Ровно 44 года назад в Бискайском заливе затонула советская атомная подводная лодка К-8, на борту которой был и наш земляк, житель посёлка Пролетарий Александр Кульш
Сегодня во дворе Пролетарской средней школы пройдет День памяти, посвященный бывшему ученику, выпускнику 1964 года, матросу Кульшу. Здесь будет установлена памятная доска и захоронена капсула с водой из Бискайского залива, привезут которую представители 7-й дивизии атомных подводных лодок Северного флота. Жители поселка, ветераны, школьники и представители местной и районной администраций отдадут дань памяти своему земляку и услышат подробности того, как весной 1970 экипаж АПЛ К-8 в горящем аду ценой своих жизней отключил атомный реактор и предотвратил ядерную катастрофу у берегов Европы. Александр погиб 9 апреля, а еще через два дня К-8 ушла на дно Бискайского залива, унеся с собой более полусотни моряков-подводников. Десятилетия любые подробности о подвиге и трагедии экипажа хранились под грифом «секретно», и лишь благодаря сохранившимся свидетельствам выживших, энтузиазму родственников моряков и просто неравнодушных людей сегодня можно восстановить подробности последних дней субмарины и увековечить память о погибших.
Плохая примета
У кораблей, как и у людей, – судьбы разные. Судьба третьей в Советском Союзе атомной подводной лодки К-8 явно была несчастливая. Рассказывают, что когда ее спускали на воду под бой курантов уходящего 1959 года, не разбилась о борт традиционная бутылка шампанского, а затем буквально каждый выход в море заканчивался очередным ЧП. Аварии одна за другой привели к тому, что вскоре облучился практически весь экипаж, а в 1965 году очередной поход едва не стал для подлодки последним – во время флотских учений боевая торпеда внезапно развернулась на обратный путь и едва не протаранила субмарину. Неприятности преследовали К-8 одно за другим, и на базе уже в открытую поговаривали о фатальном невезении атомохода. Слышать это экипажу было совсем неприятно, и подводники буквально рвались в море. Поэтому долгожданный приказ о начале боевой службы все встретили с энтузиазмом.
…Атомная торпедная лодка 17-й дивизии Северного флота К-8 скрытно и крадучись покидала базу ненастной полярной ночью в конце зимы. Стоящие на ходовом мостике в последний раз пытались разглядеть угасающие огоньки гарнизона. Минуты – и оборвана последняя связь с землей. На борту – 125 человек экипажа, 37 художественных фильмов, 10 магнитофонных пленок с концертными записями, полное собрание сочинений Ленина и сорок его биографий. Впереди долгие дни похода, цель которого – незамеченными, под носом у кораблей НАТО, проникнуть в Средиземное море и неотступно следовать за «американцами».
Подводная охота длилась целый месяц, и время боевой службы подходило к концу. Теперь атомоходу предстояло также, незамеченным, прорваться обратно в Атлантику и взять курс на базу. Сделали это под прикрытием ракетного корабля «Бойкий», на борт которого, пользуясь случаем, моряки передали письма матерям и женам. Тогда они и не знали, что вскоре с мечтами о доме придется проститься, и что многие из этих писем достигнут своих адресатов уже после их смерти.
Пожар в отсеке
Новый приказ – следовать в северо-восточную часть Атлантического океана, где проходили масштабные учения всех четырех флотов – командир капитан 2-го ранга Бессонов получил в первых числах апреля. Субмарине пришлось срочно сменить курс и следовать в Атлантику, где проходили грандиозные учения всех четырех флотов.
…День 8 апреля 1970 года мало чем отличался от предыдущих. Вечером свободные от вахты матросы, старшины и офицеры, собравшись в 9-м отсеке, смотрели свой последний фильм со зловещим названием «Наш путь во мраке», не зная, что их субмарина, пронзая толщу океана на глубине 120 метров, начинала свой собственный путь в небытие и бессмертие…
На 23.00 был назначен очередной сеанс связи с Москвой, но за полчаса до назначенного времени раздался сигнал аварийной тревоги – горел седьмой отсек. Капитан дал команду – срочное всплытие! Сработала аварийная защита реактора, лодка обесточилась и лишилась хода, вскоре закончился пенообразователь, пожар тушить было нечем. Качающаяся на волнах, она была похожа на проснувшийся вулкан – дым из боевой рубки поднимался клубами, а внутри дремали два ядерных реактора. Экипаж сражался с огнем на пределе своих возможностей. Героем был каждый: и мичман Посохин, который в одиночку несколько часов тушил пожар в отсеке, и врач Соловьев, отдавший свой противогаз недавно прооперированному больному, и полный состав первой смены главной энергетической установки, четверо офицеров которого наглухо задраили дверь в отсек, прекращая дорогу огню. Умирая, они успели заглушить атомный реактор. Бывшие в соседних отсеках моряки смогли расслышать их последние слова: «Нечем дышать. Кончается воздух. Прощайте, ребята, не поминайте нас лихом!...».
Все попытки ввести в строй радиостанцию оказывались неудачными, связи с Москвой не было. Тем временем трагедия разворачивалась в восьмом отсеке, где располагался камбуз и лазарет. Сигнал тревоги застал там 19 человек. Дым прибывал, дыхательных аппаратов не хватало, поэтому как только лодка всплыла, все с надеждой бросились к люку, Но он не открывался, несмотря на все усилия. От угарного газа люди падали один за другим. Помощь пришла с верхней палубы, люк удалось открыть. Но было уже слишком поздно. Выбраться наверх удалось лишь четверым, остальных 15 вытаскивали из горячего ада и укладывали прямо у люка, укутывали одеялами, делали искусственное дыхание. Но умирающие лишь хрипели и стонали, спасти их было уже невозможно. Позднее медицинские эксперты установят, что моряков, более трех часов дышавших угарным газом, вытащили из отсека уже в состоянии клинической смерти. Еще 14 подводников навсегда остались в горящих отсеках. К 7 часам утра 9 апреля в живых осталось 95 человек. Люди еще оставались в четвертом, пятом и первом отсеках. Битва за лодку продолжалась.
Услышьте нас!
Утро 9 апреля К-8 встретила с заглушенными реакторами, без электроэнергии, хода и связи. Внутри еще бушевал пожар. Словно огромный раненый кит она была абсолютно беспомощна среди бушующих волн Бискайского залива. Погода портилась, и лодку раскачивало все сильнее, кормовую надстройку стали захлестывать волны. Внезапно раздался крик сигнальщика: «Справа по траверзу судно!». В воздух с шипением взвились пять красных ракет. Однако идущий было к лодке канадский сухогруз внезапно обошел ее по дуге и, несмотря на все призывы о помощи, развернулся на обратный курс.
Лодка валилась на корму. Сколько она еще сможет продержаться на плаву, никто не знал. И вновь крик сигнальщика: «Вижу огни!». Снова пять ракет и вновь сухогруз, на этот раз болгарский, с надписью «Авиор» на борту. Болгары наших подводников в беде не оставили. Немедленно передали через Варну радиограмму в Москву, а на борт АПЛ – сигареты «Шипка» и пару бутылок коньяку. Теперь оставалось ждать указаний и помощи из Москвы. В район бедствия уже шли полным ходом советские корабли, которые должны были транспортировать лодку на базу. Приказ главкома МВФ гласил – любой ценой удержать ее на плаву. Удастся ли это сделать – было большим вопросом. Поэтому капитан подлодки принимает решение – пересадить на болгарское судно часть экипажа – 43 человека.
Настал вечер 11 апреля. Уходившие последней шлюпкой видели, как высоко задрался нос и осела корма субмарины, на борту которой все еще оставались 22 человека во главе с командиром. Ночью подводников с «Авиора» пересадили на подошедший теплоход «Касимов». Подошли еще два судна, готовые начать буксировку, но шторм, снежные заряды не позволили завести на лодку швартовы, было решено продолжить спасательные работы с рассветом.
Тем временем на К-8 разыгрывались последние акты трагедии. В 6.13 утра 12 апреля на «Касимове» вдруг увидели взвившуюся над подлодкой красную ракету. Через секунды погасла на локаторе отметка К-8 и корпус теплохода содрогнулся от двух мощных гидравлических ударов. Включили все прожекторы, но атомной лодки больше не было. На палубу корабля стали выскакивать люди, к месту трагедии подошли все находящиеся в этом районе суда, спуская вельботы. Какое-то время среди волн еще удавалось разглядеть тонущих людей, им пытались бросать спасательные круги, зацепить одежду баграми и кошками, но спасти никого не удалось. Свидетели тех событий вспоминают, как увидели в океане командира лодки капитана 2 ранга Бессонова с разбитой головой. Его удерживала на плаву пуховая канадка, за неё-то и удалось зацепиться багром и подтянуть тело к вельботу. Капитана даже успели схватить за руку, но в эту секунду вельбот отбросила огромная волна. В руке пытавшегося вытащить осталась лишь записная книжка командира со списком оставшихся на подлодке подводников. Уже мертвый, он исполнил свой последний долг.
Похоронены в море
Выживших пересадили на подоспевшую плавбазу «Волга», которая взяла курс к родным берегам. А родным и близким погибших моряков лаконично сообщили: «Ваш муж (сын), выполняя боевую задачу, погиб и похоронен в море». Такое же известие пришло и в новгородский поселок Пролетарий к родителям матроса Кульша. В советской прессе о трагедии К-8 не писали – страна отмечала День космонавтики и готовилась с 100-летнему юбилею Ленина. На всё, что имело отношение к событиям в Северной Атлантике, был наложен гриф строжайшей секретности. О гибели атомохода говорили лишь в узком кругу, а по всем четырем флотам ходили, обрастая ворохом домыслов, легенды о смерти и мужестве моряков. Но, как мы видим, история подвига и трагедии экипажа АПЛ К-8 не канула в лету, и с каждым годом она дополняется все новыми и новыми подробностями. Так, при помощи рассказов родных и оставшихся в живых сослуживцев удалось восстановить и историю жизни и последних часов моряка из поселка Пролетарий Александра Кульша. Сделали это педагоги и школьники Пролетарской школы, причем уже в начале 70-х, когда вся страна хранила гробовое молчание о погибшей субмарине.
Первый, самый старый альбом, заполненный фотографиями Александра, воспоминаниями его первых учителей, письмами маме и трогательными школьными табелями успеваемости и характеристиками, до сих пор хранится в школьном краеведческом музее на почетном месте. Показала мне его руководитель, учитель истории и обществознания Пролетарской школы Наталья Измайлова:
– Я сама училась в этой школе и помню, что во времена моего детства здесь был даже пионерский отряд имени Александра Кульша. Да и музей появился еще в 1968 году. Поселок наш небольшой, и, видимо, о трагедии подлодки и гибели на ней нашего земляка, бывшего ученика Пролетарской школы, узнали многие. А первый руководитель музея Валентина Николаевна Родионова была человеком неравнодушным, так что уже в 70-е годы, когда в стране было полное молчание, начала собирать об Александре любые воспоминания и подробности. Основная информация шла, конечно же, от родных. Многое рассказала его мама, передала письма, которые он писал из армии. Оставила воспоминания и первая учительница будущего моряка. Сейчас, когда многих уже нет в живых, каждая такая строка на вес золота. Вот, к примеру, воспоминания матери Саши о том, как она навещала его в 1968 году в Кронштадте, в учебной школе: « В августе я побывала у него в части, где узнала, что мой сын очень хорошо учится, что он отличник боевой и политической подготовки. 9 ноября мы с отцом снова к нему приехали и пробыли в Кронштадте два дня. Там есть памятник героям-подводникам, погибшим при выполнении служебных обязанностей. Так Саша очень хотел, чтобы мы его увидели. Привел нас к нему, и я не смогла сдержать слез. Хотя тогда и не думала, что где-то скоро также будет воздвигнут сыну такой же памятник…».
После Кронштадта Александра направили служить на Северный флот на атомную подводную лодку К-8, он был этому очень рад. В своих письмах к родителям молодой моряк писал: «Часто ходим по морям и океанам.
Служба идет нормально, быть в море очень интересно. Экипаж очень дружный».
За отличную службу в 1970 году матрос Кульш получил благодарность от командования и 10 суток для поездки домой. Но в отпуск он так и не попал – начались учения. Те самые, из которых он не вернулся.
В школьном альбоме есть уникальные воспоминания друга и напарника Александра, которому удалось выжить в те страшные апрельские дни. Он и пролил свет на последние часы жизни своего товарища. Матрос Валентин Фатеев рассказал следующее: «Мы с Сашкой очень сдружились. Он со всеми умел быстро находить общий язык, не зря ребята избрали его комсоргом первой боевой смены. Наши посты были в одном отсеке, и мы часто вдвоем сидели и изучали устройство лодки, устройство боевого отсека. Шли последние дни «автономки». Мы закончили патрулировать и возвращались домой. Вдруг сигнал аварийной тревоги «Пожар!».
Сашка одним из первых рванулся на свой пост. Конечно, он бы мог остаться в смежном отсеке и был бы жив. Но не такой человек был Сашка. Он знал, что в отсеке, полном дыма, много ребят, и он помчался к ним. Схватил ИПА, одел его и стал помогать другим включиться в аппараты. Спустя время, помню, подошел ко мне и спросил: «Ну как, включился?». Я говорю: «Нормально. Саня, а ты?». Он ответил: «Тоже нормально, только голова почему-то кружится». И вдруг замертво упал мне на руки».
Сегодня из близких родственников Александра остался в живых лишь его дядя Андрей Викторович. Мне удалось его разыскать, но никаких подробностей о гибели племянника он сообщить не мог:
– То, что Саша погиб, конечно же, все мы знали. Но как это случилось, могли только предполагать. О гибели подлодки К-8 и ее экипажа страна хранила молчание. И лишь в 1972 году, придя на работу, я услышал от своих коллег: «Александр Кульш, кто он тебе?». Оказывается, по радио прошла какая-то информация и назывались фамилии погибших. Конечно же, без всяких подробностей. И лишь несколько лет назад мне позвонили из Санкт-Петербурга, из пароходства, и рассказали, что на самом деле произошло на борту К-8. Спасибо тем, кто сохранил эту память и решил увековечить имена погибших подводников!
В Пролетарской школе мне удалось поговорить и с одноклассником Александра, ныне учителем труда Владимиром Алексеевичем Заболотским. Он рассказал, что в отличие от многих одноклассников Саша, несмотря на прекрасную успеваемость, не стал поступать ни в институт, ни в техникум и безоговорочно выбрал службу в армии. «Видимо, это была его судьба», – добавил мой собеседник.
Мы помним вас, ребята
Наталья Анатольевна рассказала, что года четыре назад школьные краеведы вновь вернулись к теме гибели подлодки К-8. Поводом стало участие во всероссийском конкурсе «Морской венок славы». К тому времени о трагедии в Бискайском заливе в Интернете появилось немало новой информации. Как результат – еще один альбом, посвященный бывшему ученику школы Александру Кульшу, и несколько школьных рефератов. О юных пролетарских краеведах услышали в других городах России, и вскоре контакт с ними наладила заместитель адмирала Кузнецова 7-й дивизии атомных подводных лодок Северного флота по работе с общественностью Марина Русина. Благодаря дружбе с ней юные пролетарцы узнали о давней морской традиции – ежегодно 12 апреля в поселке Островной (Гремиха) у обелиска погибшим подводникам ПЛА К-8 проводить траурные мероприятия. Сами они вот уже третий год подряд приезжают в Санкт-Петербург, чтобы вместе с бывшими сослуживцами, вдовами и родственниками погибших помянуть моряков в Николо-Богоявленском морском соборе, где открыта мемориальная доска в память о К-8.
Рассказала пролетарским школьникам Марина Русина и о том, что на родине не вернувшихся из похода подводников проводятся Дни памяти, вот уже несколько лет подряд устанавливаются мемориальные доски и торжественно предаются земле запаянные капсулы с водой из того самого Бискайского залива. Проплывавшие мимо корабли набрали в Северной Атлантике воды с места гибели субмарины и для родственников Александра Кульша.
В четверг после небольшого митинга, в присутствии родных моряка, бывших одноклассников, жителей поселка, питерских морских курсантов, представителей Северного флота, школьников, районной и местной администрации, капсула была захоронена возле Пролетарской школы рядом с памятной мемориальной доской, на которой выбито имя моряка-подводника Александра Кульша. О том, как прошла эта церемония, мы расскажем в следующем номере газеты «Звезда».
От автора. При подготовке материала использованы публикации капитана 1 ранга Владимира Шигина, а также рефераты учеников Пролетарской средней школы.
Светлана ДУБОВИЦКАЯ
Фото автора
и из архива школьного краеведческого музея
Опубликовано в газете 10 апреля
