Материал под таким заголовком, появившийся 17 марта, нашёл отклик у читателей «МВ». Не удивительно: у каждого из нас, наверное, в жизни был человек, который оставил в душе неизгладимый след, человек, о котором хочется вспомнить, или побольше узнать. Перед Праздником Победы эти истории так или иначе связаны с войной.
Осталась только газета...
Игорь ОРЛОВ принёс в редакцию газету Карельского фронта «В бой за Родину» от 9 августа 1944 года со списком награждённых медалью «За отвагу». Под номером 16 в нём числится фамилия рядового Горского.
– Эта газета в нашей семье хранится с тех пор, как умер мой дед – Андрей Клементьевич Горский. Было это в 86-м году, я тогда служил срочную. Об истории награды он никогда ничего не рассказывал. Говорил только, что служил на железной дороге радистом. Газета осталась в его документах.
Вообще, войну дед вспоминал редко и всегда со слезами: «Было страшно, мы не знали, что будет дальше». У него в Большой Вишере был домик в два окна с русской печкой и хозяйство – курочки, два кота и собака. Прямо перед окнами росла большая берёза. И первое, что я видел, просыпаясь на железной кровати, – её ветки у самого стекла.
Я любил гостить у дедушки Андрея, проводил там все летние каникулы. Детей на 4-й Советской было много, но большие ребята маленьких никогда не обижали. Мы вместе катались на велосипедах, ездили на омут купаться. Рядом черника, грибы. Воспоминания такие светлые... Смерть деда была для меня огромной потерей. Жил он тихо, хотя характер, говорят, был не из простых. Увидит непорядок какой на улице – сразу в администрацию: «Примите меры». Не всем это нравилось.
Как-то на день рождения мама подарила мне магнитофон «Соната». Перед армией я на него записал деда. Речь у старика была интересная, теперь так не говорят: «Ой, Игорь-Игорь, как бы тебе армию отбоярить. Вот вызовет тебя какой-нибудь лейтенант-чёртова пятница... Но надо слушать и все команды выполнять». Не дождался меня дед, умер. И кассета не сохранилась. Она была у сестры, а их двухэтажный дом возле стекольного завода сгорел. А вот газета, которой дед дорожил всю жизнь, к счастью, осталась.
Я вот что подумал. Ровесников Андрея Горского на свете, конечно, уже не осталось. Но вдруг есть в Большой Вишере люди, которые помнят моего деда и его семью. Слышал, что там была какая-то трагическая история. Мама мне ничего не рассказывала: это твой дед – и всё. Сестра и брат тоже ничего не знают.
Пока наши близкие живы, кажется, что мы ещё всё успеем: поговорить, расспросить, сказать, как они нам дороги. А потом оказывается – поздно.
Найти бы ту газету...
История Ольги ПЕТКЕВИЧ тоже связана с газетой. Но эту газету она очень хотела бы найти.
– Моего отца звали Николай Александрович Григорьев. Впервые на военную службу он попал в 1933 году на Дальнем Востоке. А потом повоевать довелось и в Финскую войну, и в Великую Отечественную. Вот отметка в военном билете: «призван по мобилизации 22 июня 1941 года». Был командиром взвода разведки, командиром батареи на Ленинградском и Волховском фронтах.
Иногда он рассказывал нам, детям, о войне. Порой эти рассказы были вовсе не похожи на те героические истории, которые принято было вспоминать в советские годы. О том, например, как однажды разведчики на задании услышали очень красивое пение на немецком языке. Подобрались поближе и увидели, что поёт повисший на кладбищенском кресте тяжелораненый немец. И разведчики не выполнили приказ командира – пристрелить врага: «Здорового, с оружием – расстреляем. Раненого не можем».
Ещё рассказывал, как отбили бойцы немецкий обоз с провиантом. И... не выдержали, наелись сливочного масла, паёк-то был скудный. Ну и беда: не могли идти дальше – все сидели в поле. Вспоминал отец, как во время ночлега в какой-то деревенской избе ночью проснулся и не мог понять, что происходит. С вечера никакого столба посреди горницы не было – и вдруг появился. А это крысы (вот умные твари!) забрались одна на другую, чтобы достать предусмотрительно подвешенную к потолку солдатскую провизию.
Но воевал он с товарищами героически: отцовская рота вошла первой в Лугу. Много лет в нашей семье хранилась газета (он привёз её с войны) с фотографией, на которой отец с автоматом и знаменем в руках в только что освобождённом от немцев городе, за ним – его бойцы. Куда она потом делась, не знаю. И не помню, как называлась сама газета. Но очень хотелось бы её найти, ведь теперь многие архивы отцифрованы. Вдруг кто-то нам поможет?
Демобилизовали отца в 1944 году, по ранению. Вернулся в Вишеру на костылях. Женился. Дали ему землю под строительство дома и как раз на месте воронки от бомбы. Что ни делали, земля всё проседала и проседала. Это потом уж ветеранская организация начала хлопотать, чтобы дали Николаю Григорьеву квартиру. Даже памятник на кладбище, положенный ветерану войны от Министерства обороны, поставили только через 20 лет после смерти: какие-то ошибки в документах.
Отец умер в начале 90-х годов. Выросли его внуки и правнуки. Кто-нибудь из нас каждый год с его портретом участвует в шествии «Бессмертного полка». Хочется, чтобы память жила и дальше.
От редакции. Луга была освобождена войсками 67-й армии Ленинградского и 59-й армии Волховского фронтов 12 февраля 1944 года. Фронтовые газеты носили названия «Фронтовая правда», «Отвага», «На страже Родины». Ольга Николаевна Петкевич помнит, что отец часто называл фамилию своего командира: «Матусов» или «Матузов».
