Враги сожгли родную хату…

<strong>Гранина гора</strong><br />Наша газета и прежде не обделяла вниманием эту замечательную женщину. Во всякий канун освобождения района мы, так или иначе, вспоминали о ней. А тут ещё — новый косвенный повод. В распространённом по району печатном буклете, посвящённом Татьяниному Дню, стараниями новгородского журналиста Александра Власова обнародованы любопытные факты о деревне Танина Гора. Оказывается, это единственный такой топоним на всю Россию: «Старожилы рассказывают, что в давние времена помещик, живший в Косицком, назвал близлежащие деревни в честь любимых дочерей — Танина Гора и Любино Поле». В этом же издании приведена цитата из книги известного писателя Даниила Гранина. В 1941 году 22‑летний инженер Кировского завода, несмотря на «бронь», принял боевое крещение в составе дивизии народного ополчения: «Наша дивизия отступала, оставляя деревни, не отмеченные в сводках Информбюро, — Танина Гора, Самокража… Мне стало жарко — вспомнился бой под Таниной Горой, когда наскочил на немцев, и потом — как мы шли из окружения». Теперь питерскому писателю-фронтовику 93 года. Именитый ветеран приглашён принять участие в праздновании 68‑й годовщины освобождения Батецкого района от немецко-фашистских захватчиков…</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Суровый лик войны</strong><br />Но вернёмся к героине нашего повествования. Родом Вера Васильевна из небольшой деревни Перёдки, что в трёхстах метрах от железной дороги. Тогда это был Большетеребецкий сельсовет. Аккурат до войны успела одолеть семилетку, для чего бегала в неблизкое Людятино, а потом в Подгорье. Начало оккупации практически совпало с её 16‑летием. Впервые война показала свой страшный лик у той же железной дороги, близ села Михайловское. Несли они с матерью обед старшей сестре Шуре, мобилизованной на рытьё противотанковых рвов. Вдруг из-за лесного окоёма вынырнул самолёт, от которого вскоре что-то отделилось. Успев привыкнуть к листовкам с воздуха, они подумали: надо заметить место, потом посмотрим, что там сбросили. И тут рвануло на всю округу. Бомба! Они вжались в траву, по которой растекались остатки сестриного обеда… Отец, работавший председателем колхоза в Перёдках и Голубково, тут же организовал эвакуацию односельчан на пяти конных подводах. Но в начавшейся неразберихе добрались только до Косицкого. Выстрелы погнали их обратно домой. Но и там картина была нерадостной — со стороны Турской Горки немцы с боем преследовали отступавших к Луге советских солдат. Через каких-то полчаса оккупанты были уже в Перёдках. Ещё не ведая, чем страшен фриц, сельчане предпочти укрыться за речушкой Киба в знакомой «мшаре».</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Под вражьим конвоем</strong><br />И всё-таки наши на этом рубеже как минимум на две недели задержали немцев. Потом начались тяготы оккупации. Молодёжь как рабсилу немцы старались использовать сполна. Отправили девчат под Колпино прокладывать в болотах дороги — гатить мочевины сосновыми брёвнами и засыпать гравием. В конвое были злобно настроенные поляки. При этом не кормили вовсе. Обессиленные девушки спасались черникой, которой в болотах хватало. Два десятка девчат решили бежать, но в итоге по неопытности нарвались на немцев и были возвращены «хозяевам». Разгружали вагоны с цементом. Вера помнит, как им помогали испанцы в чёрной форме. Они были галантны, учили обманывать конвой и не давали девушкам ворочать неподъёмные мешки, норовя это сделать сами. И всё-таки нестерпимо хотелось домой. Наконец, Вера с подругой Катей Рыжовой из Голубково рискнули. Учтя первый опыт, шли, не таясь, дорогами, смешивались с жителями деревень, с помощью которых водили за нос многочисленных часовых. Господь их вёл, не иначе. Всеми правдами и неправдами добрались до Вяжищ, потом вышли в Несуж, а там и Большой Волок. Наконец, на пароме через речку — и домой. Но и на родной порог так просто было не ступить — в холуях у немцев суетились вездесущие старосты. Две недели мама прятала девчонок в знакомом мху.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Уходили они в партизаны</strong><br />Но не зря впоследствии их деревню прозвали партизанской. Здесь было много молодёжи, в патриотическом порыве рвавшейся на помощь народным мстителям. Пытались наладить с ними связь, проверяли надёжность сельчан на случай ухода, готовились, вели разведку. Близость железной дороги позволяла отслеживать поставки оккупантов. Именно после наводки самодеятельных разведчиков партизаны пустили под откос товарный эшелон на разъезде Кчера. Наутро немцы в назидание согнали к месту подрыва всю деревню. Раздали устрашающие листовки, заставили вырубить в придорожной полосе кустарник.</p> <p style="text-align: justify;">Вскоре долгожданные гости из леса явились сами: «Собирайтесь, пришло ваше время!». В ту ночь с представителями партизанского командования в лес ушли сразу восемнадцать молодых людей. В их числе была и Вера вместе с сестрой Александрой и братом Фёдором. Мама, конечно, в слёзы. Тем более что её предупредили: «Немедленно прячьтесь в лесу, немцы партизанских пособников в живых не оставят». И верно — ушли ребята в октябре 43‑го, а 7 ноября родная деревня Перёдки перестала существовать, заполыхав мстительным фашистским огнём. Не многим удалось унести ноги — немцы учинили погоню. Поэтому долго ничего не было известно о судьбе матери, которая бежала в лес вместе с девятилетней дочерью Людой. А деревню каратели сожгли дотла, даже захудалого сарайчика не оставили. По сей день там только заросшие могилы…</p> <p style="text-align: justify;"><strong>За любимый край</strong><br /><img src="images/stories/bateck/45/Aksenova V.V. s docher'yu.jpg" border="0" title="Враги сожгли родную хату…" style="float: right; margin: 10px;" />Воевала Вера Васильевна в отряде Пушкова, который входил в состав полка Тараканова 5‑й ЛПБ. Базировались в Пустошках, зерна поначалу хватало. А жители окрестных деревень, в том числе сожжённой Бляхино, ютились в лесных землянках. Действовали партизаны и под Лугой. Комиссаром отряда был Недельский, ставший после освобождения района первым председателем исполкома, хозяйственной частью заведовал Дорошенко. В памяти Аксёновой — нескончаемая череда боевых партизанских операций и походов, в которых она принимала деятельное участие. Помнит, как трудно было им, голодным и полу­одетым, воевать против артиллерии, танков и даже самолётов. Тяжёлые, неравные бои шли у деревень Нежатицы и Павшицы. Помнит трагическое наступление на Уторгош, когда потеряли многих боевых товарищей. Помнит, как, истратив патроны и гранаты, попали в засаду четверо разведчиков, в том числе её односельчанин Николай Матвеев. Помнит, как нашли их исколотые штыками тела со связанными колючей проволокой руками и ногами, отрезанными ушами и языками. Вера сама перевозила их на лошадях, чтобы предать земле. Помнит кровавые баталии за взятие стации Передольской. Той зимней ночью партизаны, окружив немецкий гарнизон, сполна отплатили захватчикам. Всё кругом полыхало. Но нужно было непременно взорвать железнодорожный мост перед Лёжно, чтобы не допустить подхода бронепоезда на подмогу врагу. Благодаря тому, что Вера с детства знала эти места, задание было успешно выполнено.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Горький вкус свободы</strong><br />Немец до последнего гнал к Ленинграду эшелоны. Но у разъезда Кчера их неизменно ждали партизаны. Именно их усилиями эта линия снабжения почти перестала действовать. Наконец, пришла радостная весть о прорыве блокады. А зимой 44‑го ближними лесами массово пошла на запад наша пехота. Вскоре враг был изгнан с батецкой земли. Но беды на этом не кончились. Вера, угодив под нещадную бомбёжку, получила серьёзное ранение головы. К тому же в лесу обнаружила зверски убитых в затылок своих дедушку и бабушку, родителей отца. Их нужно было предать земле у родной деревни. Официальной пометкой в партизанском удостоверении девушку освободили от марша на переформирование в Ленинград. А брат с сестрой попали-таки в город на Неве. Фёдора призвали на флот радистом, а Шура начала трудиться на ст. Московская Сортировочная, став впоследствии опытным железнодорожником. С тех пор они связали свою судьбу с Питером.</p> <p style="text-align: justify;">Вскоре, к великой радости, вернулась мать с младшей сестрёнкой. Это было тем более кстати, что рана головы требовала серьёзного лечения. А «лекарство» было простое — листья чёрной ольхи. Жить было негде. Ютились сперва в бесхозном жилье в Радовеже. Сам Недельский распорядился: «Занимайте любой дом, всё равно пустуют». Но вскоре из заграничного полона массово вернулись прежние хозяева. Скитания длились, пока Вера не вышла замуж за Петра Аксёнова, молодого парня из деревни Танина Гора.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>На колхозном поприще</strong><br />У неё, конечно, была возможность перебраться в город. На публикуемом здесь снимке она запечатлена (слева) фотографом ленинградского ателье вместе с братом и сестрой. Это было сразу после Победы. Но судьба распорядилась иначе. Не забыть ей голодные послевоенные годы в деревне. Не счесть трудов и тягот той поры за пустые «палочки» трудо­дней — и в колхозе «Эдази» у местных эстонцев, и в ставшей потом родной Таниной Горе. Впоследствии косицкий укрупнённый колхоз «Парижская коммуна» под руководством Рудольфа Измайлова трудовыми достижениями гремел на всю округу. Есть в этих достижениях и вклад Веры Васильевны. Долгое время она работала бухгалтером по учёту труда. На пенсию вышла в 1980 году.</p> <p style="text-align: justify;">Отца, спешно призванного в 41‑м на фронт, так больше и не видели. До снятия блокады он воевал под Ленинградом. Потом с боями даже дошёл до Луги. Но вернуться домой было не суждено. Как сообщалось в скупой похоронке, погиб 17 февраля 1944 года в жестоком бою на эстонской земле. В областной Книге памяти значится, что рядовой Василий Яковлевич Александров захоронен юго-западнее города Нарвы.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Прошлое — рядом</strong><br />Дом Веры Васильевны, в котором она обитает с замужества, — первый при въезде в Танину Гору. Троих детей она воспитала, но над сыновьями словно злой рок висел — один нелепо погиб в семнадцать лет, другого смертельное воспаление лёгких настигло в сорок. Чтобы не томить маму в одиночестве, с ней после ухода на пенсию живёт дочь Нина. У неё тоже прямая, как совесть, рабочая судьба. Ещё девчонкой, после восьмилетки махнула она в город на Неве. Училась, набиралась мастерства, ни разу не изменив своей фабрике тонких сукон. Ткачиха не сходила с досок почёта, депутатствовала в горсовете, помогала людям. Отдавая дань воспоминаниям, женщины который уж раз поглаживают фотографии в домашнем альбоме, перебирают специально извлечённые из коробочек награды партизанки. Вот они — медаль «За отвагу», орден Отечественной войны, памятный знак «Ленинградский партизан», медаль Жукова, знак «Фронтовик 1941–1945 годов», медаль «Ветеран труда», добрый десяток юбилейных наград. Говорим о житье-бытье, о пенсиях, о текущей политике властей, которую женщины, между прочим, приветствуют. Людям труда есть, с чем сравнивать. Деревенская жизнь длится незатейливо, но в доме всегда включён телевизор, на столе «Комсомольская правда» и «Российская газета». Любимый внук Сергей звонит и наезжает из Питера. А если на душе взгрустнётся, женщины не прочь затянуть добрую песню. В этом они признанные мастерицы. Не зря постоянно участвуют в мероприятиях клуба ветеранов, который уже двадцать лет действует при Косицком ДК.</p> <p style="text-align: center;"><strong>* * *</strong></p> <p style="text-align: justify;">Прощаясь, Вера Васильевна задумалась над последним вопросом гостя и словно подвела итог: «Одолевать все передряги помогли дочерняя любовь к малой родине и Божье заступничество. Не иначе, промысел Божий…».</p> <p style="text-align: right;"><br /><strong>Фото автора</strong></p>