Земные радости бабушки Сюты

<p style="text-align: justify;">И ещё она знаменита своей удивительной памятью. А если ко всему сказанному добавить, что баба Сюта к тому же и чудесный рассказчик, то было бы просто непростительно не встретиться с этой замечательной женщиной.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Смёхновские корни</strong><br />Адрес прописки Ксении Фёдоровны — деревня Борисово. Но последние два года на зиму она перебиралась в деревню Залесье, где живут две её дочки Светлана Груненко и Татьяна Петрова, а также внучка Елена, которая для бабушки первая помощница. После того, как весенним паводком снесло лавы через реку Большой Тудёр, было решено, что бабушка будет постоянно жить в Залесье. У Татьяны есть свободная квартира напротив своего дома. Туда и вселилась Ксения Фёдоровна, решившая не обременять дочку и внучку совместным с ними проживанием.</p> <p style="text-align: justify;">— Без внимания меня и так не оставляют ни на один день. Да и живу я не одна, а с внуком Романом. А эту квартиру Тане выделили после того, как сгорел двухквартирный дом, в котором она жила с семьёй. Сейчас проживает в доме родителей своего мужа. Неподалёку и квартира старшей дочери Светланы. И мне хорошо, и им всем хлопот со мною меньше, — пояснила Ксения Фёдоровна.</p> <p style="text-align: justify;">Мы встретились с нею в полдень. Маленького росточка женщина, которую пригнули к земле годы, деловито хлопотала на кухне у электроплитки, разогревая внуку обед. Роман сидел в зале у телевизора, положив рядом с собою костыли. «Неудачно спрыгнул с электрички в Питере, сломал ступню», — огорчённо сказал он и ненадолго покинул комнату.</p> <p style="text-align: justify;">А моя собеседница, удобно устроившись на диване, неторопливо ударилась в воспоминания.</p> <p style="text-align: justify;">Ксения родилась в деревне Смёхново Медовского сельсовета. Уверяет, что не в январе 1926 года, как записано в паспорте, а на год раньше. Отец — Фёдор Алексеевич Алексеев, мать — Николаева Клавдия Николаевна, а дочь записали на фамилию Фёдорова.</p> <p style="text-align: justify;">— Сам знаешь, такой был в то время порядок давать детям фамилии от имени отца.</p> <p style="text-align: justify;">Знать о таких причудах 30‑х годов прошлого столетия я не мог, но переубеждать Ксению Фёдоровну не стал.</p> <p style="text-align: justify;">— Моя мама жила на хуторе. Её первый муж Иван не пришёл с гражданской войны. Вторично мама вышла замуж за моего отца. Мы были единоличниками, хотя в Смёхнове уже организовали колхоз. И мы тоже стали колхозниками. Отец первым с хутора пошёл в артель. Повёл туда лошадь с упряжкой и корову. До сих пор помню, как мама бежала за ним сзади и голосила истошно, что не отдаст свою животину. Голод 1933 года хорошо помню. Я тогда в школу пошла. Мы-то с голоду не пухли, а вот соли не было. Потом людей с хуторов стали сгонять в деревню. И уже во второй класс я пошла из Смёхнова в Мануйлово, — поделилась Ксения Фёдоровна и затем делает экскурс в историю этой деревни, связанной с именем Калитиных.</p> <p style="text-align: justify;">— В Мануйлове в конце 19‑го века находилось барское поместье Петра Калитина, брата героя русско-турецкой войны Павла Калитина, погибшего за освобождение Болгарии. Дальние родственники Калитиных из Санкт-Петербурга недавно навещали меня с целью выяснить дополнительную информацию о судьбе усадьбы и её обитателей. Рассказала им всё немногое, что знала сама и со слов земляков. Барин давал всем крестьянам землю и лес на строительство жилья. Когда я ходила в школу, двухэтажный дом в Мануйлове ещё сохранялся, но в нём никого из семьи Калитиных уже не было. Наверху жила сторожиха, а внизу находилась школа. Вокруг дома было чисто, много цветов. В двух господских прудах водился карп. Я, естественно, Калитина не знала, но, по рассказам людей, он лечил местных жителей травами. Барина и его супругу любили все, кроме большевиков. Усадьба Калитиных была уничтожена во время войны.</p> <p style="text-align: justify;"><strong><img src="images/stories/mayak/108/2.jpg" border="0" title="Земные радости бабушки Сюты" style="float: right; margin: 10px;" />Прохрипели репродукторы беду…</strong><br />В колхозе жизнь была несладкая. Родители работали за пресловутую «палочку». И всё же перед началом Великой Отечественной войны никто уже не бедствовал, люди в деревне приоделись. Все надеялись, что дальше будет ещё лучше. Но все мирные планы в одночасье порушила проклятая война. 22 июня 1941 года радио-тарелка сообщило жителям деревни Смёхново о вероломном нападении гитлеровской Германии на нашу страну.</p> <p style="text-align: justify;">— В деревне началась невообразимая суматоха. Помчались в Холм старые и малые, чтобы узнать, что будет дальше. На второй день парни и семейные мужики уже толпились у военкомата, торопясь пойти на фронт. Я, 16‑летняя девчонка, видела всё это своими глазами. И всё помню до мелочей, — говорит Ксения Фёдоровна.</p> <p style="text-align: justify;">Первым из её родственников ушёл воевать дядя Иван Алексеевич. Он пропал без вести. Фамилия Алексеева внесена в Книгу Памяти. Отец Ксении получил повестку позднее. Ещё один дядя — Михаил Алексеевич — на фронт призван не был. Его направили угонять скот подальше от наступающего врага, и он погиб во время бомбёжки, похоронен под Калинином. Отец воевал все четыре года и вернулся домой после Победы.</p> <p style="text-align: justify;">Война призвала под ружьё не только мужчин. Оставшимся в тылу женщинам и старикам тоже выпала нелёгкая доля. Ксения Фёдоровна мысленно возвращается к событиям первого года войны:</p> <p style="text-align: justify;">— Нас снабдили продуктами, усадили на повозки и отправили рыть окопы в Медово у берегов реки Куньи. Неделю одновременно ещё и камни таскали для оборонительных укреплений. Немцы рвались к Москве так стремительно, что уже летом захватили Холм. Мы едва успели уйти в деревню. Год был урожайный. Но нам было не до уборки. Всей деревней сбежали подальше от немцев к болоту у деревни Долгие Нивы. Это место называлось Плавы. Рядом были только сенокосы. И жили всего два местных жителя. Там немцы нас и нашли. Мы были со своим скотом, и укрыться не удалось. Через переводчика офицер объявил, что германское командование не собирается кормить население оккупированной территории. Жители должны вернуться в свою деревню и убирать хлеб. Куда деваться? Вернулись в свои дома. По приказу немцев выбрали старосту. И взялись за уборку.</p> <p style="text-align: justify;">Урожай 41‑го года и впрямь был такой, что его, казалось, некуда было девать. Оккупанты так не считали. Львиную долю забрали для своих нужд. Населению оставили ровно столько, чтобы с голоду не умереть. Людей не трогали.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>Лихолетье</strong><br />Первая зима войны была очень суровой. Советские войска оттеснили немцев к Холму. Город взять не удалось. Нашим были нужны боеприпасы. На их подвозку и расчистку дорог от снега мобилизовали гражданское население. Жителям Смёхнова достался участок от Долгих Нив до Сырмолот. Ксению поставили на подвоз снарядов и патронов. Обоз продвигался в ночное время. Днём в небе кружили немецкие самолёты. Боеприпасы дошли к передовой вовремя. Девушка видела, как горел Холм, над которым стояло зарево.</p> <p style="text-align: justify;">Пришла весна. Накануне Первомая над деревней пролетел фашистский самолёт-разведчик. А на следующий день Смёхново бомбили. Бомбой разнесло хлев, убило корову. Загорелся дом. Мать Ксении с маленьким племянником в панике бросилась спасаться в погреб. На её счастье красноармейцы это увидели и отвели Клавдию Николаевну подальше от горящего строения. Ксения со всеми вместе побежала в укрытие. Немецкий пилот открыл по мирным людям пулемётную стрельбу, сбросил несколько бомб, но они упали в реку. Из мирных жителей под той бомбёжкой никто не пострадал, погиб один солдат, сгорело два дома, в том числе и изба родителей. Пришлось уйти в вырытые за деревней окопы и жить там. Оттуда перебрались в Барсуки. И там долго не задержались. Началась эвакуация населения. Ксения с мамой ушла в Осцы к её племяннице. Там они работали в колхозе целое лето. Заработанные продукты погрузили на телегу и направились в Малашёво в пустой дом родственников. В деревне стояла воинская часть. Гражданских лиц эвакуировали оттуда через полтора месяца. Опять начались скитания по разным углам. И вот оказались под Торопцем, в деревне Федьково, где устроились в подсобное хозяйство воинской части, о которой, к сожалению, Ксении Фёдоровне ничего не известно, кроме фамилии командира капитана Сербиновского. Там девушка служила три года, уволилась уже в 1946 году.</p> <p style="text-align: justify;"><strong><img src="images/stories/mayak/108/3.jpg" border="0" title="Земные радости бабушки Сюты" style="float: left; margin: 10px;" />Прибалтика, Украина</strong><br />После войны отец Ксении демобилизовался в Латвии, но уезжать оттуда не хотел. Там он встретил и полюбил другую женщину. Судить за это отца дочь не хочет: мама была старше его на 20 лет. Из Латвии отцу пришёл вызов, и он поехал туда, взяв Ксению с собой. Мама осталась с крёстной в Торопце, где и умерла через год. А отец ушёл в иной мир в 1963 году.</p> <p style="text-align: justify;">Ксения в 1948 году вышла замуж за моряка Василия Круглова, в Прибалтике родила трёх дочерей — Светлану, Галину и Татьяну. Муж демобилизовался и остался служить сверхсрочно на флоте на пять лет. Весной 1956 года бравый моряк ушёл на «гражданку». Имея специальность электрика, он вскоре завербовался на шахту в посёлок Девятка Луганской области и перевёз туда семью. Сняли времянку. Вскоре родилась четвёртая дочь Людмила. А Василий уже присмотрел для себя новую шахту «Харьковскую». На ней отработал крепёжником 21 год. На работе его ценили и уважали. В 50 лет проводили на пенсию. Ксения Фёдоровна все эти годы занималась воспитанием детей. Муж не пустил работать: воспитание четырёх дочерей — не менее важное дело. К тому же жена всё лето три огорода обрабатывала, чтобы были на столе свои свежие овощи и фрукты.</p> <p style="text-align: justify;">— Мы хорошо жили на Украине. Получили двухкомнатную, а затем и трёхкомнатную квартиру. Но в 1975 году посетила свою малую родину, родственники стали убеждать, что надо к своим корням возвращаться. Убедили! В том же году мы переехали сюда. Купили домик. Потом и пятистенку построили в Борисове. Василий, наглотавшийся угольной пыли в шахте, не мог надышаться свежим деревенским воздухом. Он пошёл работать в совхоз. Я же по просьбе бригадира Михаила Огурцова выходила помогать полеводам, но фактически была домохозяйкой, нянчила внуков Антона и Иру. На подворье у нас, как и у всех соседей, было полно всякой живности. Без работы никогда не сидела, — уточняет Ксения Фёдоровна.</p> <p style="text-align: justify;">В 1982 году ей назначили пенсию в размере 60 рублей. А через год в возрасте 59 лет от болезни лёгких умирает муж. Погоревала, но жизнь на этом не кончилась. Надо было помогать детям внуков растить. Они — самая большая её земная радость.</p> <p style="text-align: justify;"><strong>«Я — богатая!»</strong><br />— Жизнь сложилась у меня неплохо. И сейчас жить — не нажиться. Только бы здоровье не подкачало. Радостно мне, что две дочки с семьями живут в достатке на Украине. Две другие дочки в Залесье рядом со мной. Внучки молодцы. Меня никто не обижает, не бросает. Я барыней живу. Если бы не преждевременная смерть двух внуков, всё было бы просто прекрасно. Но я всё равно богатая: у меня шесть внуков, восемь правнуков. Получаю хорошую пенсию. Мне много не надо, помогаю всем понемногу. И продолжаю радоваться жизни. Недавно батюшке исповедовалась. Он меня похвалил за мудрость и оптимизм. Считаю, что живу не зря на белом свете, — просто и спокойно подметила долгожительница Ксения Круглова.</p> <p style="text-align: right;"><strong>Фото автора и из семейного <br />архива Ксении КРУГЛОВОЙ</strong></p>