В прошлом году во время командировки в Коломно наши взгляды постоянно устремлялись на другой берег Волхова. Аккуратные разноцветные домики, окружённые сочной зеленью, казались такими уютными и манящими. И вот прошёл год. Тёплое солнечное утро. И наш путь лежит в одну из небольших деревушек, расположенных на том самом берегу.
После поворота на Селищи про-езжаем через Волхов и сворачиваем направо. Оставляем позади Маслено, мост через небольшую речку Осьма, и, наконец-то, добираемся до пункта назначения — Дубовицы. Первым делом отправляемся к старейшему жителю Генриху Васильеву, родившемуся в этой деревне в 1930-м.
Потеряв, восстановили
Его мы застаём работающим в огороде, после гостеприимного приглашения проходим в дом, где на плите варятся щи.
— Не одно поколение моих предков здесь жило, — рассказывает Генрих Матвеевич. — Сколько точно лет деревне, не знаю, но, говорили, что первые поселенцы в этих местах появились ещё в годы правления Петра I. Помню больницу, деревянную, состоящую из трёх зданий — дома для врачей, палат и кухни. Её построили во времена Аракчеева. А напротив, через дорогу, на берегу Волхова, была аллея из орешника.
По данным архивного отдела, в 1925 году в Дубовицах насчитывалось 104 хозяйства, проживало 529 человек. Но в годы войны населённый пункт был полностью уничтожен.
— В ноябре 41-го в деревне появились немцы. Наш дом сожгли, и мы ушли в лес, откуда нас вскоре выгнали, — вспоминает старожил. — Потом отправили в Литву. А когда мы вернулись обратно, обнаружили здесь только два уцелевших строения. Сельчане возвращались и начинали всё сначала.
До 1950-го Дубовицы входили в состав Городсковского сельсовета, затем, до 2005-го — Селищенского, сейчас это населённый пункт Трегубовского сельского поселения. На его территории располагался колхоз «Искра Октября», в 1957 году влившийся в совхоз «Прилуки».
В послевоенные годы жить было тяжело, и семья Васильевых уехала к сестре матери в Литву, где Генрих получил специальность механика. В 1953 году вернулся и жил в Санкт-Петербурге, ездил в экспедиции на Чукотку, в Новую Зеландию, на землю Франца Иосифа. Но все отпуска проводил в родной деревне — строил избу для матери. В начале 90-х возвёл дом и для своей семьи, где и живёт до сих пор, но уже один — жена умерла семь лет назад. Приезжает только на лето — возраст уже не тот.
— Раньше держал корову, кур. Сейчас занимаюсь огородом — выращиваю картофель, помидоры, огурцы, лук, морковь, заготавливаю соленья. На выходные приезжают дети, внуки — мне помочь, порыбачить, сходить в лес. Народа в деревне совсем мало осталось – только пенсионеры да дачники. Работать-то негде.
«Нам бы газ да автобус»
Попрощавшись с приветливым и открытым Генрихом Матвеевичем, отправляемся гулять по деревне. А это настоящее удовольствие. Ведь расположена она на живописном берегу Волхова, от центральной дороги прямо к реке идут несколько улочек. Домов немало — более шестидесяти. Небольшие, старенькие соседствуют с двухэтажными особняками за высокими заборами. Встречаются и очень красивые, заставляющие остановиться и полюбоваться — с ажурными наличниками и даже украшенные удивительными металлическими композициями — это работа рук местного умельца Николая Козака.
То тут, то там во дворах видны люди – одни трудятся в огороде, другие наслаждаются тёплым солнышком на скамейках. За работой на грядке мы застаём Клавдию Кузьмину.
— Сама-то я не местная, со Смоленщины, — поясняет женщина. — А муж мой, Юрий, тут родился. Живём мы в Питере, но после выхода на пенсию стали чаще в деревне бывать. В целом-то тут неплохо — огород, баня, речка, лес, продукты привозят две автолавки — от РайПО и частная. Держим кур, кроме них в деревне никакую живность больше не разводят. Нам бы вот ещё газ да автобусы, чтобы в Чудово ездить.
С автобусным сообщением в Дубовицах, действительно, плохо. Раньше, по словам местных, до того, как около трёх лет назад разрушился мост через Осьму, оно было. Потом приходилось ездить вкруговую. Но после починки моста автобус так и не вернулся. Сельчанам можно только посочувствовать. Ну, или одолжить 1200 рублей — на такси до Чудова и обратно.
Всё равно возвращаются
Следующую нашу собеседницу, Любовь Нестерову, видно издалека — на её участке нет высокого забора. Женщина, удобно устроившись на скамеечке, рыхлит землю в большой клумбе с ярко-жёлтыми нарциссами. Присаживаемся рядом с ней и слушаем её рассказ, наслаждаясь прекрасным видом на Волхов.
— Я коренная петербурженка, блокадница. У моего мужа мама из соседней деревни Маслено. В своё время им пришлось уехать оттуда, но душа всё равно тянулась в родные края. Мы приезжали сюда очень часто. Сначала добирались на пароме, потом на «Ракете», позже на автобусе. А в 1988 году купили небольшой домик в Дубовицах, приезжаем на лето. Раньше здесь всегда было весело, душевно. Много молодёжи, собирались в клубе в Селищах, пели, плясали. Да и в своей деревне не скучали — готовили концерты, гуляли допоздна. Жили дружно.
По словам Любови Николаевны, сей-час жизнь изменилась. Нет уже той дружбы, того доверия. Жителей становится всё меньше. Из местных остались только пенсионеры, а многие дачники отгородились высокими заборами и в жизни деревни участия не принимают. На зиму остаются несколько человек, и Дубовицы на время погружаются в сон.
Но нельзя сказать, что населённый пункт умирает. Строящиеся дома — прямое тому доказательство. Да и может ли опустеть место с такой сильной энергетикой и с таким же чарующим видом? Ведь не зря же местные всё равно возвращаются, выйдя на пенсию. Да, работы в населённом пункте нет, и других проблем хватает. Но есть надежда на лучшее, ведь в области работает госпрограмма «Устойчивое развитие сельских территорий».
Здесь радуется глаз и отдыхает душа. А значит, это место будет манить всё новых и новых поселенцев. То есть жить.
Олеся САДОВНИКОВА, фото автора
