Передо мной дневник майора РККА Дмитрия Венедиктовича Жигунова. Невероятно эмоциональные строки человека, который не мог до конца привыкнуть к ужасам войны, который без пафоса описывает реалии боевых эпизодов. Он бесконечно сильно хотел жить, но не для себя, а для своих горячо любимых жены Верочки и сына Кости. К сожалению, этому не суждено было сбыться. В середине 1943‑го его осудили. Стрелок 14‑го отдельного штрафного батальона, красноармеец Жигунов Д. В. погиб 10 марта 1944 года в бою за деревню Панево Островского района Псковской области на участке 419‑го стрелкового полка 18‑й Мгинской Краснознамённой стрелковой дивизии. Был похоронен близ деревни Заболотье, в настоящее время его останки покоятся в братской могиле села Воронцово.
Из первоисточника
Родился в 1906 году в Ленинграде. Член ВКП (б) с 1932 года. В 1934‑м окончил школу среднего командного состава. В 1935–1938 годах находился на оперативной штабной работе. Вновь в РККА с 25 июня 1941‑го, доброволец. В июле-августе старший лейтенант Жигунов — начальник штаба 1‑го стрелкового полка 1‑й Ленинградской (Кировской) дивизии народного ополчения.
Для любого историка описанные события начала войны представляют огромный интерес. Тем более что они происходили на современной границе Ленинградской и Новгородской областей. В дневнике Жигунова описаны бои на Лужском рубеже. При обороне города Оредеж 17 августа 1941 года он был ранен. Здесь ополченцы Кировского завода не только встали на защиту Ленинграда, но ценой своей жизни остановили на достаточно долгое время продвижение фашистских войск на Новгородчину. Это позволило организовать непреступную оборону, и оккупанты окончательно увязли на нашей территории. Подвиг кировских ополченцев, 177 сд и других воинских соединений, остановивших продвижение врага, неоценим.
Что же касается дневника майора Жигунова, то он уникален не только потому, что заметки живых свидетелей — уже находка для исследователей и краеведов, но и потому, что любые фронтовые записи были запрещены — органы НКВД и СМЕРШ строго за этим следили. Отпечаток данного запрета до сих пор лежит белым пятном на истории нашего окуловского края. Пара фотографий времён Великой Отечественной да скупые воспоминания редких свидетелей не позволяют раскрыть всей военной истории района. Остаются документы архивов да «причёсанные» газетные статьи, сухие строки которых никогда не передадут той настоящей атмосферы, в которой жил наш прифронтовой район под постоянными бомбардировками врага. Поэтому, читая дневник, не просто фиксируешь определённую цепь происходившего, а погружаешься в сами события, наполненные эмоциональными переживаниями и личными оценками. Перед читателем разворачивается настоящее кино благодаря и определённому литературному таланту автора.
Как оно было
Даже для меня как историка и поисковика, много читавшего и читающего о войне, открылись факты, которые я нигде ранее не встречал. Вот несколько выдержек из дневниковых записей майора Жигунова.
«2 июля 1 ЛДНО (Ленинградская дивизия народного ополчения — прим. автора) высадилась на станции Батецкая. Ночь и следующий день полк при сильной жаре делал изнурительный
80‑километровый марш, многие не выдержали такого марша — упали, многие получили солнечный удар со смертельным исходом (8 человек умерло)».
Даже представить трудно, как обычные неподготовленные люди смогли столько пройти без отдыха, да ещё в полной амуниции и с оружием! И даже в таких тяжелейших условиях они били врага!
«Люди дрались прекрасно, если не было патронов и гранат, били прикладами, кололи штыками и, были случаи, душили руками. Но не было случая самовольного ухода с поля боя или трусости».
Откуда бралась такая ярость против врага, объясняют факты преступлений, описанные в этом же дневнике. И читая, понимаешь, что нелюди пришли уничтожать наш народ, и их преступления недаром стоят под грифом «Без срока давности». В двух деревнях из 58 домов «сожжено 35 домов, причём убито 26 человек среди которых много детей и женщин. Я наблюдал, как фашистский лётчик пикировал на группу детей и женщин, бегущих из горящей деревни, и убил их. Мерзавец не удовлетворился этим и погнался за бегущей женщиной, у которой на руках был маленький ребёнок и рядом бежал видимо не большой 5 лет ребёнок, держась ручонками за юбку женщины. Налетел проклятый бандит и расстрелял их из пулемётов. Мы же не могли помешать этому чудовищному преступлению и отомстить за него, ибо было нечем — плакали все, глядя на эти преступления фашистов, и загоралась глубокая ненависть к этим, нет не людям, а хуже, чем зверям. Убить их это значит сделать доброе дело и чем больше, тем лучше».
Другой эпизод рассказывает о наших бойцах, которые оказались в окружении и выходили по немецким тылам к своим. «Самолёты немцев гонялись на бреющем полёте за каждым не успевшим уйти в лес человеком и старались крылом самолёта сбить голову бегущему бойцу, кровь стыла в жилах от ужаса, хотелось кричать, но голоса давно уже нет».
Но всё же Дмитрию Жигунову, как и многим нашим людям, жить на войне помогала больше любовь к своим близким, к семье! Это только одно из многих обращений, которые мы встречаем на страницах дневника:
«Как давно я не видел своих любимых, свою ненаглядную Верусеньку и милого сынишку Котика, как они тревожатся за меня, родные, как безумно хочется их видеть, обнять и целовать без конца, в них вся моя жизнь и тоскливо, тоскливо на душе и тревожно на сердце за них».
* * *
Вместе с ребятами нашего поискового отряда «Штурм» мы недавно участвовали в областном походе «Дорогами памяти», ходили по противотанковым рвам и окопам, которые ещё остались со времён войны, ходили по местам, где писал горькие строки Дмитрий Жигунов. Мы минутой молчания отдавали дань на всех мемориалах батецкой и лужской земли. Дневник майора Красной армии стал не только частью похода, но и частичкой, навсегда вошедшей в нашу жизнь.
Геннадий ГАВРИЛЕНКО, историк, командир поискового отряда «Штурм»
Фото предоставлено поисковым отрядом «Штурм»
