заморожкин) – из 202-й стрелковой дивизии. Кстати, дата его гибели в списке мемориала указана неверно: он погиб не 25 июня, а 25 июля. Двух – Алышева и Фефилова – в известных списках потерь нет. Ещё двое – Дуслугаметов и Куликов – числятся погибшими в 1942 г., и их тоже нет в списках. Но второй наверняка на самом деле погиб в 1941 г., т.к. в списках 5-го мотоциклетного полка есть Куликов, погибший в тот же день того же месяца, но годом раньше. Наконец, 11 человек записаны 1944 г., и очень вероятно, что все или большинство из них похоронены в других местах, т.к. для них в списках потерь указаны Середниковский, Островский или Псковский районы. Даты их гибели – 14-15 февраля или март-май 1944 г., т.е. до или после освобождения Сольцов, тоже указывают на то, что вероятность их гибели в нашем районе была очень низкой. О двух из них – Левченко и Кравченко – ничего найти не удалось.
В Невском из 12 известных и 6 неизвестных военнослужащих в 1941 г. похоронены трое: Садовников (он уверенно находится в списках потерь), Осипов (возможно, служил в одной из дивизий народного ополчения Ленинграда) и Сенин. Но скорее всего, последний погиб не 16 июля 1941 г. в нашем районе, а 16 июня 1942 г. в Старорусском районе близ д. Михалкино. Совпадение название этой деревни с таким же в нашем районе и стало, вероятно, причиной ошибки. Что же касается учтённых в этом захоронении потерь 1944 г., то уверенно подтверждаются 5 из них, относящихся к 198-й стрелковой дивизии. Остальные же четверо – Дивин, Ивановский, Ионов и Молчанов - на самом деле погибли в Любаньском районе, причём двое числятся перезахороненными в г. Любань.
Дуброво: в 1941 г. из 17 захороненных погибли трое, причём в середине декабря, когда военные действия в нашем районе не велись. Двух из них – Дмитриева и Емельянова – в известных списках потерь нет. Возможно, они погибли в плену. Третий – Васильев – числится погибшим у д. Малая Дубровка Всеволожского р-на. Вероятно, по сходству названий деревень его и «приписали» после войны к нашему району. Так, думается, попали в дубровский список и большинство погибших в 1944 г. Ведь на самом деле Бабаев, Кивелев, Санкин, Тюбаев, Тютюнник (ошибочно названный Тютюниным), Уразов, Федюнин и Мазунин похоронены в д. Сельцо, но не нашего р-на, а Серёдкинского района Псковской обл. Аналогично, Конохновский погиб и был похоронен у д. Дуброво Чудовского р-на, а Сазонов – в д. Дуброво Волотовского р-на. Ещё три жертвы 1944 г. – Борамбаев, Портной, Серов и Федоренко – по спискам потерь чётко не определяются. Но т.к. датами их гибели стоит конец января, когда линия фронта была ещё далека от Дуброво, то и они погибли они, скорее всего, тоже не в нашем районе. Таким образом, более-менее достоверно захоронение в Дуброво лишь 2-х человек, погибших в 1941 г. А остальные 15? Или не 15? Числятся в списке под чужими именами или вообще отсутствуют в этом захоронении?
Дорогостицы: в 1941 г. из 16 захороненных погибли четверо. Трое из них есть в списках потерь, а четвёртый (Новиков) – предположительно в одном из списков пропавших без вести. Из потерь 1944 г. 11 погибших определяются по спискам медсанбатов. Немного сложнее с мл. лейтенантом Ильиным Николаем Петровичем, убитым 21 февраля 1944 г. Военнослужащий в таком звании и с такой фамилией у нас в тот день погиб всего один, звали его Михаил Николаевич, и похоронен он был «в р-не д. Клин». Если это тот Клин, что рядом с Илемно, то оттуда Ильин М.Н. вполне мог быть перезахоронен в Дорогостицы, но уже с неправильными именем и отчеством. Кроме официального списка из 16 имён, на самом захоронении указано ещё одно – замполита Латышева Н.П., по спискам 28-го мотострелкового полка 28-й танковой дивизии пропавшего без вести летом 1941 г. Дивизия в начале июля 1941 г. была отведена на переформирование к Сольцам, и принимала участие в последующих боях в районе, так что гибель Латышева вблизи Дорогостиц вполне вероятна.
Речки: число захороненных и даже год их гибели точно неизвестны. Официальная дата создания современного захоронения – апрель 1944, но часть погибших (или все?) могли относиться и к первым трём годам войны. Прояснить это помогла бы эксгумация захоронения.
Вшели: число захороненных – 9. Годы их гибели неизвестны, но по устным сведениям там хоронили останки, найденные в урочище Ночное (т.е. жертвы боёв июля 1941 г.); делали это ученики и педагоги местной школы. Среди учётных карточек воинских захоронений, составленных в 1992 г. Солецким РВК, мемориал во Вшелях почему-то не представлен.
Подготовила Ольга Карпова
Фото автора и из Интернета
Опубликовано в газете 5 февраля
