До освобождения Батецкого района было рукой подать. Стоял январь 1944 года. Войска Ленинградского и Волховского фронтов развивали начатую 14 января операцию «Нева‑2» по окончательному освобождению Ленинграда от блокады и Ленинградской области (включавшей в себя нынешние Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую и часть Калининской областей) от оккупантов
Разведка 11-й Волховской партизанской бригады заметила увеличение интенсивности движения поездов на участке Оредеж — Батецкая. Было также установлено, что аварийные ситуации и последствия подрыва вражеских эшелонов и железнодорожного полотна ликвидируются мобильными ремонтными отрядами противника в течение двух-шести часов. Необходимо было любой ценой вывести дорогу из строя на длительное время. Самым её уязвимым местом был 12‑метровый стальной железнодорожный мост на разъезде Кострони.
Командование бригады поставило задачу подрыва этого моста перед Г. Григорьевым — командиром рейдировавшего в этих местах партизанского полка. И хотя полк вёл непрерывные бои с преследовавшими его крупными подразделениями карателей, и каждый боец был необходим для отражения их натиска, Григорьев принял решение послать на диверсию весь отряд Д. Негоды.
Воспользовались тем, что основное внимание карателей было приковано к приёмке партизанами сбрасываемых с самолётов грузовых парашютов. Этим полк занимался, не прекращая боя. Но назначенный отряд сумел незаметно выйти из перестрелки и направился окружным путём через болото «Гладкий мох» к мосту. Григорьев лично разъяснил минёрам-подрывникам важность поставленной задачи. С каждым он тепло простился и пожелал успеха.
Разведгруппа вывела отряд, как и было намечено, на подступы к мосту с противоположной казарме охраны оредежской стороны.
Две группы партизан направились на свои места. Их задачей было прикрыть действия отряда: первой — от появления патрульной службы со стороны Оредежа, второй — со стороны Батецкой. Ещё две группы должны были отсечь мост от охраны, пока спокойно спящей в тёплой казарме.
...Второй час ночи. Относительная тишина. Только где-то в Батецкой посвистывает маневровый паровоз. Да со стороны фронта доносятся, напоминая отдалённый гром, отзвуки артиллерийской канонады.
Всё идёт, как намечено. И вдруг... На мосту яростным лаем захлебнулась сторожевая овчарка. Охрана дала две осветительные ракеты в обе стороны от моста по железной дороге. Хотя партизаны и залегли, их подход был обнаружен. Из бункера заговорил немецкий пулемёт, раздались автоматные очереди.
Отвлекая врагов на себя, открыл огонь из ручного пулемёта Никитенко. Его поддержали несколько наших автоматчиков. Тем временем остальные группы вышли на исходные для операции позиции и вступили в бой. Одновременно минёры-подрывники, перебежав на другую сторону насыпи железнодорожного полотна, вышли из зоны обстрела. Скрытно продвигаясь вдоль насыпи, они зашли в тыл бункера. А. Волошко и А. Инякин почти одновременно швырнули гранаты. Пулемётное гнездо умолкло.
Каждый из минёров бросился к «своей» мостовой опоре. Не более чем за три минуты под опоры были заложены 18‑килограммовые заряды тола, вставлены запалы. Командир отряда Д. Негода дал штурмовой группе команду на отход, а А. Инякину и А. Татаринцеву — на подрыв моста.
Выполнив боевую задачу на разъезде Кострони и уходя с боем от преследователей, отряд Д. Негоды без потерь прибыл в обусловленную точку встречи со своим полком. Но как раз здесь участников операции ждала печальная новость: в бою с немецко-фашистскими захватчиками пулемётной очередью убит командир полка Г. П. Григорьев.
Вскоре участники партизанского движения на батецкой земле за подрыв моста на разъезде Кострони были удостоены высоких правительственных наград. В том числе Дмитрий Андреевич Негода — орденом Ленина, а минёр-подрывник Александр Маркович Инякин — медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.
Командиру партизанского полка Григорию Петровичу Григорьеву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Олег Платонов