Сегодня впервые отмечается новый профессиональный праздник — День сотрудника органов следствия. Он и стал поводом для очередной встречи с руководителем Маловишерского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета РФ по Новгородской области Алексеем ЕМЕЛЬЯНОВЫМ.
— Почему выбрано именно 25 июля, Алексей Витальевич?
— 25 июля 1713 года указом Петра I была основана следственная канцелярия, которая стала первым государственным органом России, подчинённым непосредственно главе государства и наделённым полномочиями по проведению предварительного следствия. С этого года в один день отмечают профессиональный праздник следственные подразделения всех силовых ведомств. Поздравляю всех коллег, которые носят погоны. Желаю всего самого хорошего также и гражданским сотрудникам, которые работают вместе с нами.
Следственный комитет и поныне подчиняется напрямую президенту страны. Только глава государства может принимать глобальные решения по основной деятельности и по кадрам в СК России. Всё идёт к тому, что рано или поздно в стране появится единый следственный орган. С каждым годом на СК и его органы на местах возлагается всё больше профессиональной ответственности, спектр деятельности всё расширяется, все наиболее сложные и резонансные дела поручаются именно подразделениям Следственного комитета.
А параллельно расследованию преступлений мы ещё проводим доследственные проверки по любым заявлениям, с которыми к нам обращаются люди. Конечно, мы не можем приказать управляющей компании, например, вывезти мусор от конкретного дома. Но в соответствии с ведомственным приказом председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина заявления мы принимаем, изучаем суть обращения, берём объяснения у ответственных лиц. Если есть признаки преступления — тут всё понятно. Если их нет, а есть ненадлежащее исполнение обязанностей, заявление будет направлено для рассмотрения по существу, но уже за подписью нашего сотрудника, и отношение к такому письму будет уже несколько другое.
Мы регулярно принимаем граждан, стараемся быть открытыми для общественности. Кстати, Маловишерский следственный отдел сменил адрес. Теперь мы находимся на Новгородской улице, в одном здании с отделением казначейства. Каждый посетитель может рассчитывать на внимание, его обязательно выслушают, при необходимости подскажут, куда обратиться и как обратиться. В какой-то мере мы выполняем ещё и роль государственной юридической консультации.
— Вы говорите, что рано или поздно, но в нашей стране появится единая следственная служба. А где гарантия, что в этот орган, вершащий судьбы множества граждан, попадут безукоризненно честные сотрудники?
— Нет такой гарантии, и никто её никогда не даст. Хотя бы недавний пример — реформа милиции. Были намерения отобрать в полицию только лучших из лучших и сделать тем самым правоохранительную систему стабильней и качественней. Удалось это повсеместно и в полной мере? Нет. И в этом случае нельзя быть застрахованным. Всё зависит, на мой взгляд, от честности того руководителя следственного звена, который будет организовывать работу. Если мне предоставят полномочия подбирать кадры для следствия, к примеру, из полиции, поверьте, я знаю, кого надо взять, а кого — отсеять. По-моему, одно из самых главных качеств, которые необходимы в нашей работе, — порядочность.
— Тогда надо бы ещё на уровне юридических вузов отбирать студентов не только по набранным на ЕГЭ баллам, но и по человеческим качествам.
— Смотрите, какая у нас, в Новгородской области, сейчас действует система: с третьего курса университета будущие юристы начинают ходить на практику в тот следственный орган, в котором в перспективе, возможно, будут работать. Они становятся так называемыми общественными помощниками, вникают в основную специфику работы, постоянно общаются со следователями, а те, в свою очередь, присматриваются: годится студент для этой работы или диплом ему нужен ради диплома. В этом году в наш отдел пришёл выпускник НовГУ, работает в Чудове. Я разговаривал с теми коллегами, у которых он проходил практику, и когда встал вопрос о трудоустройстве, мнение старших было единодушным: смышлёный парень, с огромным желанием работать и чувством ответственности.
— Я полагала, что речь пойдёт в первую очередь о том, какие отметки во вкладыше к диплому.
— Специалист в нашем деле, считаю, может быть хорошим, когда у него присутствуют три основополагающих качества: личная порядочность, нормальный уровень теоретической подготовки и те навыки, которые он получил хотя бы при исполнении первоначальных обязанностей общественного помощника. Можно быть отличным теоретиком, помнить наизусть законодательство, но если практической работы чуждаешься, толку от такого сотрудника мало.
— Предположим, я учусь в десятом или одиннадцатом классе. Фильмов о проницательных следователях насмотрелась и подумала: не пойти ли в юристы? Как очень молодому человеку понять, есть ли у него какие-то задатки для такой работы?
— Сейчас, наверное, удивлю. Сначала, на мой взгляд, надо понять, есть ли склонность к гуманитарным наукам.
—?
— Юрист обязан много, хорошо и вдумчиво читать, писать и говорить. Если человек не умеет читать, не умеет анализировать прочитанное и услышанное и не умеет грамотно излагать чужие и собственные мысли, ему в этой профессии делать нечего. Потому что каждый составленный нами документ в конечном итоге может повлиять на чью-то судьбу. Образно говоря, слово «молоко» должно быть написано именно так и именно в том контексте, чтобы в прокуратуре и в суде было понятно, что за ним стоит именно этот продукт, а не какая-то другая жидкость. Бывает, что человек, вроде, мысли имеет, и мысли правильные, но изложить на бумаге их не в состоянии. Мы же пишем обвинительные заключения. Понимаете, какая ответственность?
Мне самому равно нравились и гуманитарные, и точные науки. Но в старших классах всё-таки выбрал гуманитарное направление. Посоветовался со старшими ребятами, которые уже учились на юрфаке. Так и стал юристом, одиннадцатый год работаю. Пока нравится.
В начале двухтысячных мода была: на юридический шли, кто попало. В результате — процентов сорок шлака, а не специалистов. Вот они-то и оказались лишними. Хотелось бы, чтобы на обучение приходили ребята, которые выбирают свой путь осознанно. Наша профессия очень трудная и очень интересная. Все наши следователи — люди творческие, коммуникабельные, обладающие смекалкой, я уж не говорю о специальных знаниях и умении логически мыслить.
— Алексей Витальевич, не могу не спросить о последних новостях отдела.
— Закончили дело 16‑летнего подростка, который пьяненьким решил покататься на папиной машине. Его остановили инспекторы ГИБДД, и когда один из них решил вытащить ключ зажигания, мальчишка ударил его по руке, газанул и протащил автоинспектора некоторое расстояние. Эта история вполне могла плохо кончиться для полицейского. В результате — статья о применении насилия в отношении представителя власти при исполнении им служебных обязанностей — до десяти лет лишения свободы. Конечно, малолетку в тюрьму не посадят, но жизнь-то придётся начинать с условным сроком. Он себе много дорог уже закрыл. Спросили пацана, зачем он всё это сделал. Ответил, что папы испугался: мол, накажет, а уеду — вдруг обойдётся.
Прошли суды по тем делам, о которых мы уже когда-то рассказывали. Игорь Ветлужский за убийство Нины Алексеевой на Московской улице получил девять лет. Его сожительница Шумейко, которая помогала скрывать труп, оштрафована на 30 тысяч рублей — другого наказания её статья не предполагает. На девять лет осуждён житель Веребья Дмитриев за убийство своего приятеля Волкова.
Недавно мы возбудили дело по части второй статьи 143 Уголовного кодекса — нарушение правил охраны труда, повлёкшее по неосторожности смерть человека. На территории стекольного завода «ТЕЛЕ‑2» решила установить на высоченной трубе свою антенну и заключила договор с новгородской частной компанией. А та наняла неофициально двух работников. Один из них сорвался с этой трубы (лопнул трос), пролетел 15 метров и разбился насмерть.
— У погибшего была подготовка промышленного альпиниста?
— В том-то и дело, что ничего у него не было: ни наряда-допуска к специальным работам, ни договора с работодателем. «Авось» в этот раз не помог. Будем привлекать работодателя к ответственности. У погибшего (ему около тридцати лет) осталась семья.
Должен рассказать ещё об одном расследовании. Мы закончили производством дело Маловишерского техникума, где на поток была поставлена система, при которой желающие получить права на управление автомобилем за обучение платили, но на сами занятия не ходили. Приезжали даже из других городов: на теорию ходить не надо, на практику ходить не надо, сдавать тоже не надо. Получить «корочки» — пожалуйста.
— И мы ещё удивляемся беспределу на дорогах.
— Конечно. Весь смысл подготовки водителя в том, чтобы он мог безопасно управлять транспортным средством. Официально мы выявили семь фактов, но, думаю, что года два половина курсантов реально вождению не училась. Всю вину на себя взял мастер. Директор техникума якобы ничего об этом не знала. Мастеру по каждому эпизоду вменено две статьи — служебный подлог и злоупотребление должностными полномочиями в государственном учреждении. В принципе, санкция по ним предполагает до пяти лет, но мастеру повезло — он попал под амнистию по возрасту, ему уже под 70. Дело в отношении этого человека прекращено на стадии следствия по нереабилитирующим обстоятельствам. Вину свою он признал.
Деньги за такое «обучение» водителей шли в кассу техникума, солидные премии — сотрудникам. Что получили остальные граждане, вы уже сказали — потенциальных убийц на дорогах. Я направил в департамент образования области соответствующее представление.
Валентина БАЗАНОВА
Опубликовано в газете 25 июля
